– И царица Марьяна до него не добралась? – поразился я.
Леший весело засмеялся.
– Как же! Станет она воевать с драконами! Посмотрел бы я на это!
– Так…
– Не о том сейчас речь, Дмитрий. Все с Мстиславом хорошо. Жив, здоров, воин хороший, править будет мудро да справедливо. И Ядвигу точно не обидит. Не волнуйся за него. Ты лучше за своей суженой пригляди. Тревожные сейчас времена. Сильно злится царица, и в гневе своем страшна! Это в моем лесу нечисть и загрызни послушные, вас не тронут, а в других…
Леший вздохнул и задумался. Мы помолчали.
– А если все же Ядвига не захочет в лесу остаться?
Усмехнулась нечистая сила, хитро глаза прищурила.
– Ох и молод ты, Дмитрий! Думаешь, если б твоя суженая на трон сесть хотела, в лесу бы пряталась? Да ничто ее тут, даже заклятие, не удержало бы. Нашла бы способ, вырвалась на свободу, силу свою сумела пробудить…
– Но трон ее, похоже, совсем не интересует, – осторожно заметил я. – Да и о своих способностях, ты сам говорил, Ядвига не подозревает. И если не сказать о них, так она и всю жизнь проживет, не зная об их существовании.
– Это ты правильно говоришь, добрый молодец. И магия бы Ядвиге не помешала. Главное… разбудить ее без всякого давления с нашей стороны. Нельзя с берегиней иначе. Никак нельзя.
Хм…
– Разбудить, говоришь? И не слова не говорить о ее даре? Знать бы как!
– Уж кому, как не тебе, Дмитрий, это ведомо. Ну вот что, по-твоему может разбудить в девушке магию?
– Ненависть? – спросил я.
– Любовь, – отозвался леший. – Она порой и заклятие может снять, и тьму погасить, и свет разбудить.
– Сильна, как дракон, чиста, как капели звон, – вспомнил я, как о любви говорил мой отец.
– Верно сказано. Велика эта сила, Дмитрий. Используй ее. Не дай погаснуть. Все тогда и встанет на свои места.
– Думаешь, моя любовь сможет снять с Ядвиги заклятие?
– Она для начала должна стать взаимной, – ответил леший, привычно растворяясь в воздухе.
И только ветка с ярко-красными ягодами рябины качнулась ему вслед.
Я подхватил добытую дичь и повернул в сторону избушки.
Ядвига.
Неделя прошла, как не бывало. Вроде бы и дождь за окнами лил почти не переставая, но возле весело трещавшей поленьями печки было тепло и уютно. Я закончила вышивать ночную сорочку, покосилась на Дмитрия, который только что вылез из погреба, где поправлял крепления, и подумала, что надо бы и ему рубашку в благодарность сшить.
– Эй, хозяйка, отворяй! – раздался громкий мужской голос.
Зычный такой, грозный, как невиданный дракон.
Дмитрий удивленно приподнял брови.
– Очередной проситель пришел, – хмыкнул Сенька, лениво выгибая спину.
Я потянулась к кочерге. Потрепанную метлу, которой в прошлый раз огрела доброго молодца, пришедшего за клубком, было жалко. Все же она у меня одна. А кочерга… Без нее, если что, прожить можно. У меня еще ухват и топор есть. На крайний случай.
– Оставайся в избе, Ядвига. Я сам с ним поговорю.
Мы с Сенькой переглянулись, и не успели опомниться, как Дмитрий уже исчез.
– Помогать станем? – шепотом уточнил кот.
– Конечно, – ответила я, накидывая плащ.
Дверь не поддалась.
– Поленом подпер, – сдал Дмитрия кот, забравшись на подоконник и каким-то образом сумевший разглядеть злополучный кусок дерева.
– И… что будем делать? – Я впервые оказалась в таком нелепом положении.
Кот фыркнул, поудобнее устроился на подоконнике.
Я прижалась ухом к двери, прислушалась. Шум стоял неимоверный, голоса были громкими, но слов разобрать не получалось.
– В окно виднее, – хмыкнул Сенька.
– Еще чего! Стану я подглядывать! – возмущенно отозвалась в ответ.
Оказывается, стану. А кулаки у Дмитрия знатные, и сила огромная. Вон как наш рыжий богатырь с длинными морковными усами да бородой к поленнице отлетел. Эх, забор жалко! Сдается, не уцелеет он в такой драке! Впрочем, драка долгой не была. Через несколько минут проситель, похрамывая и проклиная все на свете, исчез в глубине леса.
Хлопнула дверь, я отскочила от окна и уставилась на доброго молодца.
На скуле наливался синяк, а у рубахи был порван ворот. Никаких других повреждений я не заметила. По крайней мере, Дмитрий не едва волочил ноги, как только что побежденный богатырь.
