— Точно, свидание. С тем очкариком?
— Антон. — Я не на шутку разозлилась. — Поезжай домой.
— Девять вечера. Какое домой?
— Тогда поезжай, куда хочешь!
— Что-то ты больно разгневанная. Он тебя не радует?
— Я вешаю трубку, — предупредила я, но угрозу так и не выполнила почему-то.
А Антон издал тяжкий вздох.
— Ладно, ладно. У тебя свидание, а я стою у тебя под дверью с пакетом еды и чувствую себя идиотом.
Я вдруг поняла, что улыбаюсь.
— Только сейчас чувствуешь? Странно.
— Какая ты злая женщина, Валерия.
Я услышала, как хлопнула дверь, судя по всему, подъездная, и удивилась. Оказывается, я до конца не верила, что он на самом деле у меня под дверью стоит. Как неудачливый поклонник. И следующий вопрос у меня помимо воли вырвался.
— Антон, зачем ты приезжал?
Повисла короткая пауза, после чего он сказал, точнее, пообещал:
— Я тебе потом расскажу. — И отключился, забыв попрощаться.
За стол я вернулась немного смущённая, и незамеченным это не осталось. Стас встретил меня проницательным взглядом, а затем и губы поджал, видимо, вынеся какое-то решение. Я ненавидела, когда он так делал, особенно, когда причиной являлась я.
— Кто звонил?
Я скрывать не стала.
— Антон.
— Что такое? Он соскучился?
— Стас, пожалуйста.
— Что? И заметь, я не спрашиваю, с ним ли ты провела эту ночь.
— Не спрашиваешь, но откровенно намекаешь.
— Я не прав?
Есть я расхотела. Смяла в руках льняную салфетку, а взглядом упёрлась в тарелку с идеальными равиоли. Понимала, что не знаю, что Стасу сказать. Точнее, хочу ли.
— Ты же всё равно не поверишь ничему из того, что я скажу.
Он вдруг вздохнул.
— Поверю, Лера. Вопрос в том, хочешь ли ты говорить.
В общем, вечер закончился ужасно. Никакого открыто проявляемого сочувствия, объятий и поцелуев, что мне были так необходимы, чтобы восстановить душевные силы, и вообще, ни тени понимания на лице любимого мужчины. Он зациклился на имени Антона, я даже в какой-то момент заподозрила Стаса в том, что он своей надуманной ревностью хочет уйти от неприятного от себя разговора об ответственности. И, в итоге, на обратном пути мы вновь поспорили, и машину его я покинула, громко хлопнув дверью. А ведь весь день мечтала о том, что мы проведём вместе ночь, и я почувствую облегчение и долгожданную лёгкость. Но нет.
— Пошли его куда подальше, — страшным шёпотом посоветовала мне Лена, когда утром нас всех собрали в кабинете директора на экстренную планёрку. Перед планёркой я успела поделиться с ней новостями, и она, конечно же, встала на мою сторону. И теперь сверлила Станислава Витальевича негодующим взглядом. Но тот озвучивал последние приказы, пришедшие из министерства образования, и никаких взглядов не замечал. Надо сказать, что он и меня сегодня взглядом едва удостоил. Обиделся. А Ленка обиделась за меня и выдала мне этот совет на ухо, но мне показалось, что ужасно громко, и я поспешила уткнуться взглядом в свой блокнот для записи, притворяясь занятой и внимательной. А ответ ей дала, когда планёрка закончилась, и мы вышли в коридор.
— Боюсь, не придётся посылать. Он и сам сбежит. Точнее, уже.
— Ну и чёрт с ним, Лера. Терпеть не могу нерешительных мужиков. Настоящий мужчина должен появиться, схватить тебя в охапку, а твоего согласия только в загсе спросить, и то, только после поцелуя, пока ты ещё ничего не соображаешь.
Я от души посмеялась.
— А такие ещё существуют?
— Не знаю, не встречала.
— Вот именно.
Придя к столь неутешительному выводу, мы разошлись с ней по классам, но я уверена, что Ленка, как и я, долго ещё размышляла о вселенской несправедливости.
А мои мысли плавно перешли с решительных и готовых жениться несуществующих особей мужского пола на тех, кого было на порядок больше — нахальных, я бы даже сказала наглых. Как Антон. А ещё эгоистов, как Станислав Витальевич. И чувство у меня такое, что эти двое, сами того не подозревая, соревнуются друг с другом, кто скорее меня из терпения выведет.
Вот, например, Антон. Появился перед последним уроком, как ни в чём не бывало, на перемене вошёл в класс, и сразил всех своей улыбкой. По крайней мере, девчонки-десятиклассницы замерли все, как одна, не сводя с него глаз. А я лишь с б?льшим нажимом продолжила стирать с доски уже ненужные формулы, делая вид, что его не замечаю. А он мало того, что улыбкой всех ослепил, так ещё и поздоровался громогласно:
