— Я не могу, — тоскливо повторил Гровель.
— Да почему?!
— Я… Я, кажется, влюбился, — нехотя признался Ганс. — Даже подумать не смею, что оставлю её одну в этом городе! Вокруг столько опасностей!
— Сердечные дела-а-а, — понимающе протянул Хорст. — И кто же твоя избранница?
— Вам-то что за дело?
— Да устроим тебе свадьбу в три дня, всего забот-то! Если сватом выступит сам маршал Бродерик Ланский, кто посмеет ему отказать, а? — Хорст победно посмотрел на Гровеля.
— Посмеют… — Купец по-детски шмыгнул носом и сгорбился на табурете, живо теперь напоминая персонажа постановок уличных театров с намалеванными на щеках слезами — вечную жертву неразделенной любви.
— Это кто же? Уж не в королеву-мать ты влюбился, а?
— Нет, не в неё.
— Ну, не томи, — Хорсту на самом деле стало любопытно, что за недоступную красотку сумел отыскать Гровель. — Я уже весь сгораю от нетерпения. Как её зовут?
— Екатерина Борне. — Признался купец, испуская ещё один печальный выдох.
— Что?! — Опять одновременно вскричали Хорст и Бродерик.
— Она же пигалица ещё! Ребёнок! — Возмутился Хорст. — На коленях у меня кукол спать укладывала недавно…
— Она дочь моего злейшего врага! Её отец почти разорил меня! — вторым голосом поддержал его Бродерик.
— Ну и что? Мне-то он ничего не сделал. — Резонно возразил Гровель. — И не ребёнок она уже. Когда они были-то, эти куклы?
— Да недавно совсем, лет… В тот год, когда Хильдерику королевским указом было велено стать совершеннолетним. Еще, помнится, Большая королевская охота по этому случаю была, и там мы с Борне так навкушались молодого солтерийского, что наутро проснулись в каком-то овраге. А когда в себя пришли, то поехали к нему в теткин замок. Теткин, потому что достался их роду от брака брата его прадеда с баронессой Д' Эрвинь. Помню эту красотку… Вот там с юной Екатериной я и встретился. Да, получается — лет девять-десять назад, — машинально подсчитал Хорст. — Тьфу, старый пень! Действительно ведь — не ребенок. Ей сейчас должно быть лет восемнадцать, да?
— Ага, наверное, около того, — Гровель думал о чем-то другом. — Так что не могу я с вами ехать, пока не придумаю, что мне с этим делать. Зачем вам в дороге вечно ноющий спутник, больше смотрящий назад, чем вперед? Ведь не станете же вы меня связывать?
Молчание, повисшее в комнате, послужило ему ответом. Так продолжалось довольно долго: Бродерик указательным пальцем рисовал в воздухе замысловатые узоры, Хорст двумя руками чесал то лоб, то затылок, а Гровель лишь протяжно вздыхал.
— Ладно, — вдруг сказал Бродерик. — Утром мы с Хорстом навестим её папашу. Может, чего нового для себя узнаем. Жаден он как десяток Сальвиари. Но, боюсь, даже это нам не поможет. И, Хорст, давай переночуем здесь — всё же это мой родной дом. Уважь старика.
— Хорошо, — задумчиво отозвался здоровяк. — Только нужно Эмиля предупредить, чтоб людей там не покрошил почем зря. И с Радульфом что-то придумать. Здесь подвал глубокий есть? Там наш барон будет недоступен для колдуна.
— Есть, — ответил Бродерик. — Там рыжий такой среди прислуги бродит. Хавьером зовут. Он покажет.
— Какая странная штука жизнь, — размышляя вслух, Хорст вышел из комнаты. — Заслуженный маршал, гроза врагов и надежда трона, бегает на побегушках у двух зажравшихся купчиков! Даже хуже — у купчика и влюбленного в герцогиню крестьянина! Рассказать кому — ни за что не поверят!
— Но это еще не все причины, по которым я не могу ехать. — Заявил Гровель.
— Мы еще что-то упустили? — Уже переступивший порог Хорст вернулся.
— Ну да. Здесь это…
— Что? — Нарочито спокойно поинтересовался Бродерик, на самом деле начиная уже закипать от буйной деятельности своего нового товарища.
— Ну это… Вдова Сосо-Секи. Или Секи-Сосо… Мариам.
— Какая еще Мариам Сосо?! Секи? Тебе одной невесты мало, ты еще какую-то вдову нашел?!! — Вскричал Бродерик.
— Давай-ка подробнее, — снова устраиваясь на кровати, попросил Хорст.
Гровель опять тяжело вздохнул и, как не хотелось удержать ему при себе столь интересное предложение вдовы министра из далекой варварской страны, но желание показаться значительным перевесило. Купец поведал друзьям печальную историю побега вдовы королевского министра вместе с казной самого короля Зельдистана Мгебе Зая Третьего. И о ее позавчерашнем неожиданном предложении самому, без сомнения, известному и успешному купцу Мерида заняться размещением этих столь солидных средств.
