Энди Уэбстер задал Милли вопрос, который ее озадачил:
— Миссис Пэнгмен, когда вы последний раз получали известия от вашего сына Мерритта?
— От Мерритта? Вчера — в понедельник утром. Пришло письмо авиапочтой из Японии. Мерритт служит там во флоте. А зачем вам…
* * *
По случаю великого события Матильда Скотт надела некогда дорогое платье и шляпу, модную во время войны. Давая показания, она не поднимала красивые глаза, постоянно ломала натруженные руки, а ее лицо с темными впадинами было испуганным. Казалось, она скрывает не только горе, но и стыд.
Очередным доказательством злого нрава судьбы, думал Джонни, было то, что ее соседом в ряду присяжных оказался Питер Берри.
В два тринадцать в субботу, сказала Матильда, она находилась в спальне мужа и свекра — чтобы ухаживать за двумя инвалидами, ей было удобнее поселить их в одной спальне. Она уверена насчет времени, так как в два часа должна была дать Эрлу лекарство — он принимает его ежедневно каждые четыре часа. После этого и до звонка Пру Пламмер около двадцати пяти минут четвертого она оставалась в спальне вместе с мужем, свекром и дочерью Джуди. Эрл нервничал, и Джуди читала ему журнал с вестернами — он любит ковбойские истории, и даже старому Сету Скотту они вроде бы нравятся, хотя он вряд ли что-то понимает… А она? Она убирала комнату.
— С двумя беспомощными мужчинами, особенно с моим свекром, убираться приходится все время, — добавила Матильда Скотт.
— Когда вы услышали новости от Пру Пламмер, миссис Скотт, вы сразу же отправились в дом Фанни Эдамс?
— Ну, я не хотела оставлять мужа, но Эрл сказал, что Джуди может о нем позаботиться — что она и делает сейчас — и чтобы мы с Дрейкли выяснили, что произошло. Поэтому Дрейкли и я сели в джип — он поставил машину в гараж из-за дождя, но джип все равно в результате промок, а грузовика у нас больше нет — и поехали.
— Дрейкли работал поблизости, пока вы и остальные члены семьи были в доме, миссис Скотт?
— Ну… не постоянно.
— Значит, Дрейкли какое-то время отсутствовал? — спросил Феррис Эдамс.
— Да. — Нервные руки стали двигаться быстрее.
— Где же был ваш сын, миссис Скотт?
— Он… он должен был кое-куда съездить для отца.
— Понятно. И когда же он уехал?
— Ну, Дрейкли работал все утро… Он уехал около половины второго.
— В вашем автомобиле?
— Да.
— А в котором часу он вернулся?
— Приблизительно без четверти три. Поговорил с отцом, переоделся и снова вышел работать. Я позвала его, когда услышала новости о тетушке Фанни.
— И куда же должен был съездить Дрейкли, миссис Скотт?
Матильда выглядела испуганной, и Джонни напрягся. Неужели они на что-то наткнулись?
Но у вины много лиц. В рассказе Матильды Скотт о субботнем распорядке сына не было ничего такого, что могло бы показаться человеку не слишком чувствительному причиной для ломания рук и испуга. Джонни не сомневался, что подобные истории случались здесь со всеми, кроме, возможно, семьи Берри. Дрейкли ездил в Комфорт попытаться занять деньги у Генри Уортингтона, президента комфортского банка. Так как банк по субботам закрыт, Дрейкли договорился встретиться с Уортингтоном у него дома. Мальчик оделся в самое лучшее и выехал в половине второго. Без четверти три он вернулся с пустыми руками. Вот и все. Но очевидно, этого было достаточно, чтобы Матильда Скотт вела себя как преступница.
Судья Шинн объявил перерыв до утра среды.
* * *
— Не знаю, что меня так интригует в этом деле, — признался Джонни вечером в кабинете судьи. — Разве только сама головоломка. Приходится искать недостающие фрагменты, как в картинке-загадке.
— Вы найдете их, — предсказал Феррис Эдамс. — А когда сделаете это, получите портрет нашего польского друга.
Энди Уэбстер прикусил сигару и сердито посмотрел на Эдамса.
— Я слушал вас весь день, — проворчал он. — Заткнитесь и позвольте мальчику говорить.
Эдамс усмехнулся.
— Заткнитесь оба! — рявкнул судья Шинн. — Насколько мы продвинулись за сегодняшний день, Джонни?
— С точки зрения статистики — достаточно далеко, — отозвался Джонни. — Сегодня дали показания девять человек. Но они позволяют нам исключить гораздо большее количество. К открытию заседания этим утром нам оставалось убедиться в невиновности двадцати восьми жителей Шинн-Корнерс.
