Руки сжались в кулаки. А если разбойники нападут? Или волки? Если первым дело было до сокровищ, а не до нее самой, то вторым без разницы кого съесть – молодую девушку или старуху.
Ну, суженая… Нарву сейчас крапивы и… ничего я не сделаю. Сдается, хватает ей и заклятия, чтобы седина в волосах была. Сердце затопила жалость и необъяснимая нежность. И едва суженая появилась на крыльце, сжимая кочергу, я постарался спрятать улыбку. Глаза у нее остались прежними, хоть и сверкали гневно. Я снова призвал свой дар, закрепил чары так, чтобы всегда видеть ее юное лицо.
Остаток дня, пока эта упрямица делала вид, что я ей безразличен, время от времени подглядывая за моими действиями в окно, я сооружал навес. Пришлось ходить в чащу, разыскивать подходящие деревца для креплений. Пока рубил стволы, прокручивал в голове состоявшийся занятный разговор. Да уж, легко у нас не получится! Согреть бы ее неверящее сердце, ставшее почти ледяным, да не пустит она меня в него. По крайней мере, сейчас.
Я устало вытер пот со лба, покосился на пенек. Вроде бы он раньше находился дальше. Или мне чудится? Подошел, наклонился, замахиваясь топором…
– И не совестно тебе, добрый молодец, порядочную нечисть пугать? – заверещал пенек, оборачиваясь лешим.
Тело у него поросло мхом и было покрыто яркими листьями. Нечистая сила повертела в руках-веточках свалившуюся с дерева шишку и уставилась на меня оловянными глазами.
– Лес, значит, мой портишь?
– Тебе так жалко пару корявых деревцев? – удивился я.
Леший поцокал, покачал головой и вздохнул.
– И почему же ты меня не боишься?
– А должен?
Я знал, что лешие вполне нормальные, в отличие от другой нечисти, тех же кикимор или болотников. Они и помочь могут, если заблудился, и верный совет дадут, да и никогда мы, люди, с ними не воевали. Все их проказы – такая мелочь по сравнению с ожившими умертвиями да загрызнями.
Леший подозрительно на меня посмотрел. Наверное, думал, что я должен был от страха бежать без оглядки.
– Ты лучше скажи, что хотел… Не за деревья же ты меня ругать пришел.
– Прямо так сразу? – возмутился он.
– А есть смысл тянуть?
Нечистая сила стряхнула лист, шаркнула ножкой и уставилась на меня.
– Ну? – не выдержал я.
– Не обижай ее, – вдруг тихо сказал он.
Я даже не стал спрашивать, кого леший имел ввиду. И так понятно, что мою суженую.
– Ее обидишь! Сама, кого захочет, кочергой прибьет, не задумываясь. Да и тебе какое дело?
– Сердце у нее доброе, чистое…
– И?
– Сила в ней чародейская дремлет. Ядвига способна стать хранительницей нашего леса.
Я присвистнул. Моя суженая – берегиня! Да для того, чтобы ей стать, любая чародейка все на свете отдаст. Только боги не объясняют причин, по которым наделяют людей способностью слышать силы природы, черпать их из нее и возвращать сторицей. Польза от этого всем есть. Берегини редки, как камни, прозванные в народе слезами.
– Только не знает она об этом, не ведает…
– Чего же не скажешь? – уточнил я.
– Так если намекнем, сила может и не пробудиться.
Леший грустно вздохнул, заискивающе посмотрел на меня.
– Ты, я вижу, парень славный и добрый.
Я усмехнулся, потому что нечистая сила замолчала.
– Я ее суженый.
– Правда? Увезешь?
Леший всполошился и уставился на меня таким печальными глазами, что мне стало его жаль.
– А она захочет? – спросил я. – Да и рано об этом думать. Мне бы заклятие с нее снять!
– Царица Марьяна толк в ворожбе знает.
– При чем тут она? – удивился я.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что не признал в своей суженой младшей царевны? – ехидно заметил леший.
– Погоди, – попросил я, силясь прийти в себя. – Та самая Ядвига?
Нечисть важно кивнула.
– И что теперь будешь делать?
– Да то же самое, что и собирался, – ответил я. – Какая разница, кто она? Все равно моей будет. У меня в сердце все горит от одного ее взгляда.
– За внешность полюбить легко…
– Да она сейчас старуха! – возмутился я. – И все равно же все внутри переворачивается. А душу разглядеть… найду способ. Нашел же я возможность пробраться в Барнувскую крепость незамеченным?
Леший хрипло рассмеялся. История про то, как добрый молодец переоделся девицей и принес стражам на воротах вино с сонным зельем, до сих пор гуляет в народе. Никто никак не мог понять, почему охрана согласилась открыть ворота в Гарду, приграничный город. Девица же пришла из леса.
