— Да, ты прав. Мы даже по углам не целуемся, только за закрытой дверью твоей или моей квартиры.
Он рот салфеткой вытер, пристроил одну руку на столе и на его запястье сверкнул циферблат часов, а вот пальцы нервно побарабанили по скатерти.
— Ты хочешь, чтобы о нас говорили?
— Стас, о нас и без того все говорят. Секрет Полишинеля.
— Возможно, ты права.
Он всегда соглашался, стараясь уйти от конфликта. Я незаметно сжала под столом руку в кулак. Возможно, я права! Это означало только одно: даже если я права, обсуждать это он не желает. Но вопреки моим мыслям и ожиданиям, Стас протянул ко мне руку. Я немного помедлила, но потом вложила свои пальцы в его ладонь, он их сжал, очень осторожно, чем снова растопил моё сердце. Это и было особенностью отношений со Стасом — порой он меня злил своей внешней неприступностью, но затем делал что-то, отчего я тут же оттаивала. Вот как сейчас.
— Лера, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
Вообще-то, я не знала, но говорить об этом вслух показалось мне признанием собственной слабости, и я лишь улыбнулась, скрывая за этой улыбкой настоящие чувства. А Стас продолжил:
— И ты, наверное, права, я перестраховываюсь. Но я обещаю тебе, что исправлюсь. Договорились?
— Что ты имеешь в виду под «исправлюсь»?
Стас слегка замялся, не сразу сумев подобрать верный ответ.
— Всё о чём мы с тобой говорим. Сейчас и… при нашей последней ссоре.
Руку я свою освободила.
— Теперь получается, что я тебя вынуждаю.
— Не вынуждаешь. — Он даже поморщился. — Что за слово ты подобрала?
— Вот какое на ум пришло, Стас.
Станислав Витальевич, кажется, тоже начал выходить из себя. В заметном раздражении взглянул на официантку, подоспевшую с главными блюдами, а когда девушка удалилась, приниматься на любимую пасту не спешил, меня взглядом побуравил.
— Я так понимаю, что твоё недовольство превысило критическую точку?
Это был опасный вопрос. Опасный, но весьма важный. Я, конечно, могла бы пойти на попятную, заверить Стаса, что всё в порядке и это просто нервы, но эти самые нервы и всё произошедшее за последние дни, и не давали мне отступить. Я хотела получить ответ здесь и сейчас, чтобы не было поздно. Как с отцом. Но смягчить свой тон всё же стоило.
— Это не недовольство, Стас. Если бы я испытывала недовольство, меня бы здесь не было. Это… желание получить от тебя что-то большее. А я вижу, что ты этого не особо хочешь. И меня это расстраивает.
— Лера, я же тебе объяснял, — начал он устало, но я его опередила.
— Объяснял, — согласилась я. — И про жену, и про развод, но, Стас, прошло несколько месяцев, а сколько пройдёт ещё? Год? Тогда скажи мне об этом. Чтобы я знала, чего ждать и сколько. — Мой обвиняющий тон мне самой не нравился, и я расстроилась. — Или скажи, что ждать не надо, и надежд питать не надо, и тогда… я приму решение.
— Какое решение?
Я отвернулась от него, плечами пожала, не желая уточнять. Стас выразительно прищурился, глядя на меня, даже очки снял. Стало понятно, что вечер я испортила, но стыдно мне совсем не было, вот ни капельки. А затем у меня ещё и телефон зазвонил, и я принялась искать его в сумочке, уверенная, что это мама. Вчера вечером мы с ней по телефону поговорили всего лишь пару минут, а сегодня она ещё не звонила. Но это оказалась не мама, звонившим оказался Антон, что меня удивило, а уж его тон и сам вопрос, повергли, если не в шок, то в искреннее удивление.
— Ты где? — спросил он, и недоумение в его голосе прозвучало вполне искренне. Я посмотрела на Стаса, поняла, что говорить с Антоном под его взглядом не смогу, и проговорив одними губами: «Извини», и из-за стола поднялась.
— Что за вопрос, Антон?
— Нормальный. Я приехал, а тебя нет.
Чужому нахальству можно было только подивиться.
— Куда ты приехал?
— К тебе домой.
— Зачем? — По-моему, вполне логичный вопрос.
— Ужин привёз. — И тут же возмутился. — Так, не заговаривай мне зубы. Где ты?
Я не удержалась и хохотнула.
— Антон, а тебе не приходило в голову, что меня дома может не быть? Что у меня… вечер занят?
Он помолчал, затем усмехнулся, я услышала характерное хмыканье.
— У тебя свидание?
— Не твоё дело.
