Хмель стремительно покидал разум Кулхана…
— Кто ты? — Хрипло спросил он.
Короткий смешок.
— Я думаю, ты уже и сам догадался.
Несколько секунд Кулхан не отвечал. Холодный пот покрыл его спину; ему стоило гигантских усилий оставаться на месте, не вскакивать и не пытаться ударить демона той рукой, на которой по-прежнему пребывало, постепенно нагреваясь, кольцо с агатом.
— Не бойся, — сказал тот, кто стоял сзади. — Я не могу вселиться в тебя или причинить какой-либо иной вред. И даже если бы мог — не стал бы. Я пришел помочь тебе.
— Всю свою жизнь, — сказал Кулхан. — Я охотился на демонов пустыни. Я истреблял и порабощал гиоров, уничтожал муреногов и душил, узнавал о местах, где собираются духи, и сообщал об этом Заклинателям; Заклинатели же приходили на указанное мною место и изгоняли — либо пленяли — обнаруженных мною бестелесных созданий. Зачем тебе помогать мне, демон?
— У меня свой интерес, — ответил тот, кто стоял сзади. — Но речь не обо мне, а о твоей невесте. Бывшей невесте.
— Что ты о ней знаешь? — Прошептал принц.
— Достаточно. Ее убили, о господин Дезрата, убили посредством колдовства, о лучший охотник на демонов!
— Кто посмел?!. — Сжав зубы, процедил принц.
— Это же очевидно. Кто способен наслать порчу? Кому перешла дорогу Танианис?
В следующую секунду принц едва не задохнулся от ярости — он, наконец, понял.
— Откуда ты…
— Не важно. Главное — я успел тебе рассказать. Прощай.
— Постой. Я хочу…
— Я не могу больше здесь находиться. Кольцо…
Увлеченный разговором, Кулхан не замечал, как вибрирует и нагревается перстень. Сейчас же, зашипев от боли (кольцо накалилось так, что буквально сжигало кожу), Кулхан стянул с пальца подарок Зиаб. Но было уже поздно. Когда он повернулся, его кравчий без чувств растянулся на полу, опрокинув при падении на дорогой ковер кувшин с вином. Слугу привели в чувство, но принц больше ни о чем не расспрашивал его. Стоило Кулхану взглянуть в темно-карие глаза маленького растерянного человека, чтобы понять, что гость, который в третий уже раз навещал властителя Дезрата, ушел — и вряд ли теперь появится снова.
— Ты что, пьян? — Спросил у кравчего Халвор. — Как ты посмел напиться во время пира, устроенного нашим господином? Может быть, ты тоже считаешь себя его сотрапезником? Тебя следует выпороть, невежда…
— Оставь его, — сказал Кулхан. — Оставь его и собери людей. Только тех, кому ты доверяешь. И приготовьте факелы.
— Предстоит большое веселье? — Улыбнулся Халвор.
— Да.
Но принц, в отличие от второго ловчего, не улыбался.
***
В спальне Зиаб царил полумрак. Когда пришел Кулхан, то чародейка, ничуть не смущаясь, накинула на себя что-то легкое и отослала двух темнокожих рабов, которые ублажали ее этой ночью. Смешно и подумать, что Кулхан мог бы возревновать ее к рабам или слугам — также смешно, как подумать о том, что она бы могла ревновать его к наложницам и рабыням.
— Не желаешь ли вина? Может быть, ты хочешь почитать или посмотреть, как танцуют мои девушки в то время, пока я буду принимать ванну?
— Нет. Нет.
— Я думала, ты придешь завтра.
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Нет. Мой повелитель, — Зиаб, как будто бы невзначай, провела кончиком указательного пальца по плечу принца, — ты всегда самый желанный гость в моем доме. Но я не готова к твоему появлению, и поэтому тебе придется немного подождать…
— Постой, — сказал принц, удерживая чародейку. — Не надо. Обойдемся без ванны.
Зиаб с новым интересом взглянула на Кулхана.
— Не надо? Хмм, твои предпочтения изменились… но так еще интереснее. Может быть, позвать этих рабов обратно? Они могли бы делать со мной все, что ты им прикажешь… или же вы могли бы втроем…
— Нет. Я пришел не за этим.
Зиаб не спросила — зачем. Она молча ждала продолжения.
— Я знаю, кто убил мою невесту.
Если он надеялся отыскать в выражении ее лица какой-либо намек на совершенное злодеяние, ему пришлось разочароваться. Лицо Зиаб осталось безмятежным, как зеркало.
— Правда? — Спросила она с вежливым интересом. — И кто же?
— Ты.
Больше между ними не было слов. Был лишь негромкий свист, когда меч принца вылетел из ножен, был звук разрубающего плоть удара, когда клинок вошел в нежное тело Зиаб; короткий вскрик и шум падающего на пол тела… Чуть позже этот дом начнет заполняться другими звуками — криками и воплями слуг и рабов, визгом детей и женщин; резкими, но едва слышными в этой суете командами Халвора; гудением разгорающегося пламени, постепенно охватывающего нижние этажи; звоном оружия вокруг дома, когда рабы, схватив в руки что попало, попытаются прорваться сквозь кольцо окруживших дом солдат. Но все это будет потом. А сейчас принц Кулхан, властитель Дезрата, стоит над телом женщины, когда-то дарившей ему неземное наслаждение, а затем научившей нечеловеческой ненависти; стоит в молчании. Пуст его разум, едва слышно дыхание. Прав ли он? Или нет? Этого Кулхану никогда не узнать. Кто осудит судью? Кто прикажет правителю? Сердце Кулхана молчит.
