Кристин вздохнула.
Эванжелина отставила чашку и предложила:
— Может быть, посмотрим «Унесенных ветром»? Надо же как-то скоротать время до понедельника.
— И до Рождества, — мрачно сказала Вирджиния. — Приходите, девочки, ко мне. Ни у кого из нас теперь нет пары. Испечем торт, будем есть мороженое ложками… Пересмотрим все любимые фильмы. Или отправимся полюбоваться на фейерверки.
— Чур, я первая выберу подарок себе под елкой!
В глубине души Вирджиния даже не старалась создать праздничное настроение. Нет, она, конечно, навела лоск в квартире, в коридоре повесила переливающуюся серебром гирлянду, гостиную уставила десятками пурпурных свечек… В углу рядом с подоконником притулилась елочка, вся в разноцветных пряниках, синих и красных шарах, золотых звездах… Под елкой лежали две коробки в подарочной упаковке.
После четырех часов пришли Эванжелина и Кристин — разрумянившиеся от мороза, нагруженные сверками с фруктами и конфетами, почти счастливые.
В шесть рук оказалось очень быстро готовить и накрывать праздничный стол. Вереница бутылок с шампанским должна была способствовать созданию праздничного настроения.
Где-то в час ночи девушки в третий раз пересматривали «Сердцееда». То одна, то другая отвлекались на шампанское, пирог, поход к зеркалу, очередную тарталетку… Таким образом, никто из них еще не видел фильм целиком. Все трое уже переоделись в новые пижамы. Вирджиния решила, что это будет лучшим подарком каждой из них. Пижама Эванжелины выглядела как наряд восточной принцессы: фиолетовый шелк, расшитый серебряными и изумрудными полумесяцами. Кристин в своем оранжевом бархате выглядела невинной школьницей. И ей очень шел румянец. Вирджиния выбрала для себя пижаму цвета шампанского. В основном она была сшита из кружева. И пижаму дополнял роскошный пеньюар в тон…
Несмотря на наряд, более чем достойный для рождественской вечеринки, Вирджиния чувствовала себя отвратительно. К тому же шампанское вело себя странным образом: вместо допинга оно срабатывало как усилитель всех неприятных эмоций.
— Я тоже неудачница, — сообщила она, отвернувшись от экрана, где главный герой выплясывал с Ванессой Паради, подражая танцору из «Грязных танцев».
— Дорогая, это не так!
— Но это так. Чем я могу похвастаться? Я сижу в собственной квартире, у меня хорошие перспективы на работе и… я так одинока.
— У тебя есть мы.
— И пирог!
— И я нашла мужчину, в которого влюбилась, но мне даже не хватило ума довести дело до конца, то есть не разругаться с ним до Рождества, — закончила Вирджиния. — Не утешайте меня.
— Ты могла бы позвонить ему снова.
— А чем, по-твоему, я занималась каждый вечер?!
— Сходила бы к нему в офис, — предложила Кристин.
Вирджиния грустно покачала головой:
— Чтобы увидеть, как Ник в очередной раз от меня отворачивается? Это унизительно. То, что он не хочет меня видеть, и так ясно.
В домофон позвонили. Кристин едва расслышала звонок из-за льющейся с экрана мелодии.
— Вирджиния, открой дверь!
— Но мы никого не ждем.
— А разве мы не заказывали пиццу?
— Ты с ума сошла!
Но звонок повторился. Вирджиния нехотя поднялась и поплелась открывать.
Она ожидала увидеть за дверью кого угодно, но только не Ника Харпера. И не Ника Харпера с другом.
Эти двое еле держались на ногах, судя по всему. Вирджиния с ошарашенным лицом отступила на шаг.
— Ик!.. Привет, — заплетающимся языком поздоровался Ник.
— Вы… что ты здесь делаешь?
— А что? Нельзя? Вот… зашли с приятелем поздравить вас с этим чертовым Рождеством.
— Да?! Ты мог хотя бы позвонить!
— А чего звонить? Проходили мимо, решили… ик!.. заглянуть и лично засвидетельствовать. Мы что, не можем пройти?
— Проходите. — Вирджиния посторонилась. Про себя она решила: «Черт-те что творится!»
Судя по координации снимающих верхнюю одежду мужчин, приятель Ника был гораздо более трезвым. Поймав ее взгляд, он сообщил:
— Майкл. Вот… решил сопровождать его, подумал, что так будет лучше…
— Очень приятно. Вирджиния. Откуда вы его знаете?
— Росли и учились вместе. Честно говоря, давно не видел его в таком состоянии… Мы сильно помешали?
— Светские беседы нужно вести в гостиной, — оборвал разговор Ник, направляясь в указанное место. — О! Сколько здесь прелестных фей! Двое или… трое? Или четверо! Черт, Майкл, тащи сюда свою задницу, поможешь пересчитать!
