— Сколько же вам не платят? — наконец спросил он.
— Шестой месяц пошел, — ответил тот.
— А на что же вы живете?
— Как на что? Летом, когда в отпуск всех за свой счет распустили, я каждый день за грибами и ягодами ездил. Всю Ленинградскую область изучил, две пары сапог сносил. Дары природы жена возле метро продавала да себе запасы делала. На хлеб и картошку заработали. Я Надежду не осуждаю, но куда мне идти, сам прикинь? Обещают к концу года полностью рассчитаться, но я в это мало верю.
— Не позавидуешь вам, — посочувствовал Володя. — Нам хоть пока регулярно платят. Правда, немного побастовать пришлось, они и испугались — за себя.
Они выпили еще по рюмке и приступили к горячему.
— Давно уже печенку не пробовал, вкус начал забывать, — заурчал от удовольствия Валентин.
— А остальные на что живут? — с интересом наблюдая за ним, поинтересовался Володя.
— Кто как может, — не отрываясь от еды, ответил брат. — Некоторые оружие на продажу делают. Ножи с выкидным лезвием или огнестрельное в виде авторучек под мелкашку. Но я в эти игры не играю. Вот если не расплатятся, как обещали, тогда пошлю все подальше и тоже чем-нибудь прибыльным займусь.
— Валь, а я ведь к тебе с предложением, правда, не совсем обычным. Не знаю, как и начать. Давай по третьей выпьем за тех, кто в море, и потолкуем, — предложил Володя.
И после третьей выпитой рюмки подробно рассказал брату о бомже и творимых им безобразиях.
— Мы все вчера собрались у профессора и большинством голосов решили, что его необходимо убрать. Профессор отговорить нас пытался, зато жена у него современная женщина. Теперь вот ищем исполнителя. Гонорар — две тысячи долларов. Я пообещал с тобой этот вопрос обсудить. Поручился, можно сказать, за тебя, — подвел итог Володя и замолчал в ожидании реакции брата.
При его заключительных словах Валентин поперхнулся клюквой и закашлялся.
— У вас что там, коллективное помешательство? — откашлявшись, выдавил он из себя. — Чтобы за какого-то вшивого бомжадоллары платить? Тоже мне заказуха.
— Я и сам его вначале серьезно не воспринял. Думал, что разок спущу с лестницы, он больше и не появится. А оказалось все гораздо сложнее, — признался Володя. — Теперь денег не жалко. Кстати, у нас народ живет образованный, но ничего другого предложить не смогли. До трех ночи голосовали. Или ты считаешь, что нам деньги девать некуда?
— Это ваши проблемы. Только я на такое не подпишусь. На мне крови нет и не будет, — с некоторым пафосом произнес Валентин. — Ты, наверное, совсем рехнулся? Я простой работяга, а не убийца.
— Убийцами не рождаются, ими по нужде становятся — от клюквы с грибами, — философски заметил Володя. — Я же тебе, можно сказать, благородное дело предлагаю, людям помочь и свою семью сохранить. Медалью тебя за это не наградят, но деньги получишь приличные. Жена на тебя молиться будет, — продолжал он уговаривать брата. — Кузякин говорит, что тут и риска почти нет никакого. Ментам заказные убийства не по зубам. Валя, подумай хорошенько. Надо будет, я тебе и с транспортом помогу.
— А почему вы сами не хотите? Деньги бы сэкономили.
— Самим нам нельзя, соседи в милиции засветились. Да и нервы у всех не в порядке, а здесь требуется холодный рассудок.
— Нет, брат, не уговаривай. До весны как-нибудь дотяну, а там, глядишь, в лесу строчки со сморчками вылезут, сок березовый появится.
— Ну и живи всю жизнь со своими сморчками. Я думал, ты умнее, — махнул рукой Володя.
Настроение у обоих испортилось, они быстро допили бутылку, наспех распрощались, и Володя отправился домой.
По дороге он зашел к соседям и с грустью им сообщил о результате состоявшегося разговора.
— Может, он цену себе набивает? — удивился Кузякин. — Так ты ему объясни, что все без обмана, согласно действующим расценкам.
— Да нет, просто не может он, такой человек. Я думал, жизнь его окончательно приперла, оказывается — нет.
— Я бы со своей «крышей» поговорил, только они с бомжом связываться не будут. Их потом конкуренты засмеют. Не переживай, найдем кого-нибудь другого, — успокоил Володю Кузякин. — Народ уже деньги начал сдавать.
