«Куин Элизабет» был отправлен в резерв в марте 1946 года, а «Нельсону» нашли более полезное применение — он превратился в учебный корабль для юнг в Портленде. «Ринаун», «Родней» и «Вэлиант» были поставлены на прикол там же. В феврале 1948 года лейбористское правительство объявило приговор этим кораблям. Однако реакция страны оказалась совершенно неожиданной для этих бесчувственных джентльменов, которые привыкли мыслить только цифрами.
«Никогда раньше группа военных кораблей не была столь дорога сердцу народа. Каждый из них многие годы являлся источником гордости и уверенности, символом морской мощи. Было трудно представить, что настало время, когда их уже нельзя больше использовать, но гораздо труднее было с этим согласиться».
В их защиту выступил другой старый ветеран. Уинстон Черчилль, которого благодарный народ вышвырнул на скамью оппозиции, помнил более счастливые дни этих кораблей и попросил сохранить их. Но его просьбы оказались напрасными.
«Хотя Первый Лорд Адмиралтейства сожалел о том, что подписал смертный приговор пяти нашим старым друзьям, Совет Адмиралтейства понимал, что одна только малая скорость не оставляет им места в будущей структуре флота. Не говоря уже о том, что теперь линкор никто не мог считать основой флота ни сегодня, ни тем более в будущем».
И все они были занесены в список продаваемых на металл. «Нельсон», «Родней» и «Ринаун» были проданы в феврале 1948 года, «Куин Элизабет» — в июне, «Вэлиант» — в августе. Перед тем как они были разобраны, «Родней» успел побывать в роли мишени для бомб, и новые чудовищные снаряды легко пробивали его палубы. Разумеется, он был поставлен на якорь, чтобы бомбардировщики не испытывали проблем, ведь дела не слишком изменились с тех пор, как был потоплен «Остфрисланд».
В 1949 году в отечественные воды вернулся последний из старых ветеранов. Союзники наконец-то сумели передать Советскому Союзу старый итальянский линкор «Джулио Чезаре», что было опрометчиво обещано еще в 1943 году. В ответ Сталин пообещал вернуть Великобритании «Ройял Соверен», но это оказалось связано с большими проволочками. Может быть, это произошло потому, что русские просто не смогли нормально эксплуатировать линкор, а может быть, что более вероятно, они еще надеялись пустить его в ход против бывших союзников. Наконец в феврале 1943 года он вернулся в Англию. Здесь его не ожидал теплый прием, и корабль быстренько отправили на слом, уже 18 мая отбуксировав в Инверкетинг на разборку[220].
Ни один из этих отважных старых кораблей, от которых еще недавно зависела судьба нации, не был сохранен для потомков в качестве музея, материального свидетельства зенита славы британской морской мощи. Американцы гораздо больше заботились о сохранении памяти, и в результате «Техас», «Алабама», «Норт Каролина», «Айова», «Миссури», «Висконсин», «Нью Джерси» были поставлены на вечную стоянку.
Впрочем, американцы не проявили столь пылкого желания немедленно списать все свои старые корабли. Вероятно, это произошло потому, что все линкоры в 1942–43 годах прошли капитальную модернизацию, а может, потому, что богатый оборонный бюджет Америки мог себе это позволить. Зато скудные финансы Британии этого не позволяли, как бы то ни хотелось[221].
Все, что осталось от некогда великого британского линейного флота, — это 4 линкора типа «Кинг Георг V» и новейший «Вэнгард».
Сразу после войны «Кинги» нашли себе кое-какое применение. «Энсон» принял капитуляцию японцев в Гонконге в сентябре 1945 года, какое-то время находился в Токио, а потом ушел в Австралию. В феврале 1946 года он сопровождал герцога и герцогиню Глостер в Хобарт, Тасмания. Затем «Энсон» посетил Сидней и в июле 1946 года вернулся в Портсмут.
«Энсон» прошел короткий ремонт, после чего стал флагманом Учебной эскадры. Он использовался для подготовки новобранцев, которыми комплектовался послевоенный флот. «Хоу» закончил ремонт в сентябре 1945 года и заменил «Нельсона» в качестве флагмана на Ост-Индской станции, вернувшись в Англию 9 января 1946 года.
«Хоу» стал флагманским кораблем адмирала Пауэра, который командовал 2-й эскадрой линкоров Флота Метрополии. «Дьюк оф Йорк» вернулся домой в том же году, прибыв в Плимут в июле. В декабре на нем поднял флаг новый главнокомандующий Флотом Метрополии адмирал Сифрет.
