Западный край. Рассказы. Сказки - страница 70

Пусть сам Тхао Кхай еще молод и лишь смутно помнит старые порядки, но он не забыл, каково приходилось им с матерью в лесной глуши. И потому для него было ясно: только при нынешнем строе люди сумеют овладеть культурой и заживут хорошо.

Выступая на деревенских собраниях, он говорил:

— Ну-ка пусть каждый курильщик опиума прикинет, во что ему это обходится! Тут и потеря здоровья, и денег это стоит немалых. Если в дому нет достатка, а хозяин вдобавок еще курит опиум, такой семье не обзавестись добрым буйволом. Возьмем, к примеру, двоих мужчин одинакового возраста: один из них не курит опий, он здоров, бодр и живет в довольстве; а другой — курильщик — вечно болеет, силы его на исходе, и семья несколько месяцев в году недоедает. Разве это не правда? Так пусть же все, кто еще держится за эту вредную привычку, выбросят поскорее свой опий и трубки прямо в речку Намма.

После собрания он обходил дома курильщиков и, где урезонивая, а где и припугнув, добивался своего.

Однажды, выслушав его речь, какой-то мужчина из племени зао принялся охать да сетовать:

— Верно, мы, курильщики, сущие покойники, хоть и ходим еще по земле. Работа у нас из рук валится, а есть и пить норовим побольше да послаще. Бывает, у жены с детишками последнюю ложку сала отнимешь — и никакого стыда. Если Правительство излечивает людей от курения, прошу: немедля отправьте меня лечиться.

Ну а женщины — и старухи, и молодые, — заслышав грозные речи Кхая, возликовали. Ведь иные всю жизнь страдали и маялись из-за охочих до опия мужей, но боялись их и слова поперек молвить не смели.

Теперь, когда Тхао Кхай подходил к чьему-нибудь дому, ребятишки, завидя «товарища фельдшера», тотчас снимали с полки над очагом котелок и ставили на огонь — чтоб напоить гостя кипяченой водой, да и сами пили только кипяченую воду. На работу в поле многие выходили уже не босиком, а в сандалиях из автомобильных покрышек. Ну а молоденькие девушки, вроде Ми или Кхуа Ли, и вовсе приноровились к новому укладу жизни. У себя в доме они не подвязывали больше длинные полы платьев, а, вернувшись с поля, снимали с ног гетры. Они не выбривали волосы на висках и на затылке и научились стирать с мылом нательные белые рубашки. По утрам они спускались к реке, держа в руках мыльницу с туалетным мылом «Магнолия», зубную пасту и щетку. И если кто-нибудь проходил мимо, когда они чистили зубы, девушки застенчиво улыбались.

Кхай был осмотрителен и чуток. Он говорил: если за саженцем хорошо ухаживать, он быстро растет и зацветает в срок — тем более должен расцвести человек.

Где бы, в какой деревне ни объявился больной, Кхай спешил туда и убеждал его принять лекарство, а уходя, оставлял порошки и пилюли. Он вылечил много людей и слава о «лекаре Правительства» разнеслась далеко.

Случалось, человека так прихватывала малярия, что он уж и света белого не видел и родня начинала обряжать больного в новое платье[73]. Но Кхай немедленно появлялся в доме больного, делал ему укол, и через час-другой тот приходил в себя.

Однажды Тхао Кхай явился в далекую деревню как раз в тот день, когда жители ее, схватив человека, «одержимого бесом», связали его и бросили наземь, чтоб учинить пытку, а потом изгнать в лес. Кхай объяснил людям вред суеверий и открыл им глаза. Вспомнив тот день, когда Революция спасла их с матерью, вывела из лесной чащи, он рассказал землякам, сколько горя перенесла его семья, которую так же вот объявили «одержимой бесом».

Молва об этом дошла до самых глухих уголков.

Кхай объезжал постоянно весь район Финша, разъясняя народу, что такое профилактика и лечение болезней, и добился своего, народ понял: хочешь сберечь здоровье — соблюдай все, как велит наука.

Когда приближается заря, первые лучи высвечивают в небе очертания горных вершин, а спустя мгновенье все вокруг затопляет сверкающий солнечный свет. «Так и социализм — думал Кхай, — озарит скоро здешнюю землю своим лучезарным сиянием, и никакие суеверия, рознь или злоба не заслонят и не затмят его».