Засыпайка в рыбацкой деревне - страница 3
— Хозяин спит! — говорили Тупсу его глаза.
— Хозяин проснулся! — утверждали его уши.
Чтобы разобраться в этой путанице, Тупс лизнул пятку, которая выглядывала из-под одеяла. В ответ большой палец ноги почесал щенка за ухом.
— Хозяин проснулся! — обрадовался Тупс и — хоп! — на кровать, прямо в объятия Мати.
— Вставать, лежебоки! — раздался бодрый голос бабушки Салме. — Умываться и завтракать!
— Погода — дурацкая, — протянул Мати, не поднимаясь.
— Да какая нам разница, что там, на небе делается, нам-то что! — Бабушка стянула с Мати одеяло и усадила его. — С добрым утром, ваше городское благородие!
Мати нахохлился.
— Яне городское и не благородие! — проворчал он. — Я теперь такой же деревенский, как дедушка Элмар и ты.
— Дедушка сегодня в четыре утра уже был в море, сети выбрал. Он и кофе уже попил. Сейчас сети высвобождать пойдем, а ты все разлеживаешься.
Освобождать сети! Сон как ветром сдуло, а вместе с ними плохое настроение.
— Бабушка, здесь была пираты?!
— Какие пираты?!
— Ну, те, которые унесли наши сети!
Бабушка с размаху уселась на кровать и захохотала. Она смеялась, не переставая, а из глаз у нее текли слезы.
— Бабушка, ты плачешь? — испугался Мати.
Бабушка обняла внука за плечи, серьезно взглянула на него и опять засмеялась.
— Ох, и шутник ты, городской… Какие пираты! Теперь их только в кино или по телевизору увидишь.
Мати был ужасно разочарован.
— Сама же сказала — надо сети освобождать!
— Мойся, ешь свою кашу, пей молоко, а потом приходи смотреть, что там с сетями.
Из сарая, где хранились сети, доносилась музыка. Мати отворил дверь и вошел. Пахнуло морем. На полке у дверей, между корзинами и бидонами, стоял маленький радиоприемник.
Дедушка и бабушка сидели на скамеечках друг против друга. На дедушке были высокие рыбацкие сапоги и негнущийся резиновый фартук оранжевого цвета. Бабушка тоже надела резиновый фартук и желтые резиновые перчатки. Между ними стоял большущий старый ящик, а в нем — сети, в которых запуталась рыба. Дедушка с бабушкой вытягивали из ящика мокрую сеть прямо себе на фартуки, высвобождали запутавшуюся в ячейках камбалу и бросали ее в корзину, уже наполовину заполненную рыбой.
Мати поразился, до чего ловко распутывали сети большие, продубленные ветром и морской водой дедушкины руки, как разбирали перекрутившуюся снасть. Сеть плавно стекала дедушке на колени, а оттуда — в другой ящик, с пустыми сетями.
— Вот тебе, Мати, и пираты, — сказала бабушка.
— Сами, без всяких пиратов управляемся, — усмехнулся дедушка. Значит, бабушка уже все рассказала.
Мати и ухом не повел.
— Иоганн Штраус, «Весенние голоса», — сказало радио. И радостные звуки наполнили просторное полутемное помещение.
— Ти-ри-ли, ти-ри-ла-а, ти-ри-лул-ле-ла! — подпевала высокая женщина, прислонившись к дверному косяку. Это была Алина с хутора Лиллесалу. Она ходила на хутор Кивинэеме покупать яйца и свежую рыбу. — Что за волшебство в этом вальсе? Даже мои старые ноги — и те в пляс просятся, — сказала седая женщина на удивление молодым голосом. — Ну что, Мати, покружимся?
Мати покачал головой. Он стеснялся.
— Что, стара я? И правильно. Я свои вальсы откружила, а твои еще впереди. Было бы мне шестнадцать, а не шестьдесят один, и была бы я так молода, как я стара…
— Да у тебя душа как раз такая и есть, — сказала бабушка, не прерывая работы.
Мати смотрел, как трепыхались в корзине рыбины. Это была плоская камбала, на коричневатом боку — глаза и желтые точки, а другой бок — весь белый. Иногда у дедушки в руке оказывалась совсем тощенькая рыбешка. Она летела в железный таз.
— Дедушка, а почему ты бросаешь этих малышей в таз?
— Это недомерки, их ловить нельзя, — объяснил дед. — Попадется такая рыбешка в сети — надо ее отправить обратно, в море — пусть подрастет.
— Гляди — какой поросеночек попался! — похвалила Алина дедушкин улов.
Мати удивился:
— Где, где? — Во всем сарае не было ни одной свиньи, не говоря уж о поросенке! Только котята возились в старом рыбацком сапоге.
Бабушка выпутала из сети толстую рыбину и сказала:
— В старину, чтобы поймать треску, приговаривали:
