В ужасе я вжалась в стену, надеясь, что камень примет моё тело. От Линсена веяло холодом могил. Хотелось раствориться в спёртом воздухе или провалиться сквозь пол, лишь бы не находиться рядом. Или кинуть ему в лицо масляную лампу, чтобы заполыхал святым пламенем.
– И меня освободишь сейчас? – прошептала я, дрожа.
– Я лишь доверился тебе, – его пальцы коснулись моей щеки, и я отдёрнулась. – Как доверился когда-то и отцу, надеясь, что он меня поймёт. Теперь ты знаешь слишком много моих секретов, Сирилла. И, если не глупа, понимаешь, почему я молчал. По-прежнему думаешь, что я вру тебе?
– Нет. Теперь я думаю, что ты не только трус и ловелас, но и убийца.
– А как поступила бы ты? – голос Линсена перешёл в хриплый шёпот. – Если бы самый близкий человек испытывал невыносимую боль, и ты никак не могла её облегчить? Не день, не два, и не неделю. И днём, и ночью. Просто ответь.
– Это воля Покровителей испытывать людей болью, – слова отскакивали от зубов, как камушки.
– Хатцен не могла стать моей женой, – произнёс Линсен уже спокойнее, – но после того, как её забрали Покровители, я называл себя потерянным. Пытался забыться в чужих объятиях, но становилось только хуже. Пока я не встретил тебя.
– Это насмешка?! – выплюнула я ему в лицо.
– Это признание, – отрезал он угрюмо. – Оно в слезах и в крови. Другого нет. Принимать или нет – решать тебе.
Меня скручивало и ломало. Хотелось убежать прочь и никогда не возвращаться назад. Одно лишь держало на месте: сестра и её долгожданная свобода.
Мы остановились у массивной двери, сколоченной из необработанных досок. Коридор продолжался на пару метров вперёд, и заканчивался ещё одной дверью.
– Элси, – догадалась я внезапно. – Она там!
Линсен мрачно кивнул.
Сердце снова заколотилось, но на этот раз с трепетом и теплотой. Кто бы мог подумать! Я терзала себя догадками, кто открыл дверь для Элси и отпустил её на свободу, а этим человеком оказалась я сама!
Линсен пробрался к двери в конце коридора и привычным жестом провернул ключ в замке. Приглушённый золотистый свет пролился на стены и очертил его силуэт. Блики заплясали по полу, облизывая носки туфель.
– Всё закончилось, Элси, – произнёс Линсен, переступив порог. – Теперь всё будет хорошо.
– Правда? – со стороны писклявый голос девочки слышался иначе.
Сердцебиение дошло до пика. Не помня себя, я ринулась следом. Распахнула дверь комнаты шире и вбежала внутрь.
Помещение оказалось ещё меньше, чем я предполагала: пять шагов по длине и ширине, не больше. Низкий потолок почти упирался Линсену в затылок. Солнечные лучи струились сквозь жалюзи, раскрашивая стены золотом. На кровати в углу болтала ножками та, что почти свела меня с ума; моя дорогая племянница Элси. Белоснежные волосы перехватывал небрежный пучок. Лицо девочки сражало бледностью и почти сливалось с простынёй. Сквозь тонкую, почти прозрачную кожу просматривалась каждая косточка. Живой труп, да и только.
– Элсарио больше не придёт? – промямлил знакомый писклявый голосок.
– Ты больше никогда не увидишь его, – Линсен опустился на корточки рядом с девочкой.
– И смогу не называть его папой?
– Это уже тебе решать, – Линсен потрепал её по плечу.
– Кто с тобой? – невидящие глаза, настолько светлые, что в них с трудом угадывалась радужка, обожгли меня.
Я несмело сделала несколько шагов. Замкнутый мир, в котором я оказалась, принадлежал Элси и её мечтам. Я впервые погрузилась в него, будучи собой, и это казалось удивительным.
– Слово «спаси» пишется через букву «а», – произнесла в ответ.
– Тётя! – выдохнула Элси почти с благоговением. – У тебя голос, как у мамы. Только ты злишься по-другому.
– Откуда ты знаешь, как я злюсь? – я присела рядом с Линсеном, и взяла Элси за руку. Казалось, что её тонкие пальцы растают от моих прикосновений.
– Ты слишком громко кричала в коридоре, – отметила Элси.
– Вот когда ты попыталась меня поджечь в туалете, я действительно злилась.
– Я лишь хотела дать сигнал наружу, – замялась Элси. – Люди бы пришли в гостиницу тушить пожар, прочесали её и нашли нас. А тебя я специально оставила около двери, чтобы ты успела убежать.
