Он потер шею и руки. Не всех насекомых удалось обезвредить ядами и бомбами, и кожа его горела от укусов и впрыснутых ядов. Взглянув на Рин, он увидел порезы на ее лбу.
— Если держит, тогда убираемся отсюда! — прокричал Чен-Лу. Он появился рядом с Жуаном и Рин, не спуская глаз с неба.
Странная дурнота неожиданно овладела Жуаном, и он едва не упал. Тело болело от усталости. Изрядные усилия потребовались ему, чтобы поднять голову и посмотреть на небо. Такое далекое небо! Возможно, до заката у них есть еще час.
— Ради Бога, убираемся! — воскликнула Рин.
По тому, как заработали эжекторы, Жуан понял, что атака возобновилась. Оттолкнувшись от поплавка, он направился к берегу, отчего сам аэрокар поплыл в противоположную сторону, к фарватеру. Жуан обернулся к машине, которая развернулась к нему кормой, и уставился на залатанный нижний бак. Кто же его так мастерски отремонтировал? Неужели он сам? Но когда?
А, нет! Это Виеро!
Аэрокар продолжал движение к середине реки. Он отплыл уже метра на два, когда Жуан понял, что должен находиться на его борту. Он бросился к правому поплавку, ухватился за его конец и, напрягая последние силы, попытался взобраться на него.
Рука протянулась из люка и ухватила его за воротник. Жуан встал на колени и заполз в кабину. Только когда он очутился там, то сообразил, что это рука Рин.
Рин и Чен-Лу уже были внутри. Они задраили фонарь, и теперь китаец колошматил последних насекомых рулоном карт.
Жуан почувствовал укол в левой ноге и, опустив голову, увидел Рин, которая прилаживала там свежий энергетический пакет.
Зачем она это делает? И вспомнил — укусы, яды…
— Разве у нас нет иммунитета после прошлого отравления? — спросил он и удивился, что говорит шепотом.
— Может, и есть, — отозвалась Рин. — Если они не придумали что-то новенькое.
— По-моему, я прибил всех, — произнес Чен-Лу. — Вы задраили люк?
— Да, — кивнула Рин.
— Я вручную обработал место под креслами и приборной доской, — сказал китаец. После чего, подхватив Жуана под руку, добавил: — Ну, давайте-ка, на свое место. Вот так!
Жуан пробрался к креслу и сел. Голову он держал с трудом, словно у него разболтались шейные позвонки.
— Мы вышли на течение? — спросил он.
— Похоже на то, — отозвался Чен-Лу.
Жуан едва дышал. Ему казалось, будто энергетический пакет находится страшно далеко, и оттуда, как дружественная армия, он начинает медленно двигаться ему на помощь. Пот заливал его кожу, но рот был сухим и горячим. Ветровое стекло перед взором Жуана было испачкано оранжевым и черным спреем, а также остатками пены.
— Они нас сопровождают, — сообщил Чен-Лу. — Летят вдоль берега, и одна группа над нами.
Жуан принялся осматриваться. Рин вернулась в свое кресло. Она сидела, положив эжектор на колени и откинув голову на спинку кресла. Глаза ее были прикрыты. Чен-Лу разглядывал левый берег реки.
Стены и потолок кабины, как показалось Жуану, были покрыты серо-зелеными пятнами, хотя, как он помнил, в интерьере должны были преобладать другие цвета. Все было серо-зеленым, даже кожа Чен-Лу… и Рин.
— Что-то не так с цветом, — прошептал он.
— Цветовая аберрация, — пояснил китаец. — Один из симптомов отравления.
Выбрав чистое местечко на боковом окне, Жуан посмотрел на уныло-серые холмы и садившееся над ними зеленое солнце.
— Закрой глаза, откинь голову и расслабься! — посоветовала Рин.
Жуан подчинился, и Рин, отложив эжектор, склонилась над ним и принялась массировать его лоб.
— Горячий, — сказала она, обращаясь к Чен-Лу.
Жуан закрыл глаза. Руки Рин были прохладными и дарили покой. Черная усталость парила над его телом, а далеко, в правой ноге, словно бил маленький барабан — это работал энергетический пакет.
— Попробуй уснуть, — прошептала она.
— Рин, а как вы себя чувствуете? — спросил Чен-Лу.
— Во время первой передышки между атаками я подключила себе энергетический пакет. Там есть фракции АКТГ, и, думаю, именно они приносят мгновенное облегчение, если ты не слишком сильно пострадал.
— А Джонни получил от наших друзей гораздо больше, чем мы?
— Там, снаружи? Конечно!
Слова доносились до Жуана будто размытыми, но их значение доходило до него с отчетливой ясностью, а звук голосов очаровывал. Судя по голосу Чен-Лу, тот что-то скрывал; в голосе же Рин звучали искренняя озабоченность и страх за него, Жуана.
