— Теперь нужен уход и контроль. Баланс газов, воды, солей, кислотно-щелочного равновесия. Записывать давление, периодические анализы выдыхаемого воздуха, электрокардиограмму делать. Собаке нужны наркотики, чтобы она не вырвала вам все датчики. Однако не слишком много, иначе дыхание ослабнет. Вадим, вам придется сидеть всю ночь. Оставьте себе биохимика, техника, чтобы записывал, ну еще лаборантов для помощи. Все нужно регистрировать по часам. Вечером мне позвоните.
Поглядел на всех: устали. Первая радость от успеха уже прошла. Теперь реакция. Хочется сказать теплые слова, но не умею. Все боюсь, что покажется казенно, что высмеют.
— Что же, ребята, потрудились вы хорошо. Опыт был чрезвычайно сложным, и все прошло гладко. Даже на диво гладко. Отличная работа. Теперь, наверное, могут идти домой, а, Юра?
— Пусть каждый закончит свою документацию, иначе до завтра позабудут. А потом, конечно, домой.
— В ресторан бы надо после такого дела! В «Поплавок» на реку!
Это Толя. Говорят, выпить любит. Но вообще стоит отметить.
— Это мысль хорошая, я вам советую. Жаль, что мне нельзя с вами.
Я бы и так не пошел. Скучно мне в ресторане.
— Ну, будьте здоровы! Игорь, вы отпустили помощников из других отделов? Спасибо им сказали?
— Да, да. Все сделал. От лица службы.
— Так вы позвоните, Вадим. Пока!
На Юру не посмотрел. Не хочу.
Иду в кабинет.
Я еще заведующий этой лабораторией, во они уже не мои. Похоже, что мне в самом деле пора умирать. «Мавр сделал свое дело…»
Брось! Не строй из себя обиженную барышню. Жизнь идет своим нормальным путем. Все они тебя будут жалеть, поплачут. И ты должен радоваться, что есть такой Юра, способный взять лабораторию в крепкие руки и вести ее в правильном направлении. И хорошо, что он будет лучше тебя руководить делом.
Нет, мне не верится. Я — умнее, я — шире. Идеи, которые он высказал, от меня.
Неправда. Они носятся в воздухе. И Юра помогал тебе их придумывать. Притом он понимает их конкретно, как инженер и математик, а не так расплывчато, как ты.
Не спорь. Иди домой.
Вечереет. Длинные черные тени. Последние тени перед закатом.
Сижу на балконе в кресле. Жду Любу.
Обедал, спал. Приятная вялость после отдыха.
Просто смотрю на улицу почти без мыслей. Жизнь идет своим чередом. И без меня — тоже. Если только не бомба.
Опыт прошел хорошо. Приятно. И в то же время как-то грустно. Ищу почему бы. Это значит, что скоро должен собираться. Странно как. Если бы опыт не удался, можно было бы отказаться. «Зачем анабиоз — нельзя проснуться». Так можно маскировать свою трусость. «Поживу несколько лишних месяцев». Теперь — нельзя. Шансы на «проснуться» прибавились. Раз первый опыт такой, даже без камеры высокого давления, то можно добиться.
Почему ты не радуешься! Надежда на долгую жизнь!
Зачем она мне? Тем более когда-то потом, не сейчас.
Предположим, проснусь. Что буду делать?
Брось! Будем смотреть, путешествовать. Любопытно. Ты же ученый! Выступать на вечерах с воспоминаниями: «Была великая война. Я служил доктором в медсанбате…»
Люба сейчас придет. Кажется, лучше бы не приходила. Остаться одному, одному уйти. Начнет тормошить: «Живи, живи»!
Зачем я ей? Что может быть более нелепого — больной любовник? Только несколько раз было после начала болезни. И то — плохо. Сейчас чувствую все. Стыдно. Несостоятельность. И у нее есть муж. Раньше было мучительно представлять их вместе. Теперь кажется — все равно. Есть, так есть. (Вот что значит подавлены гормоны. Физиология.)
Предлагала: «Давай брошу все, перейду к тебе. Буду до конца». Может, лицемерила? Звала, что не соглашусь. Ни за что.
Брось! Сам дерьмо и других считаешь такими же. Трус и эгоист.
Прости меня, Любушка! Пожалуй, ты бы сделала.
Неужели могла бы? Но как же ей было бы потом? Как с детьми? Нет, так нельзя делать. Мать не должна так делать. И я бы сам перестал ее уважать. Да и не сделала бы она. Не может быть.
Когда ее нет, растет отчужденность. «У тебя есть дети, семья. У меня одна работа и еще помощники. Юра, Вадим, Игорь, Поля».
Помощники.
Очень важно сознавать, что ты нужен кому-то. Необходим. Вот почему мне грустно. Они выросли. Я, кажется, уже не нужен. У Юры ясная программа деятельности. Есть авторитет у подчиненных. Называют его на «ты», но все слушаются, никто не спорит.
