Американец добродушно улыбнулся:
— Извольте.
— Что вы тут делаете и зачем?
— Сержант, — поспешил вмешаться старший офицер, — это учёный-антрополог. Его интересуют шельта. С разрешения шефа округа он сопровождает нас в научных целях.
— Что вы собрались делать с девочкой? — даже не взглянув на старшего, продолжал Шон, уставившись в глаза американцу.
— Это уже второй вопрос.
— Вы и на первый не ответили.
— Старший офицер, — как бы забыв про Шона, попросил янки, — давайте займёмся делом.
— …И даже не назвались. Сотрудников из Голуэя я знаю, вас — нет. Ваша фамилия? Имя? Должность?
— Он лазутчик, — неожиданно вымолвила Куу.
Обычаи предков янки подзабыл, но язык — и не один — выучил вполне прилично, практиковался в нём. Так требовала его специальная работа.
«Бинго! — От восторга он чуть не прищёлкнул пальцами. — Это — ясновидение, она — ши! Или полукровка, не суть важно. Первый живой образчик для нашей лаборатории!»
— …он хочет посадить меня в клетку, чтобы мучить.
В следующую секунду на левую скулу янки обрушился удар силой около двух тысяч фунтов. Боковой правый в голову сержанту Мэлони всегда удавался. Американец улетел в нокаут, по пути сшибив одного из гардаев. Противников осталось четверо — шофёра, что снаружи, Шон не считал.
Они были ребята крепкие и драться тоже умели. Сложно сказать, как бы сложилась схватка для сержанта, если бы в участке не раздался звонкий голосок.
Куу изо всех сил запела:
Зло, усни! Ослабни, гнев! Сила рук, уйди в песок!
Сила ног, отяжелей! Взор, померкни! Зло, усни!
Шону словно мешок с камнями лёг на плечи. Кулаки разжались, перед глазами помутилось. Он увидел, как готовые к драке гардаи и старший офицер оседают, опускаются на пол, сражённые песней ши. Сам он, как ни странно, удержался на ногах, только пошатывался. Куу тянула его за собой:
— Уйдём. Пожалуйста, уйдём отсюда, тут плохо!
— Погоди… они… долго пролежат?
— Не знаю! Мало! Шон, нам надо уходить!..
— Обувайся. Надень шаль. Я должен взять кое-что.
Вообще сотрудникам Гарды оружие не полагается. Но после множества терактов на севере начальство разрешило скрытно носить пистолет на ночных дежурствах — в зависимости от оперативной обстановки. Ватными, непослушными руками Шон отпер оружейный шкафчик, достал пистолет и стал набивать патроны в карманы кителя. Загнал снаряженный магазин в рукоятку, дослал патрон в патронник. Поискав по сторонам глазами, сгрёб полугинею в бумажке, деньги из ящика стола — в бегах пригодятся.
— Скорее. Они вот-вот очнутся, а мне петь тяжело, — просила Куу, вновь ставшая опасно бледной.
— Пусть очнутся в клетке.
Сила возвращалась к рукам, ногам, ко всему телу. Напрягаясь, он по одному перетащил слабо шевелящихся гардаев и американца в обнесённую решёткой камеру. Запер их и лишь потом сообразил, что ушибленных пением стоило бы обшарить по карманам. Но времени уже не было — чары таяли. Очнувшиеся взаперти пытались приподниматься на руках, тупо моргали и ворочали головами. Всё, что Шон сделал напоследок, — оборвал провода телефона и разбил сам аппарат. Пусть теперь свяжутся с Голуэем — голубиной почтой.
Снаружи шофёр выглянул, открыв дверцу фургончика:
— Привет! Скоро там?
— Один момент. Куплю девочке леденец в дорогу. Пусть сама выберет.
Благо, миссис О’Хара уже открыла свою лавку, и ломиться в дверь не пришлось. Увидев бледную Куу, волокущего ноги сержанта и сопоставив зрелище с полицейским фургоном на другой стороне улицы, старая Ройзин поняла всё или почти всё.
— Сынок, ты с ума сошёл.
— Песен наслушался. Мэм, у нас минута-две, потом уезжаем. Есть идеи — куда нам бежать?
— Да что стряслось-то?!
— Беда. С полицией приехал янки, все голуэйские гардаи — его холуи. Похоже, как-то распознали, кто она такая. Её не в приют собрались увезти, а в темницу. Не знаю, что они сделали с матерью, но Куу ждёт что-то похуже.
— Вот твари!.. Гони к Трём Столпам, сынок. Вам только в холм. Он её дом, в нём она хоть сколько-то продержится. Куу, сможешь его открыть?
— Я попытаюсь…
На улице ударил выстрел, в стекле витрины появилась дырка с длинными лучами трещин. Крикнув девчонке и старухе: «На пол!» — Шон укрылся за стеной между окном и дверью, изготовившись открыть ответный огонь. Во что бы то ни стало надо пробиться к своей машине.
