Пакета почему-то не оказалось. Я вскрыл свой. С большим трудом удалось перевязать огромную — в грудь навылет — сильно кровоточащую рану. Закончив перевязку, я повернул раненого на спину, оттащил его в сторону, в ложбинку — более безопасное место — и там оставил.
Солдат к тому времени уже не стонал. Молча провожал он глазами тех, кто, продолжая вести наступление, уходил на Запад...
Одним из первых в нашей пулеметной роте погиб ее командир — старший лейтенант Галактионов. Это была не совсем обычная смерть, а такая, о которой в официальном извещении следовало бы написать: «Пал смертью храбрых».
В памяти хорошо сохранился образ этого человека, далеко уж не молодого, но энергичного, волевого, с темным, иссеченным глубокими морщинами лицом и крепкими, жилистыми руками.
Все в нашей роте знали: старший лейтенант, отец большого семейства, работал до армии, как помню, учителем. И все уважали его — и как командира, и как человека.
Судя по всему, он сильно страдал одышкой. В походе, когда шел, отдувался как паровоз, то и дело смахивая со лба крупные капли пота. Но ходил всегда быстро. Не ходил, а казалось, катился колобком вдоль дороги. И все с кем-нибудь весело разговаривал — самый беззаботнейший с виду человек во всей роте!
Наверное, только сам старший лейтенант знал, чего стоила ему такая «беззаботность»!
Нам, восемнадцатилетним «фронтовичкам», на войне было несравненно легче. И проще. Дома у нас, в тылу оставались только наши матери да еще младшие братишки и сестренки. Мы еще не имели своих семей, таких, в которых мы сами главные — за всех в ответе.
Слишком молодые, мы оставались рядовыми не только в армии, но и у себя дома — отвечали только за себя, и не мы пока, а о нас заботились.
Иное дело — наши отцы.
Совсем еще нестарые, моему стукнуло тогда немногим больше сорока, отцы сами находились на фронте, с полной отдачей воевали. Хорошо помню, как отец мой, сражавшийся в свое время под Сталинградом, писал мне, получившему пулевые ранения на Брянске фронте: «Будь здоров, сынок!.. Желаю успеха и счастья в твоей жизни и борьбе...»
Только сейчас, пожалуй, по-настоящему понимаешь, сколь мужественны были наши отцы, какой силой духа обладали — вместе с сынами идя в бой.
Смелостью необыкновенной отличался и наш старший лейтенант.
Боевым оружием офицеров был пистолет «ТТ». Все восторгались его безотказностью, пробивной силой, кучностью боя; не раз поминали добрым словом создателя пистолета — конструктора Токарева. Но я замечал: прибывая на передовую, командиры взводов, рот и даже батальонов старались обзавестись еще и автоматом — своим, отечественным, или трофейным. Так, с автоматом, надежнее, и нанесешь врагу больший урон.
Наш командир роты любил оружие. Идя в бой, вооружался не только пистолетом и автоматом, но и гранатами, и «лимонками», и «РГД».
Его высшей страстью всегда было идти на решительное сближение с противником.
— В этом весь смысл, — учил он нас. — Бить в упор, наступая! Враг не выдержит, побежит...
Так и случилось — гитлеровцы действительно побежали. А старший лейтенант вновь предпринял отчаянную, поразившую всех попытку вместе со своим связным вплотную приблизиться к позициям противника.
Рядом с немцами, у них под самым носом, решил он обосновать наблюдательный пункт роты.
Что и говорить, вылазка дерзкая. В случае успеха она сулила большие возможности. Но под огнем нужно преодолеть метров сто открытой местности.
Все шло хорошо. Хитрость, казалось, удается. Старший лейтенант находился уже совсем близко от облюбованного места — в невысоком на опушке леса кустарнике, когда совсем рядом, в нескольких метрах, разорвался немецкий снаряд. Судя по всему, снаряд — шальной.
Связного командира роты сразу убило, а сам старший лейтенант получил ранение, по-видимому, очень тяжелое. Истекая кровью, он упал на землю. А в это время немцы, получив подкрепление, поднялись в контратаку.
Шли они прямо на ротного.
Наш командир отстегнул от пояса гранату, которая посильнее — «лимонку». Дождался, когда подбегут к нему немецкие автоматчики.
Умирая, Галактионов даже свою смерть использовал как оружие — взорвался, похоронив вместе с собой несколько гитлеровцев.
