Так. Первый, можно сказать, пошел. Или как там парашютисты говорят?
Второй звонок был другому старику, местному. Михаил Аркадьевич Гохман, лечащий врач Клюева, спросил про стандартные дозы Багрова, и когда тот последний раз делал инъекцию.
– Не волнуйтесь, я все решу, – заверил он.
Ольга не волноваться не могла. При схожих обстоятельствах Слепнев не пропускал лекарства к Клюеву, доведя Гохмана до сердечного приступа. Хотя сейчас старик говорил необычно твердо.
Шеметова решила через час проконтролировать ситуацию, а пока сосредоточиться на других делах.
Третьим она позвонила Ивану Клюеву.
Веселый и добродушный в недавнем прошлом стоматолог молча выслушал Ольгу.
– Вы в «Лебеде»? – уточнил он. – А то у нас три больших кафе.
– В «Лебеде», – заверила Шеметова, взглянув еще раз, на всякий случай, на бланк принесенного официанткой счета.
– Сейчас будем, – сказал Иван и дал отбой.
Четвертый позвонил сам.
Береславский собственной персоной.
– Он еще в Бастилии? – спросил профессор озабоченно.
– Похоже на то, – вздохнула адвокатесса. – Грозят сначала на сутки, а потом на полмесяца. Вроде, серьезно взялись.
– Гитлер тоже серьезно брался, – оптимистично отметил Ефим Аркадьевич. – Напомните, пожалуйста, фамилию местного фюрера.
– Слепнев, Георгий Витальевич. Майор, врио начальника РОВД.
– Есть, – сказал профессор и отключился.
На него Шеметова серьезно не рассчитывала. Хотя и от Томского, и от Багрова слыхала, что товарищ вовсе не всегда напоминает комического персонажа. Она, безусловно, верила обоим, но все равно не могла себе представить лысого и шарообразного профессора в роли серьезного участника опасных игр.
Впрочем, в ее положении следовало хвататься за любую соломинку. Если у Гохмана не получится с инсулином, то счет пойдет на часы.
При мысли об этом холодок пробежал по спине.
Она уже ничего не хотела – ни победы в суде, ни штампа в паспорте. Лишь бы Олежка остался живой.
Пятый собеседник появился вживую.
Без звонка.
Шеметова аж вздрогнула.
Леонид Богданов, бывший виолончелист.
– Шел мимо, и вдруг в окно увидел вас, – обрадованно сказал он, испросив разрешения присесть за столик.
– Леонид, вряд ли вам стоит здесь задерживаться, – вынуждена была сказать Ольга. – Вон парни, в «жигуленке», всех снимают, кто ко мне подходит.
– А вы знаете, мне уже наплевать, – сказал Богданов. – Что они еще смогут у меня отнять?
– У живого человека всегда есть, что отнять, – попыталась было урезонить музыканта адвокатесса. – Совершенно не за чем лезть на рожон, тем более, бесцельно.
– Почему, бесцельно? – улыбнулся Богданов. – У меня есть цель – помочь вам.
После чего бывший музыкант сделал то, что Шеметова от него никак не ждала.
Подошел к машине с полицейскими, демонстративно встал перед ними и начал фотографировать на мобильный.
– Что вы делаете? – спросил и без того изрядно деморализованный капитан, сидевший на пассажирском месте.
– Снимаю вас, – спокойно объяснил тот. – Вы ж не на скрытом патрулировании. Имею право. Для истории.
– Не нужно нас снимать, – сказал старший лейтенант, на всякий случай включая мотор. Все сделал вовремя: к машине уже подходила часть семьи Клюевых с незнакомыми ранее адвокатессе людьми.
Старлей не выдержал, и под молчаливое одобрение капитана, отъехал с опасного места.
Вновь прибывшие вошли в кафе.
Его хозяйка, заподозрившая неладное, попыталась объявить санитарный час, но ее проигнорировали. Правда, она оказалась не в накладе: все участвующие в импровизированном народном вече что-нибудь себе заказали – кто кофе, кто чай с пирожным, а кто, как Иван Клюев, бифштекс с кровью – большое тело требовало много энергии.
Потом последовал звонок, от которого Шеметова едва не расплакалась.
– Добрый день, это Фадеева. – Ольга сразу вспомнила начальницу департамента здравоохранения. Она же не хотела общаться, боялась! Или у нее опять что-то случилось? Ольга на таких зла не держит, нужна помощь – значит, поможет.
Адвокатесса не угадала.
Наталья Игоревна звонила не за помощью, а чтобы помочь.
– Я ваш телефон у Мадины Клюевой взяла, – сказала она.
– У вас же был, – не поняла Шеметова.
