Когда я проснулся и увидел, что полоса света, обычно лежащая в шесть утра на полу, уже перебралась к самой спинке моей кровати, то вскочил так быстро и в такой тревоге, что даже не заметил уколов артрита в бедренных суставах, коленях и в лодыжках. Я оделся как мог быстро и поспешил вниз в коридор к окну, выходящему на стоянку автомоби-лей сотрудников, в надежде, что место, где Долан оставляет свой «шевроле», окажется пустым. Иногда он опаздывает и на полчаса...
Не повезло. Автомобиль уже стоял на месте и тускло блестел в лучах утреннего солнца. Похоже, у мистера Брэда Додана была причина приезжать в последнее время вовремя. Да, старый Поли Эджкум куда-то ходит рано утром и что-то замышляет, а мистеру Брэду Долану очень нужно знать, что же именно. «Что ты там делаешь, Поли? Расскажи мне». Он скорее всего уже наблюдает за мной. Было бы здорово постоять именно здесь... если бы я мог.
– Пол?
Я повернулся так быстро, что чуть не упал. Это пришла Элен Коннелли. Она широко раскрыла глаза и выставила руки вперед, чтобы поддержать меня. К сча-стью для нее, мне удалось удержать равновесие: у Элен ужасная подагра, и я разломил бы ее пополам, как палочку, если бы упал в ее объятия. Романтические чувства не умирают, когда вы попадаете в странную страну, лежащую после восьмидесяти, но можно забыть сюжет «Унесенных ветром».
– Извини, – сказала она. – Я не хотела тебя пугать.
– Все нормально, – отозвался я и слабо улыбнулся. – Лучше просыпаться так, чем от пригоршни холодной воды. Я бы нанял тебя делать это каждое утро.
– Ты смотрел, на месте ли машина, да? Машина Долана.
Обманывать ее не имело смысла, поэтому я кивнул.
– Жаль, что я не знаю точно, он в западном крыле или нет. Мне нужно выйти ненадолго, а я не хочу, чтобы он меня видел.
Она улыбнулась тенью той дерзкой вызывающей улыбки, которая, вероятно, была у нее в юности.
– Вот любопытный, да?
– Да.
– Его нет в западном крыле. Я уже спускалась на завтрак, соня, и могу сказать, где он, я специально узнала. Он в кухне.
Я посмотрел на нее с испугом. Я знал, что Долан любопытен, но чтоб настолько?
– Ты не можешь отложить свою утреннюю прогул-ку? – спросила Элен. Я обдумал это.
– Наверное, могу, но...
– Тебе нельзя.
– Да, нельзя.
«А теперь, – подумал я, – она спросит, куда я хожу и что же такое важное я там делаю».
Но она не спросила. А вместо этого снова улыбнулась своей дерзкой улыбкой. Она так странно светилась на ее изможденном, болезненном лице.
– Ты знаешь мистера Хауленда? – спросила она.
– Конечно, – ответил я, хотя видел его не так часто, он жил в западном крыле, которое в Джорджии Пайнз считалось почти другим государством. – Но почему?
– Ты ничего особенного о нем не слышал?
Я покачал головой.
– Мистер Хауленд, – сказала Элен, улыбаясь шире обычного, – один из пяти оставшихся обитателей Джор-джии Пайнз, которым разрешено курить. Это потому, что он жил здесь еще до изменения правил.
«Исключение для дедушки», – подумал я. А что еще для него может быть лучше, чем дом престарелых?
Она сунула руку в карман своего полосатого сине-белого платья и по одной достала две вещи: сигарету и коробку спичек.
– Элли, Элли, дочь трубача, – пропела она мелодич-ным смешным голосом, – Украла свинью и дала стрекача.
– Элен, что это...
– Проводи пожилую девушку вниз, – попросила она, засовывая сигареты и спички обратно в карман и беря меня под локоть своей скрюченной рукой. И мы пошли назад в холл. И пока мы шли, я решил сдаться и вверить себя ей. Она была пожилой и хрупкой, но отнюдь не глупой.
Пока мы спускались, осторожно, словно неся хру-стальные древние сосуды (а ведь мы были похожи на них), Элен сказала:
– Подожди внизу. Я пойду в западное крыло, в туалет в коридоре. Знаешь, где это?
– Да, – кивнул я. – Рядом с фонтанчиком. Но зачем?
– Я не курила уже лет пятнадцать, но хочу закурить сегодня утром. Не знаю, сколько затяжек смогу сделать, пока сработает детектор дыма, но это я и хочу узнать.
Я посмотрел на нее с нарастающим восхищением, думая о том, как сильно она напоминает мне мою жену: Джен поступила бы точно так же. Элен снова посмотрела на меня с озорной хитрой улыбочкой. Я положил ладонь на ее прекрасную длинную шею, повернул лицом к себе и слегка поцеловал в губы.
