Затем я навестил галантерейщика и купил у него еще три готовых костюма, подешевле, а также набор лучших рубашек, воротничков, галстуков, свитеров, а еще белье.
Счет у галантерейщика составил чуть больше трехсот долларов.
С небрежным видом процветающего дельца я подписал долговое обязательство и попросил доставить покупки на следующее утро. Я еще не успел нарядиться в новинки, как ко мне начало возвращаться ощущение веры в себя и в успех.
Через 24 часа после окончания войны у меня был долг в 675 долларов.
На следующий день доставили первый из трех заказанных костюмов. Я сразу надел его, сунул в наружный карман новый шелковый платок, в карман брюк положил 50 долларов, которые получил, заложив кольцо, и пошел по чикагской Мичиган-авеню, чувствуя себя богатым, как Рокфеллер.
Все на мне, включая белье, было высшего качества. То, что я еще за это не заплатил, дело только мое и моих портного и галантерейщика.
Каждое утро я надевал совершенно новый костюм и в один и тот же час проходил по той же улице. «Случайно» именно в этот час некий богатый издатель проходил по этой же улице по дороге на ланч.
Я каждый день здоровался с ним, а иногда останавливался, чтобы поболтать минуту-две.
Так продолжалось примерно с неделю. Однажды я, как обычно, увидел издателя, но решил, что проверю, как он отнесется к тому, что я с ним не заговорю.
Следя за ним краем глаза, я смотрел прямо перед собой и уже проходил мимо, как он остановился и подозвал меня к краю тротуара, положил руку мне на плечо, осмотрел с головы до ног и сказал:
— Вы выглядите очень процветающим для человека, только что снявшего форму. Кто вам шьет одежду?
— Ну, именно это костюм пошили Уилки и Селлери, — ответил я.
Тогда он захотел узнать, в каком я бизнесе. Его любопытство разогрела атмосфера процветания, которой я был окружен, и ежедневный новый костюм (я на это и рассчитывал).
Стряхнув пепел с лучшей гаванской сигары, я сказал:
— О, я как раз готовлю материал для первого номера журнала, который собираюсь издавать.
— Новый журнал? — переспросил он. — И как вы его назовете?
— Он будет называться «Золотое Правило Хилла».
— Не забудьте, — сказал мой новый друг, — что я тоже занимаюсь изданием и распространением журналов. Может, смогу помочь и вам.
Именно этого момента я ждал. И именно его имел в виду, когда покупал новые костюмы.
Должен напомнить вам, что этого разговора никогда бы не произошло, если бы издатель видел меня ежедневно с побитым видом, в неглаженном костюме и с выражением бедности в глазах.
Процветающая внешность всегда, без всяких исключений, привлекает внимание. Больше того, такая внешность привлекает доброжелательное внимание, потому что каждый в глубине сердца стремится к процветанию.
Мой друг издатель пригласил меня в свой клуб на ланч. За кофе и сигарами он «уговорил» меня заключить с ним контракт на издание и распространение моего журнала. Я даже «снизошел» до того, чтобы позволить ему снабдить мой журнал начальным капиталом без процентов.
Для тех, кто не знаком с издательским делом, должен объяснить, что для запуска журнала, распространяющегося по всей стране, нужен довольно значительный капитал.
Капитал в таких количествах обычно очень трудно найти, даже с лучшим обеспечением. Для запуска журнала «Золотое Правило Хилла», который, возможно, вам приходится читать, требовалось больше тридцати тысяч, и каждый цент был получен главным образом благодаря хорошей одежде. Конечно, за этой одеждой должны быть и способности, но миллионы способных людей ничего не имеют и о них никто не слышал за пределами общины, в которой они живут.
Некоторым может показаться непростительной экстравагантностью для разоренного человека брать в долг одежду на 675 долларов, но психология этого вложения вполне его оправдала.
Процветающая внешность производила благоприятное впечатление не только на окружающих, от которых мне нужны были одолжения, но и НА МЕНЯ САМОГО.
Я знал не только то, что хорошая одежда произведет благоприятное впечатление на других, я знал также, что она внушит мне веру в себя, без чего я не мог надеяться вернуть утраченное состояние.
