Эрл переменил позу — он наклонился, упершись локтями в колени и сплетя пальцы.
— Никаких побоев не было. — Его голос звучал глухо, но спокойнее, чем несколько минут назад, и лицо больше не казалось таким темным. — За все время нашей супружеской жизни я Нэнси пальцем не тронул. Скандалы у нас бывали, тут спорить не стану, однако они происходили, если можно так выразиться, лишь в словесной плоскости. Впервые заподозрив, что Нэнси изменяет мне, я заговорил с ней об этом. В итоге между нами случился первый скандал, после которого она на неделю уехала к матери в город. Затем мы помирились, но на этом дело не кончилось — Нэнси снова взялась за свое. У нее была какая-то болезненная тяга к мужчинам. Не знаю, как это объяснить. Когда я наконец понял это — а также то, какую ошибку совершил, женившись на Нэнси, — Айрис уже умерла. Собственно, после ее кончины, когда Нэнси, что называется, пустилась во все тяжкие, я и осознал со всей очевидностью свое незавидное положение. Передо мной встал вопрос, что делать дальше, но я постоянно отодвигал решение, потому что ферма требовала всего моего внимания. Так мы некоторое время и жили: периоды относительного покоя сменялись скандалами и отъездами Нэнси к матери в Норисейг. Тогда я еще не знал, какие слухи она обо мне распускает.
Эрл умолк, по-видимому погрузившись в мрачные воспоминания. Вновь наступило молчание, во время которого Даффи обдумывала услышанное.
— Да, но… — начала было она, захваченная некой мыслью, но тут же неуверенно замолчала.
Эрл посмотрел на нее.
— Что ты хочешь спросить?
— Ну, я все про эти ссадины, о которых мне все уши прожужжали Энн и Дора.
— А… Все это действительно было — и ссадины, и синяки, и кровоподтеки. Видишь ли, в то время у Нэнси вспыхнул роман с одним парнем, который работал у меня на ферме — Дейл Кэнти, так его звали. Мне Нэнси объясняла их общение тем, что Дейл якобы учит ее верховой езде. Признаться, к тому времени мне было почти все равно. Однажды они в очередной раз отправились на верховую прогулку, а когда вернулись, на Нэнси живого места не было. Оказывается, Нэнси неправильно повела себя с лошадью, та взбрыкнула и сбросила ее. К несчастью, произошло это на краю оврага. Вылетев из седла, Нэнси покатилась по крутому каменистому склону и остановилась лишь на дне, за несколько мгновений бесчисленное количество раз ударившись о скальные выступы. Когда я увидел ее, вид у нее был ужасный, но повреждения оказались лишь поверхностными. Понимая, что беспокоиться не о чем, я сказал что-то в том смысле, что, мол, нечего шляться по холмам с парнями. Нэнси произнесла в ответ несколько оскорбительных слов, и между нами вспыхнул очередной скандал. Тем же вечером она уехала к матери. И бьюсь об заклад, что еще в дороге у нее появилось подходящее объяснение тому, что с ней произошло, — я вновь ее избил!
Пока Эрл говорил, Даффи смотрела на него, и в ее глазах с каждым мгновением все ярче разгорались искорки радости — потому что с той же скоростью ее покидали сомнения.
— Значит, к появлению на теле Нэнси ссадин ты не имеешь никакого отношения? — сдерживая волнение, произнесла она.
— Уж поверь, — пасмурно усмехнулся Эрл.
— Но тогда… почему ты не предпринял попытки опровергнуть россказни Нэнси?
— Почему? — повторил он, откидываясь на спинку кресла. — А как ты себе это представляешь? По-твоему, я должен был выйти на какое-нибудь людное место и крикнуть: «Жители Норисейга, пожалуйста, поверьте, я не избиваю свою жену!». Так, что ли?
Даффи смущенно усмехнулась, представив себе эту картину.
— Да, вообще как-то… несерьезно.
— Неубедительно, я бы сказал. К тому же не понимаю, почему я должен оправдываться. Если люди предпочитают верить во что-то, игнорируя логику или здравый смысл, зачем убеждать их в обратном?
Это верно, подумала Даффи, но не слишком ли рискованно ставить под удар свою репутацию и даже подвергать опасности свободу, если можно каким-то образом повлиять на ситуацию или вообще повернуть ее в свою пользу.
— Согласна, — сказала она. — Но синяки и ссадины на коже Нэнси — это еще цветочки. Ведь вскоре начались поиски самого тела!
