Наконец мстители пришли за Джеймсом. Сначала они заставили его подчиниться, избив до такого состояния, что все его лицо оказалось залито кровью, через которую пробивались потоки слез. Потом они выволокли его на центральную площадь города. Кто-то ткнул его в голову концом лома. Тумаки, камни и плевки сыпались на него со всех сторон. В толпе были знакомые лица, люди, которых он знал, люди, которые были ему симпатичны, люди, которые, как он думал, хорошо к нему относились. Для них Джеймс перестал быть человеком, потеряв всякую индивидуальность и превратившись в символ, который должен был вселить страх в людей второго сорта — жителей города с черным цветом кожи. Оказавшись под кленом у здания суда, он почувствовал под нижней челюстью шершавую веревку толщиной с большой палец — петля была готова. Он посмотрел на безжалостную толпу. Когда петля вокруг его шеи затянулась, до его слуха донеслись странные слова.
Чей-то спокойный голос пытался усмирить толпу словами, которые поначалу он не мог разобрать. Вскоре веревка ослабла, и воцарилась тишина.
Ни в одной из хранящихся в архивах газетных заметок о знаменитом случае линчевания в Марион 7 августа 1930 года не поясняется, почему толпа отпустила Джеймса. Потом кто-то скажет, что палачей урезонил шериф. Другие считали, что толпа сжалилась над Джеймсом, потому что он был молод, а оттенок его кожи был светлее, чем у Томаса и Эйба. Голос, который произнес слова «Снимите мальчика. Он никого не изнасиловал и не убил», мог принадлежать кому-то из родственников Дитера, решившему остановить кровопролитие. Или, может быть, всеобщее возбуждение просто-напросто поутихло к тому моменту.
Но сам доктор Джеймс Кэмерон, великий борец за гражданские права, человек, переживший второе рождение и с тех пор решивший изменить мир к лучшему, до самой своей смерти в 2006 году в возрасте 92 лет клялся, что в ту ночь его спас, успокоив толпу, глас Божий.
* * *
Найдутся те, кто скажет, что история Джеймса Кэмерона не имеет отношения к нашей теме. Все-таки отчасти он сам был виноват в произошедшем; впрочем, Джеймс никогда этого и не отрицал. Он поступил неправильно и стал соучастником преступления, приведшего к смерти хорошего человека от рук людей, которых Джеймсу не стоило считать друзьями. Но моральная чистота не является обязательным условием второго рождения. В отличие от многих переживших травму, чьи истории приведены в этой книге, случившееся с Джеймсом стало результатом цепи событий, отчасти спровоцированных его собственными действиями. Но если бы для второго рождения нужно было быть святым, то практически ни у кого не было бы никакого шанса. При этом, как мы не раз могли убедиться, иногда травма переворачивает жизнь человека. В ту ночь в 1930 году Джеймс вступил на новый путь, ведомый верой в то, что своим спасением он обязан Господу.
Конечно, никто никогда не узнает, действительно ли его спасло вмешательство десницы Божьей. Философы и теологи спорят о существовании и природе Бога не одну тысячу лет. Рене Декарт и Фома Аквинский полагали, что они доказали существование Бога; Бертран Рассел и Ричард Докинз были почти уверены, что доказали обратное или по крайней мере привели серьезные аргументы в поддержку скептиков. Спор продолжается, и конца ему не видно.
К счастью, для изучения влияния веры на человека знать ответ на вопрос о существовании божественного начала не требуется. В своей, возможно, самой неоднозначной работе «Будущее одной иллюзии»[10] скандально известный критик религии Зигмунд Фрейд пишет о своем подходе к религиозным верованиям: «О соответствии большинства из них действительному положению вещей мы не можем судить. Насколько они недоказуемы, настолько же неопровержимы». Впрочем, это не помешало Фрейду детально изучить то, что он считал тлетворным влиянием веры в бога.
Но методы Фрейда были грубы, заключаясь главным образом в углубленном изучении конкретных случаев, часто взятых из его собственной жизни или из жизни его эмоционально неустойчивых пациентов. Несмотря на уважительное отношение к его теории в некоторых кругах, его работа вряд ли может считаться убедительной в соответствии с современными стандартами научного знания. С 1927 года, когда работа «Будущее одной иллюзии» впервые увидела свет, социологи и психологи провели бесчисленное количество исследований, пытаясь ответить на вопрос о смысле веры.
