— Тогда... Тогда я выкуплю его у вас! Возьмите мою долю наследства и отпустите агу!
— Спасибо, Мазо, мы не вольны сделать и этого, — холодно возразил Пьетро. — Ты знаешь сам: каждый турок раб своего султана. Ты слышал сам: ага от своего султана сбежал. Мы отправим турка обратно к его повелителю и тем вернем хозяину его собственность.
— Собственность! Вещь! Для кого нет людей, а только вещи — тот не человек и сам! — выкрикнул Мазо. И, не сморгнув, принял тяжкую пощечину, которую отвесил ему мессер Пьетро.
— Я старший брат, повелитель твой и судья. Могу тебя миловать, могу и убить своеручно. Но ты покамест — моя кровь. Поэтому напоминаю, что сказано в Писании: каждому — свое. Это значит — каждому своя служба, своя ноша, свой долг, и исполнять его надо, не давая ничему себе мешать. Нам, братьям Сенарега, дана эта тяжкая служба меж Великим морем и Диким Полем.
— Мне ваша служба не нужна! Мне, Мазо Сенарега, нужна свобода! — откликнулся юноша с прежним упорством. — Глупец! Ну где ты в этом мире ее найдешь!
— Где нашли ее уже другие! Где она вправду есть! — ответил Мазо.
Мессер Пьетро внимательно посмотрел на взбунтовавшегося мальчишку; он по—своему любил младшего брата. Теперь старший с неожиданным страхом почувствовал, что теряет Мазо, и не мог понять, почему. Пьетро незаметно сделал знак Амброджо, чтобы тот оставил их вдвоем.
— Мы оба погорячились, малыш, — сказал Пьетро мягко, когда дверь закрылась. — Согласен, Амброджо порой увязает в своей коммерции, становится торгашом. Согласен и с тем, что думаешь обо мне: порой я жесток, бываю груб, может быть, не всегда и справедлив. Но разве не видишь ты, что все, создаваемое им и мною, все накапливаемое — для тебя, для сестры Марии? Ведь мы бездетны оба, иных наследников у нас нет и, видимо, уже не будет. Все создаваемое, собираемое нами — лишь для того, чтобы вы были счастливы. А в нашем мире это значит — сильны и богаты, имели деньги, власть, рабов.
— Деньги и власть! — Юноша тряхнул кудрями. — На что они мне, синьор старший брат? На что мне рабы?
— Ты не понял еще, — сказал мессер Пьетро, — что высшее наслаждение благородного человека, недоступное низким душам, есть власть над людьми. Самая же полная наша власть — над рабами, взятыми на войне или купленными у тех, кто их полонил. Власть над женщиной, которую, пусть и на рынке, но выбрал себе ты сам, — не сваты, не случай, не рок. Которою владеешь, не становясь за это ее рабом, как случается часто в христианских наших странах, где жены помыкают мужьями.
Мазо усмехнулся. Он вспомнил многие семьи в родной Генуе, в которых купленная рабыня из наложницы нередко становилась женой, а затем — и самовластной повелительницей хозяина и мужа.
— Ты купил молодого раба, — рассуждал далее Пьетро. — И создаешь из него новое существо, нужное тебе, — слугу, телохранителя, секретаря или конюха, послушного и преданного. Даже ученого библиотекаря, даже своего живописца или зодчего. Точно так же, — как искусный столяр делает из дерева заказанную ему вещь.
— Я понял, синьор брат, — отозвался Мазо, — делаю из купленного мною человека вещь, необходимую мне. Но, хотели бы вы, синьор, чтобы стул, на котором вы изволите сидеть, посмотрел вдруг на вас человеческими глазами? Или этот стол? Или та скамеечка, на которую вы имеете обыкновение класть ноги, согревая их у камина?
— Всегда ты, малыш, придумываешь, чего не бывает, — покачал головою Пьетро. — У стула — глаза!
— Они есть у любого невольника, — напомнил юноша. — Если вы не ослепите его, синьор старший брат. Но слепой раб — испорченная вещь. Погубленный товар, пропавшие деньги...
— Ты видел, чтобы я был к рабам жесток? — вскинул гордую голову мессер Пьетро. — Чтобы карал за иное, чем за побег или бунт?
— Ласка к невольнику — та же плеть, хоть и мягкая, — ответил Мазо со спокойной, глубокой верой, заставив брата снова взглянуть на него пытливо и с тревогой. Малыш вырос, малыш стал молодым человеком, незнакомым и, кажется, уже чужим. А Пьетро проглядел, упустил!
— Владеющий же людьми — сам раб своей власти, — продолжал говорить Мазо нежданные старшим слова. — Раб своей плети, своего замка, своих богатств и титулов.
