— А о чем же вы обычно пишете, миссис Боттам? — спросил Барнаби, которому захотелось поучаствовать в беседе.
— Мама пишет наставительные книги для школьников, — с хитрой улыбочкой сообщила Сильвия.
— Никогда не читал наставительных книг в школе. У нас их просто не было.
— Что будете заказывать, господа? — спросил подошедший официант.
— Ах да! — отозвалась миссис Боттам, обрадовавшись возможности сменить неприятную тему. — Нам с дочкой две овсяные кашки, без соли и масла.
— Я не хочу овсянку! Я хочу стейк и картошку!
— Перестань, Сильвия! Ты почти взрослый человек, привыкай питаться достойной пищей. А от этой картошки, да простят меня джентльмены, у приличного человека случаются газы…
— Так… — Джек забарабанил по столику пальцами. Он как раз хотел заказать картошку. — Что-нибудь овощное.
— Могу порекомендовать салат «Майнстрим» с лимоном и сметаной.
— А он не слабит? — тут же вмешалась миссис Боттам.
— «Майнстрим» всегда слабит, но в меру, мадам, — ответил официант.
— Тогда давайте кашу с маслом, — сдался Джек.
— И мне тоже, — сказал Барнаби.
Официант ушел. Джек сидел на неудобном для наблюдения месте, поэтому ему приходилось выворачивать шею, чтобы увидеть команды Жофре и Сутулого.
Пока и те и другие делали вид, что завтрак занимает их больше всего.
— Мы возвращаемся на Шлезвиг, — возобновила разговор миссис Боттам. — У меня там работа, а Сильвия учится в колледже. На Чиккере живет ее отец. Мы уже давно в разводе, и мне приходится раз в год вывозить ее к отцу.
Мисс Боттам выразительно посмотрела на Джека. Тот нервно кашлянул.
— Какие же темы вы освещаете в своих учебниках, мисс Боттам? — пришел на выручку напарнику Барнаби.
— Называйте меня просто Грейс, так будет правильнее, Рон.
Писательница поправила челку и кокетливо улыбнулась Джеку, давая понять, что именно он должен называть ее «Грейс».
— А темы самые различные. Ну, например, «О пользе мытья рук». Или «Муха — источник заразы».
— Мне больше всего понравилось «Секс — это не выход», — вставила свое слово Сильвия.
К столу подошел официант с подносом.
— Каша, господа! Овсянка! — объявил он так торжественно, словно принес жареную дичь.
— Какой у нее ужасный вид, — скривилась Сильвия, намеренно размазывая кашу по краям тарелки.
— Ешь, Сильвия, это полезно. Видишь, джентльмены кушают с удовольствием.
— У джентльменов с маслом, а у меня один клей! — возразила Сильвия.
— Как там наши друзья? — негромко спросил Джек. Барнаби с его позиции зал был виден лучше.
— Как ни удивительно, дубинок пока не видно.
Джек быстро доел кашу и подозвал официанта, чтобы заказать чего-нибудь поплотнее. Барнаби присоединился к нему, а Сильвия, воспользовавшись моментом, крикнула: «И мне тоже!» — чем вызвала неудовольствие матери.
Когда принесли заказ, Джек чуть развернул стул. Теперь он мог наблюдать за вероятными противниками, не рискуя свернуть себе шею.
Как раз в этот момент он почувствовал на себе взгляд, такой острый, будто его брали на прицел. На войне, ощутив нечто подобное, он молниеносно прыгал в укрытие и почти всегда где-то рядом падала мина или щелкала пуля снайпера. Однако здесь спрятаться было негде.
Джек осторожно поднял глаза от тарелки и увидел, что Сутулый исподлобья сверлит его тяжелым взглядом. В нем не было злобы, только расчет.
— Мы что, под обстрелом? — негромко спросил Барнаби, которому уже подали мороженое.
— К сожалению, это так, — вздохнул Джек. — Прятаться смысла нет. Остается надеяться, что эти волки перегрызут друг друга раньше, чем вздумают заняться нами.
Неожиданно Джек почувствовал прикосновение к своему колену. Вначале он решил, что это какое-то недоразумение, однако прикосновение повторилось, и что-то настойчиво поползло по внутренней стороне его бедра.
Приподнимать край скатерти Джек не решился и, посмотрев сначала на Сильвию, а затем на миссис Боттам, понял, что виновата писательница. Ее выдали трепещущие ноздри.
Это был киношный трюк со снятой туфлей и проворной ногой, однако Джек сделал вид, что ничего не замечает. Сейчас его больше волновали совершенно иные вещи.
— А куда вы отправитесь на Шлезвиге? — спросила Сильвия, прикончив малополезное жареное мясо.