Но даже самый лучший цирк, с самыми устрашаю-щими уродами, самыми смешными клоунами и самыми дикими зверями однажды покидает город. Наш цирк уехал после заседания Совета по расследованию – звучит очень значительно и пугающе, а на самом деле все выглядело прозаически. При иных обстоятельствах губернатор обязательно потребовал бы на блюде чью-нибудь голову, но на сей раз было не так. Его племянник со стороны жены – кровный родственник его жены – сошел с ума и убил человека. Убил преступника, да, и слава Богу – но все равно Перси убил человека, мирно спящего в своей камере. А если добавить еще тот факт, что означенный молодой человек остается безумным, как мартовский заяц, то можно понять, почему губернатору так хотелось замять дело, и как можно скорее.
Наше путешествие к дому начальника Мурса на грузовике Харри Тервиллиджера так и не выплыло наружу. О том, что на Перси надели смирительную рубашку и заперли в смирительной комнате, тоже никто не узнал. Как и о том, что Вильям Уортон был напичкан наркотиками, когда Перси его застрелил. Да и не могли узнать. Зачем? У властей не было оснований подозревать в организме Уортона что-то, кроме полудюжины пуль. Следователь их удалил, гробовщик положил тело в сосновый ящик; вот таков был конец человека с татуировкой «Крошка Билли» на левом предплечье. Как говорится, туда ему и дорога.
И все равно слухи гудели еще почти две недели. За это время я молчал как рыба, и, конечно, не мог взять выходной, чтобы проверить мысль, осенившую меня за кухонным столом наутро после происшествия. Я точно знал, что цирк уже уехал, когда пришел на работу в середине ноября, по-моему, двенадцатого, но я не очень уверен. В этот день я нашел на своем столе листок бумаги, которого так боялся: приказ о дне казни Джона Коффи. Вместо Хэла Мурса его подписал Кэртис Андерсон, но в любом случае приказ имел юридическую силу и, конечно же, побывал у Хэла, прежде чем попал ко мне. Я представил себе Хэла, сидящего за столом в административном корпусе, с этим листком бумаги в руке. Наверное, он думал о своей жене, которая для врачей больницы в Индианоле стала воплощением чуда, сотворенного за девять дней. У нее был свой приказ о казни, врученный врачами, но Джон Коффи его порвал. А теперь вот пришла очередь самого Джона Коффи пройти Зеленую Милю, и кто из нас мог бы помешать? Кто из нас остановил бы это?
День казни в приказе был назначен на двадцатое ноября. Через три дня после получения – кажется пятнадцатого, – я попросил Дженис позвонить и сказать, что я болен. После чашки кофе я поехал на север в своем трясущемся, но вполне надежном «форде». Дженис поцеловала меня на дорожку и пожелала удачи. Я поблагодарил, но не представлял, что можно считать удачей: если найду то, что ищу, или, наоборот, не найду. Но я точно знал, что петь в дороге мне не захочется. Не тот день.
К трем часам дня я уже поднялся высоко в горы. До здания суда графства Пурдом я добрался перед самым концом рабочего дня, просмотрел записи, а потом мне нанес визит шериф, которому клерк сообщил, что какой-то незнакомец копается в местных бумажных могильниках. Шериф Кэтлит хотел знать, чем я занимаюсь. Я ему рассказал. Кэтлит обдумал мои слова, а потом сообщил кое-что интересное. Он предупредил, что будет все отрицать, если я обмолвлюсь кому-нибудь хоть словом. Выводы делать было рано, но это уже кое-что. Я не сомневался. Я думал об этом всю дорогу домой и потом ночью, не в силах уснуть.
На следующий день я встал еще до восхода солнца и поехал в графство Траппингус. Я обошел Хомера Крибуса и вместо него встретился с Робом Макджи. Тот не желал меня слушать. Сознательно не хотел слушать. В один прекрасный момент я был почти уверен, что он даст мне в морду, только бы не слушать, но в конце согласился поехать и задать Клаусу Деттерику пару воп-росов. В основном, думаю, чтобы я не поехал туда сам.
– Ему всего тридцать девять, но он выглядит сейчас, как старик, – сказал Макджи, – и совсем не нужно, чтобы хитрому дрый тюремный охранник, вообразивший себя детективом, тревожил его, когда горе понемногу стало забываться. Вы останетесь в городе. Я не хочу, чтобы вы приближались к ферме Деттериков даже на выстрел, но мне нужно найти вас после разговора с Клаусом. Если вам станет не по себе, возьмите внизу кусок пирога на обед. Это вас успокоит. – Я потом съел два куска, и это вправду было тяжело.
