Он поднял обруч над головой, подставляя его солнечным лучам, некоторое время счастливо жмурился под отраженными лучами, потом, вспомнив что-то, расхохотался:
— Двести пятьдесят лет полстраны искало эту вещицу! С того самого поражения Дагобера Третьего на болотах Сьенда. Походная корона Лотерингов! Разорви меня пополам, если это не она! Ох, и везет же тебе, маршал, — он подмигнул Гровелю, — бунтовщиков одолел, башку Намюра в мешке приволок, корону добыл. Достойное завершение карьеры! Уж теперь-то бедняге Борне от плахи не отвертеться никак!
Кнехты конвоя непонимающе уставились на странного здоровяка, запросто болтающего с великим маршалом. И уж совсем им было непонятно, какое отношение имеет древняя корона к плахе и коннетаблю королевства. Но, увидев улыбку на лице маршала, довольно осклабились и они, привычно считая, что то, что хорошо для Бродерика — хорошо и для них.
— Эмиль, — распорядился Бродерик, — головы в мешок, они еще пригодятся.
Уже привыкнув к тому, что в отряде всем заправляет этот странный крестьянин, телохранитель, не дожидаясь подтверждения приказа от маршала, стал укладывать трофеи обратно.
— Ну-ка, посмотрим, — Бродерик водрузил обруч на свою голову и серьёзно спросил Гровеля — Ничего не изменилось?
Ганс посмотрел на него очень внимательно, и, не найдя в знакомом облике ничего особенного, развел руками.
— Жаль, — пробормотал маршал, стягивая корону с головы. — Очень жаль. А ведь бабушка говорила, что мы в родстве со старым королевским домом. Видать, в очень отдаленном. Не желаешь примерить? — Он протянул обруч Гровелю.
— Нет, — купец даже выставил перед собой руки, — упаси Всемогущий!
— Что же это за капище? И что там произошло? Хотел бы я знать! — прошептал себе под нос Бродерик.
— А пчелы? — Очень тихо спросил Ганс.
— Мухи. Всего лишь трупные мухи, — так же еле слышно ответил маршал.
Дождавшись, когда Рональдо и Эмиль заняли свои места в строю, Бродерик развернул коня и, подбодрив его пятками, воскликнул:
— Вперед, Гровель! Нас ждут при дворе! Они еще не знают, как сильно они нас ждут! Не будем растягивать это ожидание.
Никто, кроме Гровеля не понял, при чем здесь какой-то Гровель, но весь отряд послушно направился вслед за удаляющимся Бродериком.
Легкая скачка, продолжавшаяся меньше часа, когда мимо успели промелькнуть пара деревень с любопытными крестьянами и их детьми. Так же мимо проплыли с десяток полей с испуганными работниками на них, и один, сильно потрепанный замок, хлипкие ворота которого стали закрываться, едва отряд показался из-за недалекого холма, завершилась во дворе небольшого придорожного трактира, удачно расположенном на перекрестке трех дорог. Название его — «Свинья в ландышах» — почудилось Гровелю смутно знакомым, и, повертев его на языке, Ганс вспомнил, что точно так же называлась довольно популярная харчевня в квартале кожевенников Мерида. Это показалось ему странным, но развивать мысль купец не спешил: когда болит всё тело — не до заумных рассуждений.
Сойдя с помощью вездесущего Эмиля с коня, Гровель долго растирал затекшие члены, кряхтел, распрямляя спину, вслушивался в крики, доносившиеся из внутреннего помещения, куда, едва спешившись, заскочил Бродерик.
— Яго! Приготовь господам стол над ручьем! Хелен! Тащи ещё табуреты. — Мужской высокий голос громко отдавал распоряжения. — Не знаю, где взять! Из своей конуры притащи! Пьер, чего ты там ковыряешься? Сколько ещё раз я должен тебе сказать, чтоб ты понял, что замок в подвал должен быть смазан всегда? Вы хотите, чтоб господа уехали от нас голодными и злыми? Нет?! Тогда шевелимся, шевелимся! Хелен, молодец, теперь тащи подушки, среди гостей есть пожилые люди, Пьер, а за тобой еще вино, не забудь. Магда, дура! Куда ты прешься со своими дровами?!
Дверь, за которой скрылись Бродерик и Рональдо, распахнулась настежь, и на крыльце возник пухлый человек в сером переднике, чья обширная лысина светилась в лучах солнца подобно лучшему герулийскому фонарю. Он открыл рот, собираясь поприветствовать гостей, но, увидев, кто стоит перед ним, моментально побледнел и, так и не произнеся ни единого звука, в смятении скрылся в темноте помещения. И тотчас опять раздались команды:
