– С такими привычками поневоле пойдешь банки грабить.
– А что такое астролябия? – удивился Рённ.
– Это вроде секстанта, только старый образец, – объяснил Гюнвальд Ларссон и в свою очередь спросил:
– А зачем им на двоих четыре маски «Фантомас»?
– Ей-богу, не знаю. И ведь у них уже есть две, я на прошлой неделе купил.
– Шесть коробок «девятки» – это как понимать? – продолжал допытываться Рённ.
– Мужской товар, особый сорт, – вяло ответил Мауритсон и добавил кое-какие веселые подробности.
– Ладно, бросьте эту бумажку, – добродушно вмешался Бульдозер Ульссон. – Кстати, господину Мауритсону не обязательно изощряться тут в остроумии. Острить мы и сами умеем.
– Умеем ли? – мрачно осведомился Колльберг.
– Все, давайте-ка делом займемся. – Бульдозер хлопнул в ладоши и энергично потер руки.
Он призывно поглядел на свое войско, в состав которого кроме Колльберга, Рённа и Гюнвальда Ларссона вошли два инспектора, эксперт по слезоточивым газам («газовщик»), техник-вычислитель и никудышный полицейский по имени Бу Цакриссон, которого, невзирая на острую нехватку кадров, все с величайшей охотой уступали друг другу для всякого рода специальных заданий.
Начальник ЦПУ и прочие тузы, слава Богу, после злополучного киносеанса не показывались, даже не звонили.
– Итак, репетируем, – объявил Бульдозер. – Ровно в шесть Мауритсон должен позвонить в дверь. Ну-ка, изобразите еще раз…
Колльберг отстучал сигнал костяшкой по столу.
Мауритсон кивнул.
– Точно, – сказал он, потом добавил:
– Во всяком случае, очень похоже.
Точка-тире… пауза… четыре точки… пауза… тире-точка.
– Я в жизни не запомнил бы, – уныло произнес Цакриссон.
– Мы тебе поручим что-нибудь еще, – сказал Бульдозер.
– Что именно? – поинтересовался Гюнвальд Ларссон.
Изо всей группы только ему случалось раньше сотрудничать с Цакриссоном, и он не любил вспоминать об этом.
– А мне что делать? – осведомился техник-вычислитель.
– Вот именно, – отозвался Бульдозер. – Я с самого понедельника над этим голову ломаю. Кто тебя к нам направил?
– Не знаю. Звонил кто-то из управления.
– А может, ты нам вычислишь что-нибудь? – предложил Гюнвальд Ларссон. – Скажем, какие номера выиграют в следующем тираже.
– Исключено, – мрачно произнес вычислитель. – Сколько лет пытаюсь, ни одной недели не пропустил, и все мимо.
– Проиграем мысленно всю ситуацию, – продолжал Бульдозер. – Кто звонит в дверь?
– Колльберг, – предложил Гюнвальд Ларссон.
– Прекрасно. Итак, Колльберг звонит. Мальмстрём открывает. Он ожидает увидеть Мауритсона с трусами, астролябией и прочими вещами. А вместо этого видит…
– Нас, – пробурчал Рённ.
– Вот именно! Мальмстрём и Мурен огорошены. Их провели! Представляете себе их физиономии?!
Он семенил по комнате, самодовольно усмехаясь.
– А Руса-то как прищучим! Одним ходом шах ему и мат!
У Бульдозера даже дух захватило от столь грандиозной перспективы. Однако он тут же вернулся на землю:
– Но мы не должны забывать, что Мальмстрём и Мурен вооружены.
Гюнвальд Ларссон пожал плечами: подумаешь…
– Ничего, как-нибудь, – сказал Колльберг.
Они с Гюнвальдом Ларссоном сумеют постоять за себя. Да и вряд ли Мальмстрём и Мурен будут сопротивляться, когда поймут, что попали в безвыходное положение.
Бульдозер словно прочел его мысли.
– И все-таки нельзя исключать возможности того, что они с отчаяния пойдут на прорыв. Тут уж придется тебе вмешаться.
Он указал на эксперта по слезоточивым газам. «Газовщик» кивнул.
– Кроме того, с нами пойдет проводник с собакой, – продолжал Бульдозер. – Собака бросается…
– Это как же, – перебил его Гюнвальд Ларссон. – На ней что, противогаз будет?
– Неплохая идея, – сказал Мауритсон.
Все вопросительно посмотрели на него.
– Значит, так, – вещал Бульдозер. – Случай первый: Мальмстрём и Мурен пытаются оказать сопротивление, но встречают сокрушительный отпор, атакуются собакой и обезвреживаются слезоточивым газом.
– Всё одновременно? – усомнился Колльберг.
Но Бульдозер вошел в раж, и отрезвить его было невозможно.
– Случай второй: Мальмстрём и Мурен не оказывают сопротивления. Полиция с пистолетами наготове вламывается в квартиру и окружает их.
