Как в таком случае дерзать приступать к Богу!? Как после этого мнить себя «пастырем», «отцом» и т.п.?!
В невыразимом контрасте с этой бездной мрака оказывается другая бездна, воспринимаемая священником с неменьшей отчетливостью, — свет пламенной любви Бога к этому, к данному, во всех бедах повинному человеку, с которым Господь желает соединиться Своим Телом и Кровию, отдает Себя этому человеку... За что? За какие заслуги? Человеческим разумом это принципиально непостижимо, это для разума — крест. Тут всякий разум должен умолкнуть и склониться долу. Крест в этом случае оказывается и знаком, как бы перечеркивающим всякую попытку рассудочного постижения, знаком «запрета», не дозволяющему уму входить в сокровенную для него тайну Божественной Премудрости и любви!
Только дух человеческий, прикоснувшись к факту Божией любви, находит в себе ответный отклик! Ибо любовь человеческая, как и любовь Божия, не имеет и не может иметь никаких рациональных объяснений и оснований. Она непостижима и неприступна извне, она может быть понята только из себя самой. Именно потому, что человеческая любовь есть слабый отблеск Божественной любви, она — необъяснима, бескорыстна, беспричинна, свободна, проста. Ее основное желание — самоотдача, самопожертвование любящего существа. «Бог есть любовь, — говорит св. Иоанн Богослов. — Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мір Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (I Ин. 4, 8-10).
В наибольшей яркости любовь проявляется в материнском отношении к детям. Поэтому Пресвятая Богородица и Приснодева Мария, родившая по плоти в известное время воплотившегося Сына Божия, является как бы живым, персонифицированным воплощением Божественной любви, предвечно рождающей Сына Божия и изводящей Бога Духа Святого — подателя всякой жизни и благодати. Всякое земное материнство является прообразом Богоматеринства Девы Марии, любви Самого Бога к созданному Им творению.
Из пречистых девственных кровей Богоматери соткалась Плоть и Кровь Господа Иисуса Христа, которых мы теперь постоянно причащаемся, становясь, таким образом, в таинственном плане, детьми Богоматери, как члены мистического Тела Христова, по слову Священного Писания (Ин. 15, 1-5; Колосс. 1, 18, 24; I Кор. 12. 27).
В Православии это сыновнее отношение к Богородице Марии сильно и остро, как нигде! К ней обращаются как к родной (в высшей степени!), кровной (по Крови Христовой) Матери.
В молитвенном правиле перед причащением неразрешимая и непреодолимая антитеза: «низость человека — высота Бога» находит свое разрешение и преодоление в созерцании любви Божией, которая именно так благоволит спасать человека (то есть через непосредственное духовно-вещественное соединение со Христом). Для любви не находится препятствий в диаметральной противоположности двух бездн — греха человеческого и святости Божией. Поручительницей этому оказывается Богоматерь, в которой Бог благоволил соединиться с человечеством. Поэтому в правиле перед причастием мысли о милосердии Божием и Его любви к человеку особенно сильно звучат в каноне, акафисте и молитвах ко Пречистой Богородице Марии.
Человеческое сердце, столкнувшееся с фактом своей бесконечной виновности перед Богом и безграничной Святости Бога и нашедшее как бы нежданный выход и надежду в неизреченной и необъяснимой любви Бога к этому сердцу, неизбежно рождает обильные, искренние слезы глубочайшего покаяния и глубочайшего умиления! Отсюда в Православии искони веков такие слезы прославляются и почитаются как особый Божий дар! Они далеки от какой-либо ложной чувствительности, которую в міру принято называть сентиментальностью, чужды всякого лицемерия и притворства. Ибо Православию глубоко чужда всякая, даже «благочестивая» неправда. В этой связи важно понять, что и слова, положенные читать пастырю перед причастием, в которых он исповедует себя «первым из всех грешных», — это отнюдь не благочестивое лицемерие (ради некой ложной скромности), а действительная и сущая правда о нем самом. С таким сознанием священник Православной Церкви и служит и живет...
