- Как можно быть такой бесчувственной? - сказала она расстроено. - Вот я бы на твоем месте сейчас просто летала бы от счастья.
- Ты вполне можешь это делать на своем, - сухо ответила я. - И если мы экзамены не сдадим, то навык этот тебе вполне пригодится.
- То есть? - вопросительно посмотрела она на меня.
- Вылетишь из академии, - любезно пояснила я ей.
Анита на меня окончательно обиделась и села, наконец, за учебники и конспекты. А я подумала, что если у нас теперь каждый день будет начинаться с ее брачных мечтаний, то мы можем и не успеть позаниматься. Поэтому, когда буквально через несколько минут пришел Вольф дарить ей свой браслет и вызвал тем самым очередную вспышку восторгов, я попросила его до конца сессии появляться здесь как можно реже. Ведь он же хочет, чтобы невеста доучилась? Парень внял моей просьбе, и они с Рихардом появлялись у нас только вечером, да и то ненадолго. Так что хотя бы к первому экзамену подготовиться мы успели.
К аудитории, где должен быть экзамен, мы пришли, как обычно заранее. И как же я об этом пожалела! Браслеты наши сразу стали объектами самого пристального внимания, и если анитин вопросов не вызывал, то мой - напротив.
- Кто он? - трагически вопрошал меня Рольф. - Как зовут этого счастливчика?
- Не все ли тебе равно? - удивленно спросила я и вдруг поняла, что я не знаю фамилии Рихарда. Нет, он, несомненно, ее называл в самом начале нашего знакомства, но это было так давно и совершенно мне неинтересно, что я благополучно забыла.
- Не все, - обиженно сказал он. - Я все хотел к тебе подойти, предложить куда-нибудь сходить, но так и не решился. Ты ходила с таким видом, как будто никто, кроме наследного принца тебе не нужен. Так кто он?
- Рихард Брайнер, - спасла меня Анита. - Друг моего Вольфа. Вот он отказа не побоялся. Ходил и ходил к нам, пока своего не добился.
Богиня, что она говорит? Можно подумать, что все эти годы Рихард только и делал, что сидел у нас в комнате и добивался моего расположения.
- Значит, просто надо было быть понастойчивей, - поник парень. - Ивонна, что ты в нем нашла? Я же в сто раз лучше.
- Возможно, - согласилась я не без удивления. Надо же, он, оказывается, в меня влюблен, а я и не подозревала. Встреться он мне вчера первым... Но нет, нехорошо использовать чужие чувства. Так что хорошо, что не встретился.
- Раньше надо было думать, - наставительно сказала Анита.
- Так и теперь пока еще не поздно, - парировал он. - Ивонна же еще не замужем. Да и не выглядит она особо счастливой.
- Не думаю, что имеет смысл продолжать эту тему, - хмуро сказала я, и разговор на этом закончился, что не мешало парню бросать на меня выразительные взгляды и вздыхать. Но о своих страданиях он забыл достаточно быстро, едва начался экзамен, времени у него на всякую ерунду просто не осталось. Опрашивали нас, как обычно, не только по темам, указанным в билете, но и задавали несколько вопросов по всему курсу - иногда сложных, иногда не очень. Мне повезло, все доставшиеся мне вопросы я знала очень хорошо, так что и проблем никаких не возникло.
После экзамена я зашла на почту и отправила родителям письмо о состоявшейся помолвке, в котором также попросила сообщить об этом Хайнрихам, чтобы не пришлось Клаусу совершать бессмысленную поездку в Гаэрру. А далее сессия потекла своим чередом, разбавляемая появлениями у нас в комнате Вольфа с Рихардом, рядом с которым мне становилось находиться все тревожнее, хотя после той попытки меня обнять он и не делал новых. Анита даже пеняла нам на взаимную холодность, странную для жениха и невесты. Ей я спокойно отвечала, что все мы разные, кому-то нужны внешние проявления, кому-то нет. Пришло письмо из дома, довольно сдержанное, но мне дали понять, что поступок мой не одобряют и хотели бы видеть замужем только за Клаусом. Я горько усмехнулась. Как все же хорошо, что в завещании не было обязательным условием брак по выбору родителей.
Сдав последний экзамен, я вышла из аудитории и облегченно выдохнула. Что ж, с одной проблемой покончено, пора решать вторую. Рихард ждал меня около нашей с Анитой комнаты. Да, я бы лучше еще одну сессию сдала. Или даже две. Но отступать теперь можно было только к Клаусу.
