Прежде феодалы стращали народ: мол, зао и лы, тхай, са, мео и прочие какие ни есть племена только и ждут, как бы затеять резню. Оттого-то Кхай сызмальства привык опасаться чужих. Но потом, когда их с матерью выгнали из деревни в лес, он увидел, что уездный начальник — сам по рождению мео — тиранит и губит своих соплеменников. И с той поры он стал бояться всех и вся.
Но нынче, сколько бы ни шел ты по дороге — день, два или три, — хоть всю страну обойди из края в край, — везде разноплеменный люд уживается и трудится рядом: на одной горе, у одной и той же реки, близ одного поля на лесной опушке. И нигде он не встретил вражды или розни.
Кхай вспомнил, как председатель Тоа рассказывал: «Девушки черных мео прежде носили синие платья и покрывали головы черным платком, это потом уж они начали надевать расшитые юбки. Ведь в старину мео были единым племенем, да после разделились на разные ветви: черные мео, белые, пестрые… А все оттого, что деды и прадеды наши жили в нужде и лишеньях и не знали покоя; спасаясь от королей да чиновников, покидали они исконные свои земли и расходились по разным краям и там заводили свой промысел и одежду. Вот и вышло: единокровные братья, а зовутся по-разному и одеваются несхоже…»
А теперь мео снова стали единой семьей.
То же самое произошло с племенами лы и тхай. Черные тхай, белые… Дома богатеев у них стояли посреди пашен, а беднота ютилась по лесным опушкам. Король с начальниками оттягали себе лучшие земли, а простой люд, обнищав вконец, бросал свои скудные поля. Вот и здесь, на речке Намма, тхай поднялись до самых истоков, вырубая под пашни лес и промышляя рыбу, как племена лы или са. Бедняки, они везде одинаковы: повсюду уживаются и работают сообща. Зато начальники — у тхай, у мео или у зао — все кормились из вражеских рук; у каждого вместо брюха бездонная бочка, и все они только одно и знали — натравливать людей друг на друга, затевать междоусобицы и резню, чтобы мео ненавидели тхай, а тхай враждовали с са.
Но вот пришла Революция. Король с начальниками сбежали все до единого. И люди без различия роду и племени подняли голову, пресекли позорные распри и зажили по-новому.
Кхай завернул в деревушку лы поесть и передохнуть с дороги. Здешние жители часто бывали на стройке в Финша и знали его в лицо. К дому, где он остановился, тотчас собрался народ, каждый хотел поздороваться с ним, узнать последние новости.
Отсюда Кхай спустился к самому устью и под неуемным ливнем направился в Наданг, где жили са.
Дожди выпадали в горах, дожди заливали лощины и затопляли леса. Они переполнили русло Намма. Белесые стволы сумахов[74], вчера еще высившиеся на берегу, сегодня торчали посреди разъяренного потока. Ревущий водоворот перевернул долбленую пирогу с раздвоенной, как ласточкин хвост, кормою, и она заплясала на волнах, не в силах оборвать веревку, привязанную к стволу сумаха.
Водяные валы, гулко рыча, мчались друг за другом вниз по течению. Едва успевал схлынуть один, как тотчас вздымался новый и с грохотом захлестывал берега, грозя смыть и унести прочь деревенские хижины вместе с истлевшим на опушке валежником и сухостоем.
Откуда-то из глубоких нор, словно водяные собаки, стаями выплывали длиннохвостые серо-черные выдры. Разевая пасти, они плыли против течения, огибая водовороты, и временами крик их пробивался сквозь гул потока. Потом они все разом ныряли за рыбой в глубину волн, заглушавших своим ревом голоса зверей.
А с верховий снова и снова набегали пенистые валы, прорываясь сквозь заросли сумаха. Брод через Намма был размыт и затоплен; о переправе не могло быть и речи.
Кхай зашагал вдоль берега, держась видневшихся на траве следов, и вдруг вышел к какому-то полю. В густых зарослях арундинарии[75] кишели пиявки. Раскачиваясь, они тянулись в ту сторону, откуда слышался человеческий запах, и одна за другой лопались под подошвами резиновых сапог.
Пройдя еще немного, Кхай увидал одинокую хижину, прилепившуюся к огромной каменной глыбе.
Здесь жил шаман из племени са, у которого заночевал однажды Нгиа.
Кхай шагнул из зарослей на прогалину и едва не угодил ногой в отпечаток тигриной лапы прямо посредине небольшого песчаного пятачка. Вода только начала затекать в огромный круглый след и еще не заполнила его до краев. Пожалуй, зверь опередил Кхая всего на несколько шагов. Тигр вышел на добычу средь бела дня!
