Смотрю на него: совсем юный. 27 лет, а выглядит моложе. Сейчас еще волнуется. Наверное, впервые в жизни ведет разговор как взрослый ученый.
— То же самое, что и теперь. Будем ставить физиологические опыты, регистрировать и выражать цифрами как можно больше факторов. По цифрам будем строить дифференциальные и алгебраические уравнения — характеристики органов и систем. Затем будем проигрывать их на цифровых машинах. После проверки — создавать специальные электронные модели органов, соединять их в системы, потом — в целый организм. Ну, то же, что и теперь. Только главное направление будет нацелено в сторону регулирующих систем эндокринной, нервной. Чтобы подобраться к коре.
— И все?
— Нет, не все. Хотя, говоря откровенно, тут работы на всю жизнь. То, что мы создаем теперь — я говорю про машину, — это первый примитивный вариант. Вы сами это знаете. (Да, знаю. Учитываем только самые главные факторы. Но и это много! Умаляет мой вклад, паршивец!)
Для решения даже главных задач нужно сто таких лабораторий, как наша.
— Это ты верно. Даже больше ста.
— Поэтому я думаю о другом. Нужно шире использовать клинику, наблюдения над больными. Кроме того, принципы эвристического моделирования создавать гипотезы, задаваться характеристиками, проигрывать их и сравнивать результаты с изменениями у больных людей. Вы это говорили, но мы сделали только робкие попытки.
(Спасибо, что вспомнил обо мне. Неужели через год после моей смерти он уже будет говорить: «Я предлагал, я думал»? А что же ты хочешь: «Наш покойный учитель…»? Давай по существу.)
Возразить:
— Для этого нужны хорошие врачи. Или всю лабораторию нужно перебазировать в клинику. Хотя в принципе ты прав. (То есть я прав, не будем мелочны.) Если физиологию переделывать заново, то нужно тысячу лабораторий. Однако эксперимент бросать нельзя. Может быть, во мне говорит физиолог, во в клинике всего не сделаешь.
— Почему? Я беседовал с врачами в клиническом городке, когда к вам ходил. Энтузиастов много. От нас они получат точную инструментальную диагностику состоянии, а мы — материал для моделей.
— Иван Петрович не даст тебе этим заниматься. Он любитель «чистой» физиологии.
— А может быть, нам создадут новый отдел в институте кибернетики? Их интересует выход в практику, и мы его дадим.
— Что, что? С институте кибернетики?! Что же, ты уже говорил с Борисом Никитичем? Выходит, я напрасно пытался тебя облагодетельствовать? Ты уже сам устроился?
(Предал. Продал. Спокойно. Такова жизнь.)
— Нет, без вас я не говорил. Но разведку провел. Клюет. Вы на меня не обижайтесь, пожалуйста, Иван Николаевич. Я совсем не собирался вас бросать или предавать, но после того, как Вадим поговорил с директором, мне стало нехорошо. Дело бросать не хочу. А ваше состояние, помните, какое было? Теперь, когда вы поправились («Поправился!»), мы должны все это решить совместно.
(Немного полегче. Он прав: нельзя бросать дело из-за одного человека, даже если это учитель. Да полно, учитель ли ты? И не нужно обижаться.) Но он уже уходит. Грустно.
— Чего же решать? Идея правильная. Но тогда нужно добиваться, чтобы всю лабораторию передали в институт кибернетики. Академия же одна. Возьмет ли только Борис Никитич?.. Пожалуй, возьмет… А с помещением как? В клиническом городке тесно. Хотя там строят что-то. Ты не узнавал?
— Узнавал. (Все уже разведал!) Там будет городское отделение для реанимации. Но помещение там маловато. Однако институт кибернетики может сделать пристройку, эти недолго.
— Реанимация — это хорошо. В клинику поступают больные с тяжелыми, острыми расстройствами, с шоком, кровотечениями, инфарктом — многих можно спасти. И наш саркофаг можно использовать для лечения. Нет, идея хороша. Ты говорил с кем-нибудь?
— С Вадимом. И еще с анестезиологами из больницы и с кафедры.
— А мне не сказали ни слова. Ученики…
— Неужели вы думаете, что мы бы тайно сделали? Ждали, пока немного окрепнете.
— Чтобы потом, значит, трахнуть? «Ты, товарищ заведующий, оставайся, а мы будем создавать новый отдел».
— Ну зачем вы себя так настраиваете? Мы бы пришли и сказали: «Иван Николаевич, мы предлагаем вам перебазироваться со всей лабораторией в институт кибернетики. Вот такие-то и такие-то причины. Дело требует — раз. Начальство притесняет — два».
