Ей потребовалось время, чтобы переварить услышанное.
— А ты не думаешь, что это нечто вроде реакции на разрыв с Дженис?
— Не думаю. — Клемент отвернулся и теперь смотрел на языки пламени. — Дженис работает в салоне красоты и считает, что ночью глупо спать. Нам было хорошо вдвоем, но, оглядываясь назад, я удивляюсь, что все это продолжалось столько времени.
— Почему?
— Боюсь, тебе не понравится мое объяснение. Видишь ли, все мои женщины относились к двум категориям. Либо интеллигентные и умные, либо женщины типа Дженис: хорошенькие, сексуальные… умирающие от скуки, когда я пытаюсь говорить о чем-то своем. — Клемент посмотрел на Роберту. — А ты не попадаешь ни в одну из этих категорий.
— Как же так?
— Потому что даже тогда, когда я схожу с ума от желания заняться с тобой любовью, мне нравится общаться, спорить с тобой… Вот как сейчас. — Он снова перевел взгляд на огонь, его голос звучал глухо. — Я всегда надеялся, что в один прекрасный день встречу женщину, которая станет и возлюбленной, и другом. И, кажется, встретил.
Роберта посмотрела на Клемента Кларенса. Черные волосы завиваются в тугие кольца, гордый профиль, широкий, чувственный рот… Он похож на греческого бога. Раньше Роберта считала, что это просто несправедливо: вдобавок ко всему прочему еще и такая внешность! Но теперь ей хотелось только одного — оказаться в его объятиях. Так хотелось, что Роберта с трудом усидела на месте.
Он искоса взглянул на ее вспыхнувшее румянцем лицо, ожидая реакции на свои слова.
— Ты правду говоришь? — спросила Роберта и тут же замотала головой. — Прости! Прости, Клемент!
Его лицо потемнело. И тогда она скользнула к нему, отчаянно вцепилась ему в руку.
— Прости, что усомнилась в тебе!
Клемент схватил ее за плечи и слегка встряхнул:
— Женщина, тебе доставляет удовольствие мучить меня?
— Нет, — выдохнула Роберта. — Не сердись на меня.
— Ты причинила мне такую боль!
— Я тебя поцелую, и все пройдет, — прошептала она и прильнула к губам Клемента.
Тот усадил ее себе на колени, горячо отвечая на поцелуй. Но потом, вместо того чтобы довести Роберту до безумия, просто крепко прижал к себе, прильнув щекой к золотистым волосам. В объятиях Клемента было так тепло, так уютно, что она почувствовала себя измотанным, набегавшимся за день ребенком. Роберта зевнула, и Клемент испустил смешок.
— Устала?
Она покачала растрепанной головой.
— Нет, мне просто хорошо… Только, наверное, тебе мое признание не польстило, — поспешно добавила она.
Однако Клемент возразил:
— Ни одна женщина не делала мне более замечательного комплимента. И если я не ошибаюсь, вы, мисс Бринсли, очень устали. Прилягте-ка на софу, а я пока все уберу…
— Не бросай меня! — вдруг вырвалось у Роберты.
Глаза Клемента блеснули, когда он наклонился поцеловать ее.
— Я быстро. Вот подушка.
Когда он ушел, Роберта устроилась поудобнее, глядя на пламя. Из-за стучащего по крыше дождя обстановка гостиной казалась еще уютнее, и Роберта ощутила умиротворение, которого так не хватало в ее жизни со времени сердечного приступа у отца. Она широко зевнула. Какой же убогой норой покажется ей Финьюкейн-фарм после комфортабельного жилища Клемента…
Проснулась Роберта ни с того ни с сего. Посмотрела на окно, но занавески были задернуты. При свете лампы она взглянула на часы — и мгновенно пришла в себя: было почти восемь. Пока она спала, Клемент накрыл ее пледом. Глубоко тронутая заботой Роберта поднялась и стала сворачивать плед.
— Привет, соня, — весело сказал вошедший Клемент и наклонился поцеловать Роберту. — Тебе лучше?
— Намного. Но теперь у меня такой вид… — Она поглядела на волосы Клемента. — Ты выходил под дождь.
— Нет. Принял душ. Не хочешь последовать моему примеру?
— Мне достаточно навестить твою ванную комнату и кое-что подреставрировать. — Роберта сделала виноватое лицо. — Извини, что уснула.
— Это то, что тебе требовалось, милая. — Клемент взлохматил ее волосы. — Ты спала так крепко, что я испытывал соблазн отнести тебя в мою постель, но потом подумал, что ты неправильно меня поймешь, когда проснешься, и сбежишь домой.
— Не раньше, чем что-нибудь съем, — рассмеялась гостья. — Я думала, что после пирожных мне сегодня уже не захочется есть, но я опять голодна.
