Всё нормально — не жизнь такая, люди такие…
На четвёртые сутки его запойного благотворительного марафона я поймал Васю на перроне в Тюмени, отвёл в купе и забросил на законную верхнюю полку.
Вася заснул.
Проснулся он часов за двенадцать до прибытия в Москву. Заметно страдал под гнетом мощнейших внутренних духовных переживаний. Никому не нужный, как новость о взятии Рязани монгольским ханом Батыем, прошёл по вагону. Вернулся, причесал пятернёй брови и спросил, не знаю ли я, где его деньги.
Перед тем как потерять сознание, успел ещё крикнуть, что не это имел в виду.
Васю я полил карачинской минеральной водою и, усадив на откидной стульчик, попросил уточнить, что же именно он имел в виду.
И Вася сказал, что просто не знает, куда подевал четыреста тысяч с копейками…
— Помню только, что проводнице я подарил девяносто тысяч.
— Зачем ты подарил проводнице девяносто тысяч?
— Мне её жалко стало, она сказала, что на квартиру копит и на свадьбу…
— Хм. Значит, не дала… — Нет, — робко и грустно вымолвил Вася — не дала.
Это всё, что Вася помнил отчетливо.
В общем остался он без денег, окромя пятисот рублей, хорошо, что билет на дорогу дальше у него имелся. Проживал Вася на Украине. То ли в Фастове, то ли в Белой Церкви, и ехать ему надо было с Курского вокзала.
Он попросил меня помочь доехать до Курского, потому что «на такси уже почему-то не хватает».
— Хорошо, — согласился я, — как приедем, так просто иди со мною, я выведу тебя на Новорязанскую улицу и посажу к бомбиле, он отвезёт, ещё и на пиво останется.
Вася ходил за мною, как привязанный. Целых двадцать минут ходил. Потом его похмелили, уж не знаю, как успели и кто.
Уже перед выходом на перрон Казанского вокзала он схватил свою отощавшую сумку и со словами «Я договорился» выскочил с грацией глиссирующего катамарана в коридор вагона.
Выйдя, я увидел его в обществе двоих то ли носильщиков, то ли нуворишей, то ли просто людей с жизненными затруднениями. Эти двое обладали уверенными помятыми лицами столичных люмпенов. Вася был похож на робкого туриста из глубинки. Но в глазах его читалось, что теперь-то вот всё уже хорошо.
Меня встречали, ждать нужно было ещё часов пять до пересадки, и мы с ребятами засели в каком-то кафе над кассовым залом, нормально так общались, как люди, которым есть о чём пообщаться — ну, знаете, как это бывает? Стандартный набор — новости, шутки, обсуждение планов по захвату мира.
И тут в кафе появился Вася. Он влачил себя, и вид его был скорбен. Я не знаю, доводилось ли мне раньше видеть столь скорбного и просветлённого человека. Мне показалось даже, что мир вокруг притих, как во время полного солнечного затмения.
Вася подошёл, окинул взглядом страдающего за правду праведника нашу постыдную компанию. Обрушилась полная тишина. И вот в этой тишине он произнёс, почему-то грассируя: — Саша, милиционег'ы отняли у меня мои последние пятьсот г'ублей…
Конец простой — мы дали пятьсот рублей, Илья отвёз Васю на Курский вокзал и посадил в поезд. Поезд уехал.
Несколько лет я ничего не знал о судьбе Васи. Доехал ли, нет?
И вот совсем недавно увидел его абсолютно случайным образом, в телевизоре. Вася теперь устроен, он теперь одна из составляющих новой власти на Украине.
Он давал интервью, и в глазах его плескалась вера в то, что всё сложилось хорошо.
Я не удивлён, более того, это вполне вписывается во всё, что произошло на Украине, почти во всё… Я даже знаю, что будет дальше.
Я смотрю на пятьсот рублей, которые только что отложил для Васи, и напеваю «Рио-Риту»… Всё нормально.
Не жизнь такая, люди такие.
А ещё я когда-то наблюдал как русский негр-сибиряк Рома благостно прихлёбывает из стакана в подстаканнике пепси пополам с водкою и не спеша рассказывает польке из США, как колотом сбивать шишку с кедров. Мимо изредка крадутся киргизы с дошираком, а на верхней полке индеец из Доминиканы что-то напевает на английском.
А уж какие в дороге женщины…
И вспомнил я о польке…
Полька
Трам-пам пампарампампам..пам-пам-пампарам-парам...
Я сижу в зелёном прицепном вагончике на колесах. Он стоит у самой воды в долине реки Аленгуй.
