Речь Сталина, продолжавшуюся около 40 минут, военная аудитория выслушала с огромным вниманием. С торжественного заседания все расходились с озабоченными лицами и тревожным чувством на душе. Слова «дело идет к войне» глубоко запали в сердце каждого.
Немецкое посольство в Москве проявило большой интерес к выступлению советского руководителя. Тем более что официальный отчет о заседании, опубликованный в «Правде», был очень скуп. Тогда на помощь послу пришел корреспондент германского информационного бюро в Москве г-н Шюле. Согласно его сообщению, направленному в Берлин в качестве официального доклада посольства, Сталин в своей речи якобы сделал особый упор на советско-германский пакт о ненападении и будто бы подчеркнул, что СССР не ожидает агрессивных действий со стороны Германии. Этот доклад был принят в Берлине, по всей видимости, с большим удовлетворением – как свидетельство определенной дезинформированности Сталина об истинных намерениях Гитлера.
В действительности же Сталин говорил совсем о другом. Он предупреждал офицеров и генералов Красной Армии о том, что международная обстановка очень напряженная, возможны всякие неожиданности, в самом скором времени возможно нападение на СССР. Сталин прямо сказал, что противником в ближайшей войне будет гитлеровская Германия, т. е. сказал вполне определенно, что с Германией придется воевать.
Вся его речь была пронизана необходимостью повышения бдительности и боеготовности Советских Вооруженных Сил. Сталин призывал народ и армию держать порох сухим».
А далее Чадаев показывает…
«Учитывая нарастание опасности нападения на нашу страну, по решению партии и правительства был осуществлен ряд дополнительных мобилизационных мероприятий. Генеральный штаб начал передислокацию ряда дивизий и корпусов ближе к границе.
В эти дни нарком обороны СССР Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко направил в военные округа директиву. Она предусматривала меры, которые должны были принять войска округов в случае внезапного нападения немецко-фашистских орд на нашу страну.
В тот же вечер после торжественного заседания меня не покидало предчувствие, что должно что-то измениться и в Совнаркоме. И, действительно, на следующий день – 6 мая 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР И. В. Сталин был назначен Председателем Совета Народных Комиссаров СССР». (c. 478–479)
«Директива» Тимошенко, о которой тут упомянул Чадаев, – это директивы НКО и ГШ западным округам на новые Планы прикрытия от 5–6 и 14 мая.
Ну а теперь пора глянуть, что Чадаев рассказывал о событиях, которые нас интересуют по нашему расследованию. Но прежде чем рассмотрим «воспоминания» Чадаева, читатель должен помнить один момент. Дело в том, что если писатель Ф. Чуев в течение многих лет записывал слова В. М. Молотова на магнитофон, а потом переписал их в книгу и слова Молотова – это именно живая речь очевидца, имевшего прекрасную память профессионального дипломата. То «воспоминания» Чадаева Куманев просто пересказывает по своей памяти и таким образом, как он «запомнил» слова очевидца.
Сам Чадаев не писал мемуары, и ему не было нужды сличать свои воспоминания по событиям и фактам с документами времени – теми же «Журналами посещения Кремля». Т. е. он рассказывал Куманеву о событиях сорокалетней давности в личных беседах, и его воспоминания могут иметь вполне объективные ошибки. А потом его слова пересказал еще и Куманев. Но мы попробуем «исправить» воспоминания Чадаева по имеющимся фактам и документам…
«Г. А. Куманев: Как Вы, Яков Ермолаевич, встретили Великую Отечественную войну?
Я. Е. Чадаев: В Москве в субботу 21 июня 1941 г. стояла хорошая погода.
<…>
В субботний день 21 июня мне несколько раз пришлось приходить в приемную Сталина – приносить для подписи или брать для оформления отдельные решения.
Члены Политбюро ЦК ВКП(б) в течение всего дня находились в Кремле, обсуждая и решая важнейшие государственные и военные вопросы. Например, было принято постановление о создании нового – Южного фронта и объединении армий второй линии, выдвигавшихся из глубины страны на рубеж рек Западная Двина и Днепр, под единое командование. Формирование управления фронта было возложено на Московский военный округ, который немедленно отправил оперативную группу в Винницу.
