Закат владыки морей (примечания)

Очень смелое утверждение. Я всегда полагал, что победы добились французские армии маршала Фоша, которые вдобавок, не раз спасали англичан от разгрома. Например, во время мартовского наступления немцев в 1918 году в Пикардии. — Прим. пер.

Что означала британская блокада для рядового немца, в октябре 1918 года адмирал Мейрер рассказал адмиралу Битти.

«Она принесла революцию на севере страны, откуда та поползла на юг, потом на восток и наконец на запад. Повсюду бушевала анархия. Мужчины, женщины и дети умирали от голода и падали прямо на улицах. Детей моложе 6 лет просто не было. Германия была практически уничтожена».

Но эта душераздирающая тирада не возымела эффекта. Битти лишь сказал про себя: «Слава богу, существовал британский флот. Это его работа. Без него не было бы победы на суше, да и победы вообще».

Один эсминец по пути подорвался на мине и затонул. — Прим. пер.

Среди них был адмирал Уильям С. Бенсон, начальник штаба ВМФ США. В марте 1917 года он заявил адмиралу Симсу: «Не позволяйте англичанам обмануть себя. Это не наша работа — таскать для них каштаны из огня. Вскоре нам придется драться с англичанами, как сейчас с немцами».

Среди тех американцев, которые не видели причин для страха перед господством Королевского Флота, были экс-президент Теодор Рузвельт и адмирал У.С. Симс. Последний в июне 1921 года выступил с настолько резким осуждением деятельности партии Шин Фейн в Ирландии, что подвергся жесткой критике за свою проанглийскую позицию.

Что называется, с больной головы на здоровую. Даже в самых безумных планах в 1914 году германские генералы не планировали вторжение в США. — Прим. пер.

Это было вызвано не только экономическими соображениями. Военный опыт показал, что управлять флотилией таких размеров более чем сложно. Но даже общее количество флотилий было сокращено.

Например, капитан 1 ранга Гренфелл подсчитал, что на деньги, затраченные на содержание 2 миллионов солдат на Западном фронте в 1917–18 годах, можно было построить 7500 эсминцев, в то время как британский флот имел всего 400 кораблей этого класса. Одновременно выяснилось, что стоимость снарядов, выпущенных одной только британской армией, просто чудовищна. Армия «выстреливала» по два линкора каждые три дня.

Если считать, что потери британской армии на Западном фронте стали результатом попытки защитить порты Ла-Манша и Северного моря, окажется, что ради этого погибли 600000 человек. По сравнению с этим потери флота на всех театрах ради того, чтобы добиться господства на море и удержать его, составили всего 35000 человек.

События, которые привели к роковому изменению политики перед началом Первой Мировой войны, капитан 1 ранга Гренфелл прокомментировал так:

«Мы, в конце концов, пришли к странному парадоксу. Держава, имеющая сильнейшую в мире армию, ринулась искать свое будущее на воде, тогда как величайшая морская держава мира, встревоженная угрозой со стороны флота соседней страны, постаралась превратиться в великую сухопутную державу».

Формирование британского экспедиционного корпуса в 1940 году и дальнейшие события показывают, что эта странная и разорительная политика продолжалась и далее.

Трагическая ирония заключается в том, что Соединенные Штаты, которые столько сделали для создания Лиги Наций, тут же повернулись к ней спиной, погрузившись в болото изоляционизма. В результате Лига лишилась прочной базы, на которой должны были держаться ее альтруистические резолюции. Если говорить о морской мощи, то Вашингтонская конференция дала Соединенным Штатам силу, но не ответственность. Зато Великобритания осталась со своей ответственностью, но лишилась силы.

Уже не только правительство, но и Адмиралтейство капитулировало, согласившись разделить трезубец Нептуна с Америкой. В 1921 году на Имперской конференции был принят «Однодержавный стандарт» в качестве основы имперской системы обороны. Он оставался таковым до истечения в 1936 году срока действия Вашингтонского и Лондонского договоров.

Использование подводной лодки для ведения неограниченной войны против невооруженных торговых судов обычно считают немецким изобретением и называют типичным «гуннским зверством». Однако политика охоты за британскими торговыми судами вместо попыток сразиться с ее линейным флотом была предложена французами, которые были давними противниками Великобритании. С помощью крейсерской войны они надеялись однажды отомстить за несколько веков сплошных поражений на море, и свои надежды они возлагали на миноносцы и подводные лодки. В 1890 году адмирал Об писал: «Когда настанет ночь, миноносец незамеченным подкрадется к пароходу и отправит на дно груз, команду и пассажиров, не только не испытывая жалости, но и гордясь этим достижением». Именно французы в период с 1921 по 1933 год противились любым ограничениям действий подводных лодок.

«Совет Битти, который состоял из сторонников больших кораблей, отчаянно сражался за сохранение старых линкоров и строительство новых, несмотря на поднимающуюся волну возражений специалистов, которые не видели будущего у огромных плавучих крепостей».

Однако лорд Четфилд объяснил, как удалось погасить эту «поднимающуюся волну возражений специалистов». К сожалению, это произошло только 16 лет спустя, на заседании комитета по линейным кораблям в 1938 году, когда раздавались многочисленные голоса против программы строительства новых линкоров.

Об относительной стоимости бомбардировщиков и линкоров:

«Перед совещанием Морской штаб проделал расчеты, из которых следовало, что за время службы линкора на соответствующие деньги можно построить и содержать 45 средних бомбардировщиков. Мы попросили министерство авиации проделать аналогичные расчеты, и они назвали в качестве наиболее точного эквивалента цифру 37 бомбардировщиков. В качестве среднего значения была принята цифра 43. Мы передали эти расчеты критикам и совершенно их ошарашили».

С другими критиками разделались точно так же, причем комитет в 1938 году пришел совершенно к тем же выводам, что и командование флота еще в 1921 году.

«Исчерпывающий доклад комитета безоговорочно высказался в пользу линейных кораблей. Мы испытали огромное облегчение, потому что с разоружением наконец-то удалось покончить. Проблема заключалась в том, что крайне сложно официально справиться с самозванными специалистами. Они имели полную свободу рук, точнее — языка, могли публиковать любые статьи и фельетоны, на которые командование просто не могло отвечать».

Другой историк указывает на действительную причину изменения политики правительства. Кристофер Ллойд соглашается с распространенной точкой зрения, что «превосходство британского линейного флота и даже самого линейного корабля осталось в прошлом», но это было следствием решений правительства, а не их причиной. Он пытается объяснить, почему так произошло.

«Британия больше не правит волнами безоговорочно, но не потому, что потерпела поражение на море, а потому что тяготы войны ослабили ее. Экономические факторы вынудили ее откатиться на позиции равенства сил, если даже не слабости». Основанием этих «экономических причин» была переориентация стратегии на континентальную вместо морской (см. примечание 9). Примерно через 10 лет проявились результаты этого недальновидного решения: во Фландрии бессмысленно погибли сотни тысяч человек, а страна обанкротилась. Вдобавок нация настолько обессилела, что не смогла построить флот, достаточный для восстановления своих прежних позиций, хотя она еще сохранила достаточную силу воли для этого. Современный американский историк Кларк Рейнольдс пишет:

«Хотя адмиралы всех стран оплакивали сокращения своих флотов, они, совершенно того не желая, сэкономили деньги, которые могли быть потрачены на строительство линкоров, имеющих ныне сомнительную ценность. Взамен они получили время и свободу рук для развития систем оружия, которые решили исход будущей тотальной морской войны — самолета и подводной лодки».

Но в действительности проигравшей оказалась только Великобритания, которая до совершенства отработала технологию строительства линкоров. Она засохла, а Королевские ВВС не смогли (или не пожелали) создать сильную морскую авиацию. В результате Англия оказалась далеко позади Америки и Японии, и это отставание имело крайне опасный характер.

Эти факты, а также другие трезвые оценки реальных, а не воображаемых возможностей горизонтального бомбардировщика при атаке движущихся целей содержатся в ряде документов. Они подвергались яростной критике, но последующий опыт показал, что они были совершенно справедливыми. Совсем иное дело — эффективность пикировщиков и торпедоносцев.

Это подтверждают люди, которые в 1940–41 годах столкнулись со знаменитыми «Штуками». Хотя впервые Ju-87 появились в Испании, мы приведем мнение капитана 1 ранга де Винтона:

«Не думаю, что до войны я вообще слышал что-либо о „Штуках“. Атаки пикировщиков против кораблей не считались угрозой».

Во время испытаний в Медузе в 1936–37 годах выяснилось, что ни одна бомба не пробивает 102-мм броню. Прошло еще 10 лет, прежде чем Королевские ВВС создали бомбу, способную на это, и самолет, способный ее поднять.

И то в «Мальборо», скорее всего, попал тонущий «Висбаден», то есть крейсер, а не эсминец. — Прим. пер.

А ведь автор прав! Ни один линкор Гранд Флита даже не был поврежден торпедами подводных лодок. Зато немцы несколько раз попадались, и спасала их только малая мощность торпед того времени. Во Второй Мировой войне все обстояло немного иначе. — Прим. пер.

В 1925 году торпедоносцы «Игла» участвовали в крупных учениях на Средиземном море и добились 3 попаданий в линкоры. В сентябре 1930 года 15 торпедоносцев, вылетевших из Ли-он-Солент, во время учений возле острова Уайт добились 8 попаданий в «Нельсон» и «Родней». В следующем году торпедоносцы «Глориеса», опять на Средиземном море, добились уже девяти попаданий в линкоры. Однако на учениях 1932 года этот успех повторить не удалось.

Основой послевоенной критики стали затертые обвинения в попытках «переиграть Ютландскую битву» во время учений, вместо того чтобы отрабатывать защиту конвоев, действия морской авиации, высадку десантов. Но мы приведем мнение нескольких офицеров, которые занимали в то время невысокие должности, и потому их нельзя обвинить в «навязчивом пристрастии к тяжелым орудиям». Например, капитан 1 ранга Эдвард Гиббс писал:

«Если флот полностью готов к генеральному сражению, это означает, что флот готов к любым действиям противника». Генеральное сражение, особенно ночной бой, который Королевский Флот отработал до совершенства, является самым сложным видом боя со стремительно меняющейся обстановкой. Если корабли и экипажи готовы действовать в таких обстоятельствах, и эта готовность поддерживается годами упорных тренировок, такой опыт нельзя называть бесполезным. Победа у Матапана была не единственной наградой британским морякам за их труды, результат этих усилий был виден в сотнях столкновений во время Второй Мировой войны. Противореча сам себе, Кларк Рейнольдс пишет: «Консервативные линкорные адмиралы вернулись к старой довоенной тупости. Их морские колледжи изучали, а флот на маневрах отрабатывал новую Ютландскую битву, совершенно игнорируя возможности самолета и подводной лодки».

«Барэм», «Малайя», «Рипалс» и «Ройял Оук» должны были пройти частичную модернизацию, но так и не успели.

Немцы всегда называли их Panzerschiff (бронированный корабль), но термин «карманный линкор» подходит к ним гораздо точнее, поэтому он, как правило, и используется. Точно так же «Шарнхорст» и «Гнейзенау» с учетом тоннажа, вооружения и скорости часто называют линейными крейсерами.

Когда межсоюзническая контрольная комиссия, созданная согласно Версальскому договору, чтобы гарантировать демилитаризацию Германии, в 1925 году после подписания Локарнских соглашений была распущена, один из британских делегатов сказал немецкому:

«Вы не должны думать, что мы вам верили. Вы не произнесли ни единого слова правды. Однако вы подавали информацию столь умело, что мы могли принять ее, за что я вам глубоко благодарен».

Немецкий пушечный король Крупп заявил в 1942 году:

«Основные принципы конструкции орудий и танковых башен были проработаны еще в 1926 году. Орудия, использованные в 1939–41 годах, были уже полностью готовы в 1933 году».

«На суше я герой, на море я трус», — заявил однажды Гитлер. Он никогда не желал войны с Великобританией и ни в коем случае не собирался бросать ей вызов на море, как это сделал кайзер. Гитлер высмеивал попытки Тирпица состязаться с Королевским Флотом.

«Стремление строить корабли, немного уступающие по размерам английским, заложенным одновременно с ними, нельзя считать дальновидным».

Вот этой ошибки фюрер не повторил!

И после этого англичане смеют что-то говорить об агрессивных режимах и диктаторах. В 1935 году Великобритания первая подписала договоры, развязавшие руки в гонке вооружений двум самым кровавым режимам современной истории: гитлеровскому и сталинскому. Автор забывает упомянуть о точно таком же англо-советском морском договоре, подписанном в 1937 году. Трусость и идиотизм правительств Рамсея МакДональда и Чемберлена просто неописуемы. Мюнхен был только логическим продолжением этого курса. И если говорится, что Гитлера, мол, вооружали против Сталина и коммунизма, то против кого вооружали Сталина? — Прим. пер.

7 декабря Хор встретился с Лавалем и прямо спросил того, может ли Англия положиться на помощь Франции в случае начала войны с Италией.

«Его ответ в целом был положительным, однако крайне уклончивым, в нем не говорилось ни о каких конкретных военных приготовлениях».

В Александрии находились «Куин Элизабет» (флагман), «Барэм», «Рэмиллис», «Ривендж». Позднее к ним присоединился «Ройял Соверен». В Гибралтаре стояли «Худ» и «Ринаун».

Адмиралтейство в это время совершенно не представляло, сколько линкоров имеют японцы. Было известно одно: англичане имеют 7 линкоров, которые можно направить в случае кризиса на восток.

Немцы это предвидели и были крайне обрадованы.

«На Вильгельмштрассе восхищены. Если Муссолини прочно увязнет в Африке, ослабнут его позиции в Европе, поэтому Гитлер сможет захватить Австрию, которую до этого защищал дуче. Если он победит, нанеся поражение Англии и Франции, это еще теснее свяжет его с Гитлером, выступающим против западных демократий».

Весной 1932 года во время предварительного обсуждения в Лондоне условий договора по ограничению вооружений англичане неофициально предложили лимит водоизмещения 10000 тонн. Позднее американский делегат предложил сократить на треть численность вооруженных сил, в том числе количество линкоров. Перед переговорами в Женеве сэр Джон Саймон выдвинул предложение ограничить водоизмещение линкоров 25000 тонн, а калибр орудий — 305 мм.

В 1935 году были рассмотрены 4 проекта линейных крейсеров — с 8, 10 и 12 орудиями калибра 356 мм и с 9 орудиями калибра 406 мм. За ними последовал предварительный проект линкора с 12–356-мм орудиями в четырехорудийных башнях, предшественник «Кинга Георга V». В апреле 1936 года был подготовлен проект 14-О: 10–356-мм орудий, скорость 29,5 узлов. Он и был признан наилучшим. Испытанные 381-мм орудия (проект 15-С) были отвергнуты, так как усиленное зенитное вооружение и мощные машины не позволяли уложиться в лимит 35000 тонн. Альтернативные проекты 1938 года, по которым 3 последних корабля («Дьюк оф Йорк», «Энсон», «Хоу») предлагалось вооружить 406-мм орудиями (проекты 16А-38 и 16G-38), были отвергнуты по той же причине.

Гендерсон позднее писал, что вооружить эти линкоры усовершенствованными 406-мм орудиями, использованными на «Нельсоне», можно было, только увеличив водоизмещение до 45000 тонн. Однако немцы, американцы, японцы и русские без колебаний нарушали лимит 35000 тонн.

Адмиралтейские трехбарабанные котлы считались стандартными для линкоров и крейсеров, хотя их стандартное давление составляло всего 400 фн/кв.дюйм. В это время американские котлы «Бабкок-Уилкокс», установленные на многих американских кораблях, позволяли поднимать давление до 650 фн/кв.дюйм.

Обе страны в действительности все-таки строили авианосцы. Перед войной Франция ввела в строй «Беарн», планировалась постройка еще 2 кораблей. Италия начала перестройку лайнера «Рома» в авианосец «Аквила», и корабль был уже готов к испытаниям к моменту подписания капитуляции в 1943 году.

Автор приводит совершенно неточные данные по бронированию практически всех немецких кораблей. Я счел необходимым заменить их на данные известных справочников Тренера. Например, этим линейным крейсерам автор приписывает суммарную толщину горизонтального бронирования 230 мм! — Прим. пер.

Автор опять ошибается, объединяя эти два корабля вместе. «Клемансо» представлял собой слегка измененный «Ришелье» с иным расположением 152-мм башен. «Гасконь» предусматривалось построить по совершенно иному проекту — с одной четырехорудийной башней в носу и одной в корме. — Прим. пер.

Ни комментировать, ни править все эти высказывания автора я не стану. Просто напомню, что это был 1977 год, и на Западе о Советском Союзе знали столько же, сколько об Альфе Центавра. Желающие сами найдут необходимые достоверные источники, благо их в последнее время появилось более чем достаточно. — Прим. пер.

Единственными боеспособными линкорами в это время были «Чезаре» и «Кавур». Построенные в 1915 году, в 1933–37 годах они прошли капитальную модернизацию. Теперь их характеристики были следующими:

Линкоры (2):

«Конте ди Кавур», «Джулио Чезаре» 23622 тонны, 10–320-мм, 12–120-мм, 8–100-мм, 27 узлов.

Еще два линкора должны были завершить аналогичную модернизацию в середине 1940 года. Они были построены в 1916 году, но теперь их характеристики изменились:

Линкоры (2):

«Андреа Дориа», «Кайо Дуилио» 23622 тонны, 10–320-мм, 12–135-мм, 10–90-мм, 27 узлов.

Поэтому все 4 старых итальянских корабля были быстроходнее, чем модернизированные британские линкоры аналогичного возраста. Хотя их главный калибр был меньше, орудия имели большие углы возвышения и потому большую дальность стрельбы. Кроме этой четверки, к середине 1940 года должны были войти в строй первые итальянские новые линкоры, то есть почти на год раньше, чем линкоры типа «Кинг Георг V».

В это время итальянцы перехватывали и читали британские телеграммы. 8 июня 1940 года, за 2 дня до вступления Италии в войну, граф Чиано писал, что из Гонконга получен исключительно интересный документ. Это был меморандум командующего Китайской станцией адмирала Нобла, в котором рассматривались перспективы действий англичан против Оси. Оценка ситуации на Средиземном море была очень пессимистичной, так как Нобл полагал, что там господствуют итальянцы. Чиано сразу передал копию документа японскому послу, который отбывал в Берлин. Мрачный тон документа произвел на Чиано большое впечатление.

В январе 1940 года самолет-разведчик сфотографировал «Бисмарк» и авианосец «Граф Цеппелин». На основании этих снимков был сделан вывод, что они будут готовы к действиям в начале июня. Несмотря на титанические усилия, «Кинг Георг V» и «Принс оф Уэлс» никак не удавалось достроить к этому сроку. Было решено с помощью воздушных атак постараться повредить корабли и задержать их достройку. Но полученные позднее данные показали, что немецкие корабли будут достроены позднее. Если учесть обычную немецкую практику долгих и тщательных испытаний перед тем, как отправить корабли в море, стало ясно, что британские линкоры войдут в состав флота раньше. «Принс оф Уэлс» при этом продемонстрировал обычную для англичан политику проволочек и задержек, которые сменяются паникой и лихорадочной спешкой, что не может привести ни к чему хорошему.

Стефен Роскилл указал еще одну причину отмены постройки «Лайонов» и задержек с постройкой «Вэнгарда». Плачевное состояние производства броневых плит привело к тому, что в 1937 году часть брони для новых линкоров была заказана на заводах Шкода в Чехословакии. Естественно, Англия потеряла все это, когда отдала Чехословакию в лапы своему злейшему врагу!

Известный историк П. Кемп утверждает, что сначала название «Вэнгард» было выделено пятому линкору типа «Лайон». При всем уважении к нему, следует отметить, что это мнение не подтверждается другими авторами, среди которых такие известные историки, как Паркс, Мэннинг и Уокер.

В отношении затянувшейся постройки этого корабля Кемп в своей книге «Девять „Вэнгардов“» пишет, что «постройка двигалась относительно быстро, если учесть два фактора, тормозивших ее. Первым из них были естественные проблемы военного времени, нехватка материалов, большая загруженность британских верфей ремонтом и постройкой других кораблей». Другими словами, почти сразу после закладки «Вэнгард» потерял приоритет срочности, хотя все желали построить его раньше «Лайонов». В качестве второго фактора Кемп называет желание учесть военный опыт. Он отмечает:

«Во время его постройки в проект были внесены 4 крупных изменения, которые указывали на желание учесть полученные уроки в конструкции нового линкора».

Этими изменениями Кемп считает увеличенный развал носовых шпангоутов, новую конструкцию форштевня, усиленную защиту против воздушных атак, улучшенное разделение на отсеки и улучшение систем борьбы за живучесть.

«При его постройке были приняты во внимание радиоуправляемые бомбы, акустические мины и торпеды, и другое оружие».

Даже если принять во внимание все это, слишком оптимистичным является заявление, что «время между его закладкой и спуском выглядит неплохо на фоне опыта постройки линкоров в мирное время». Если поверить этому, то вдребезги разлетаются аргументы Черчилля в пользу скорейшей постройки «Вэнгарда». «Лайон» можно было построить в те же сроки, но результатом стал бы гораздо более мощный линкор.

Лентон и Колледж отмечают, что в случае необходимости постройку «Вэнгарда» можно было ускорить без особых усилий.

Это доказывает, что шизофрения все-таки заразна. — Прим. пер.

Мыс в центральной Норвегии южнее Будё. — Прим. пер.

Самыми тихоходными линкорами в составе Королевского Флота были «Ройял Соверены», чья максимальная скорость равнялась 21 узлу. «Нельсон» давал 23 узла, «Куин Элизабет» — 25 узлов. С учетом реалий военного времени от этих цифр можно смело отнять еще пару узлов. Германские подводные лодки, построенные в годы войны, имели следующую скорость:

Обследование водолазов подтвердило, что «Ройял Оук» потоплен подводной лодкой, исключив возможность диверсии.

Еще один немецкий миф, который продолжает существовать, несмотря на множество свидетельств против. Якобы «Нельсон» был атакован в тот момент, когда у него на борту находились Уинстон Черчилль, адмирал Паунд и вице-маршал авиации Пирс. Это чистая выдумка. Лодка атаковала линкор утром 30 октября, тогда как Первый Лорд Адмиралтейства, Первый Морской Лорд и заместитель начальника штаба КВВС прибыли на линкор, чтобы обсудить проблемы ПВО баз флота, только на следующий день, 31 октября, когда он стоял в Клайде.

Результат удара линкора в борт эсминца, даже на самой малой скорости, просто ужасен. В 3.00 темной зимней ночью «Барэм» медленно шел по Клайду в сопровождении эсминцев «Дэйнти», «Диана» и «Дачесс».

«Внезапно послышался резкий скрежет, затем „Барэм“ содрогнулся и дал полный назад. Вылетевшие из коек моряки в свете прожекторов увидели что-то вроде подводной лодки, на палубе которой стояли несколько человек. Лишь потом все сообразили, что это перевернувшийся корпус эсминца „Дачесс“. „Барэм“ протаранил и опрокинул его. Один или два иллюминатора все еще виднелись над водой, и Тед заметил людей, пытающихся выбраться через крошечные отверстия».

Из ледяной воды удалось поднять только 23 из 140 человек команды эсминца.

В составе немецкого флота сохранились броненосцы:

«Церинген» 11800 тонн, 4–240-мм, 18–150-мм, 18 узлов (1902 год);

«Брауншвейг», «Эльзас», «Лотринген», «Гессен», «Пройссен» 13200 тонн, 4–280-мм, 14–170-мм, 18 узлов (1904–06 годы);

«Шлезвиг-Гольштейн», «Шлезиен» 13200 тонн, 4–280-мм, 14–170-мм, 18 узлов (1908 год).

Из этой восьмерки «Брауншвейг», «Эльзас», «Лотринген», «Пройссен» были разобраны в 1931 году. «Церинген» и «Гессен» были превращены в радиоуправляемые мишени и в этом качестве прослужили до конца войны. Первый был потоплен бомбардировщиками в декабре 1944 года в Готенхафене, второй пережил войну и в 1946 году был передан русским.

Не следует путать его с тяжелым крейсером «Лютцов» (14800 тонн). В марте 1940 года этот недостроенный корабль был продан русским в порядке оплаты за поставки продовольствия, нефти и другого сырья. Сталин, пытаясь задобрить Гитлера, согласился с неслыханной ценой — 150 миллионов рейхсмарок.

Пример того, что не следует безоговорочно верить мемуарам. Калибры-то не те! — Прим. пер.

Очередная мелкая ошибка. 203-мм снаряд «Эксетера» пробил верхнюю часть 100-мм пояса, пробил 40-мм продольную переборку, ударился о броневую палубу и взорвался, сделав большую выбоину, но не пробив ее. — Прим. пер.

Хотя развитие радара шло в Германии и Великобритании практически параллельно, с самого начала оба флота имели совершенно различные взгляды на это устройство. Немцы желали использовать его для измерения дистанции при артиллерийской стрельбе, англичане — для обнаружения самолетов. Возможность обнаружения надводных целей считалась чем-то вроде бесплатного приложения. Первый британский поисковый радар типа 79 появился в августе 1938 года на крейсере «Шеффилд» и назывался радиодальномером (RDF). Первым из британских линкоров в том же году его получил «Родней».

Тот факт, что немецкие линкоры типов «Дойчланд», «Гнейзенау» и «Бисмарк», а также тяжелые крейсера вроде «Принца Ойгена» постоянно принимали один за другой, несмотря на огромную разницу в размерах и вооружении, может создать у читателя впечатление, что служба наблюдения на британских кораблях была поставлена из рук вон плохо. Отчасти это справедливо. Однако следует помнить, что силуэты немецких кораблей были слишком похожи. Все они были однотрубными, с характерным изогнутым колпаком на трубе. Очертания корпуса с клиперским носом тоже были схожими. Но эта схожесть профиля была случайным совпадением, конструкторы не предполагали вводить противника в заблуждение.

Не могу однозначно сформулировать свое отношение к этому высокомерному замечанию. С одной стороны, были океанские плавания немецких линейных кораблей, правда, в мирное время, и Коронель, вроде бы, не рядом с Килем находится. А с другой... Ну зачем Королевскому Флоту рекламные мероприятия, вроде похода американского Белого Флота? И так все ясно. — Прим. пер.

Если не считать участия французских линейных крейсеров в действиях поисково-ударных групп, можно вспомнить лишь поход через Атлантику старого линкора «Бретань», который доставил из Тулона в Галифакс 1200 слитков золота в качестве платы за военные поставки. Они предпочитали отсиживаться в портах, хотя англичане приложили немало усилий, чтобы вынудить французов как можно раньше завершить достройку «Жана Бара» и «Ришелье», так как предполагалось, что новые немецкие линкоры войдут в строй раньше английских. Французы согласились и действительно ускорили работы. Вот только Гитлер действовал еще быстрее.

Планы реконструкции «Худа» впервые появились в 1939 году. Он должен был отправиться на верфь следом за «Куин Элизабет». Доктор Оскар Паркс утверждает, что предполагалось:

а) установить новые машины;

б) улучшить подводную защиту;

в) снять боевую рубку;

г) снять надводные торпедные аппараты;

д) заменить устаревшие 140– и 102-мм на 16 новых универсальных 133-мм орудий, установленных, как на «Кинге Георге V»;

е) установить ангар;

ж) усилить вертикальное и горизонтальное бронирование.

Если пункты а) — д) не вызывают сомнений и значительно улучшают характеристики старого линейного крейсера, то пункт е) смотрится бесполезной тратой места и веса. Вопрос о том, мог ли пункт ж) предотвратить катастрофу, остается открытым. Но в любом случае это не повредило бы. Во время частичной модернизации «Худ» не получил ничего из вышеперечисленного, зато на нем появились 5 ракетных установок UP. Это якобы зенитное оружие считалось «наиболее эффективным» против низколетящих самолетов. Установка состояла из 14 направляющих для пуска 76-мм ракет (UP — unrotating projectiles). Каждая ракета имела 178-мм контейнер, в котором помещалось 2000 футов проволоки с маленьким парашютиком и 2-фн гранатой. В теории самолет должен был запутаться в проволоке и притянуть к себе гранату. Однако Отдел вооружений Адмиралтейства и большинство экспертов считали это изобретение тифозным бредом, хотя Черчилль думал иначе.

Тем не менее, Уинстон настоял на своем, и к осени 1940 года на британских линкорах появились 29 таких установок. Нет никаких доказательств их успеха, кроме одного «вероятно сбитого» самолета 14 ноября 1940 года в Дувре. Эти UP-установки ничуть не усилили ПВО «Худа», зато породили множество споров: а не они ли стали причиной гибели линейного крейсера?

По другим данным, в «Гнейзенау» попали только 2 снаряда, по третьим — 1 тяжелый и 2 средних. — Прим. пер.

Во время первого боя были потоплены эсминцы «Хейдкамп» и «Шмитт», тяжело повреждены «Редер», «Тиле» и «Арним», легко — «Людеманн» и «Кюнне». Из всей флотилии целыми остались только эсминцы «Ценкер», «Кельнер» и «Гизе», однако первые два 11 апреля тоже получили повреждения, коснувшись грунта во время нерешительной попытки вырваться из фьорда. В результате к 13 апреля все 8 эсминцев остались в Нарвике. К ним присоединились 2 подводные лодки. Все эсминцы имели торпеды и достаточное количество снарядов, хотя иногда встречаются упоминания, что часть из них израсходовала почти половину боезапаса.

Тяжелый крейсер «Саффолк» (10000 тонн, 8–203-мм, 8–102-мм, 8–2-фн, 31 узел) принадлежал к «вашингтонским крейсерам» серии «Графства» и был построен в 1927 году. Он был отправлен из Скапа совершенно один, чтобы ночью 16/17 апреля обстрелять аэродром Ставангера, что крейсер и сделал, выпустив 250 снарядов с дистанции 20000 ярдов. Результат оказался довольно скромным, и аэродром не был выведен из строя. Обещанное истребительное прикрытие на рассвете 17 апреля, разумеется, не прибыло. В результате крейсер попал под серию воздушных атак продолжительностью 6 часов. За это время его атаковали 33 горизонтальных бомбардировщика и 12 пикирующих. Если первые ничего не добились, то вторые оказались гораздо опаснее. «Саффолк» расстрелял все боеприпасы, включая учебные снаряды. Все отчаянные радиограммы с требованием прислать истребители остались без ответа. Наконец, после 88 промахов, один из Ju-87 всадил 500-кг бомбу в слабо бронированную корму корабля. Бомба пробила верхнюю палубу рядом с барбетом башни «X», прошла через кают-компанию и взорвалась в кладовой рядом с кормовым машинным отделением. Взрыв вызвал тяжелые повреждения и многочисленные жертвы. Много кормовых отсеков было затоплено, а в рабочем отделении башни вспыхнул пожар. Последовал мощный взрыв, выбивший крышу башни. Погибли 33 человека, еще 38 были ранены. Погреба были затоплены, за 20 минут крейсер принял 1500 тонн воды. Последовали несколько близких разрывов, из строя вышло рулевое управление, а количество принятой воды увеличилось до 2500 тонн. Крейсеру пришлось двигаться, управляясь машинами. Первые истребители появились только в 14.15, через 6 часов после начала воздушных атак. Когда 17 апреля «Саффолк» дополз до Скапа Флоу, его квартердек скрылся под водой. Последние 164 мили он прошел с недействующим рулевым управлением. Крейсер не затонул, но выбыл из строя почти на год.

Выяснилось, что британское командование знало о том, что немецкая эскадра находится в море, хотя официальные отчеты утверждают обратное. Норвежские береговые наблюдатели сообщили об этом представителям Королевских ВВС, телефонистки передали извещение о «двух немецких линкорах». Это сообщение вызвало некоторое замешательство.

Сначала решили, что это просто смешно. Потом летчики подумали, что флот знает всё и вся, поэтому знает и об этих кораблях. Подполковник авиации Этчерли точно помнит, что после отлета истребителей услышал фразу: «Посмотрим на эти поганые линкоры!» Что называется, накаркали! Командование флота перехватывало и читало германские радиограммы, и кое-кто из работников штаба предположил, что немецкие корабли действительно находятся в море. Однако от них требовали осторожного, даже слишком осторожного отношения к полученной информации. Если она не подтверждалась другими источниками, то на нее не обращали внимания. «Поднять по тревоге Флот Метрополии на основании случайных и непроверенных данных казалось слишком рискованно», — мрачно замечает один из историков.

Это так и осталось нерешенной загадкой. «Глориес» просто обязан был поднять противолодочный патруль, что наверняка спасло бы его от роковой встречи. Это также позволило бы организовать атаку торпедоносцев. Ряд историков (Роскилл, Дерри) предполагает, что это произошло потому, что палуба авианосца была забита истребителями КВВС. Другие авторы (Эш) утверждают, что при переходе к Норвегии самолеты КВВС (10 «Харрикейнов» и 8 «Гладиаторов») не помешали полетам. Третьи (Макинтайр) пишут, что ангары были забиты сухопутными истребителями, крылья которых не складывались, что затрудняло обслуживание самолетов. Однако все напоминают, что командир авианосца сообщил о нехватке топлива, которая не позволяла дать полный ход, необходимый для проведения летных операций. Поэтому авианосец следовал в Англию самостоятельно, хотя гораздо лучше было включить его в состав одного из конвоев.

Уверенность, что Королевский Флот без всякого труда разгромит итальянцев, была среди британских офицеров всеобщей. Во время кризиса в Эфиопии, как уже отмечалось, моральный дух британских моряков находился на очень высоком уровне. 13 сентября 1935 года адмирал Четфилд на заседании Объединенного комитета начальников штабов заявил, что он «полагает совершенно невозможным, чтобы итальянский флот оказался действительно эффективной силой». Точно такого же мнения придерживался и партнер Италии по Оси. Адмирал Руге писал:

«Было много болтовни о Mare Nostrum. Но, хотя Муссолини и создал современный флот, было ясно, что он не знает, что с этим флотом делать. Корабли были хорошими, но отличались больше скоростью, чем живучестью. Итальянский флот хотел получить авианосцы, однако Муссолини считал их ненужными, потому имел множество аэродромов на суше. Итальянские орудия и торпеды были неплохими, но зенитное вооружение кораблей было крайней слабым, хотя в начале войны от этого страдали практически все флоты. Итальянская промышленность была слишком слабой, чтобы наладить производство вооружения и радаров. Офицеры в целом были неплохи, хотя их образование носило слишком теоретический характер в ущерб практике. Они хорошо управляли своими кораблями и умели метко стрелять, но были недостаточно подготовлены к ночным боям. К тому же им мешали недостатки присущие южному темпераменту. Подводный флот был многочисленным, но его техническое и оперативное состояние оставляло желать лучшего. Малые боевые единицы — сверхмалые лодки и торпедные катера — оказались неожиданно хороши. Личный состав страдал от комплекса неполноценности по отношению к британскому флоту. Он мог пройти, если бы итальянцам удалось добиться успехов в начале войны».

Но этих успехов добиться не удалось, и Королевский Флот приложил максимум усилий, чтобы успехи к итальянцам вообще не пришли. Снова приведем комментарий лорда Четфилда:

«Нахальство итальянцев настолько велико, что их следует проучить прямо сейчас, чтобы подтвердить наше превосходство над низшей расой».

Его преемник в годы войны говорил меньше, но также был полон решимости забить громкие вопли итальянцев о своей непобедимости обратно им в глотку при первой же возможности. 6 июня адмирал Каннингхэм передал в Лондон:

«Вы можете быть уверены, что весь личный состав флота горит желанием встретиться с итальянским флотом».

По мере развития военных действий превосходство англичан становилось все более очевидным. (Я только тщательно перевел авторский текст, ничего не приукрашивая. — Прим. пер.)

Уинстон Черчилль писал:

«В конце июня Адмиралтейство сгоряча подумало об оставлении Восточного Средиземноморья и сосредоточении сил в Гибралтаре».

Но адмирал Каннингхэм передал адмиралу Паунду:

«Я надеюсь, не возникнет необходимости покидать Восточное Средиземноморье. Это приведет к настоящему обвалу».

Несмотря на опасность, угрожающую самой Англии, Черчилль держался твердо, и эта твердость произвела большое впечатление на немцев. «Оказалось, что Великобритания готова, несмотря на свое сложное положение, держать половину линкоров и 33 незаменимых эсминца на Средиземном море, что показывало значение, которое она придает этому театру, а также уверенность в провале любых попыток Германии вторгнуться в Англию», — отмечает адмирал Руге.

Дело в Мерс-эль-Кебире, или, как его еще неправильно называют, в Оране, вызвало самые противоречивые эмоции. Впрочем, в то время в Англии решение считалось правильным и совершенно необходимым. Главной движущей силой в этом вопросе выступал, как всегда, Черчилль. Но приведем мнение некоторых историков.

«Французский флот перестал быть нашим союзником в тот самый момент, когда его помощь требовалась особенно остро. Он не был разгромлен и вообще не сражался. Это случилось не в результате битвы, так как он вообще не участвовал в боях. Это произошло потому что французское Верховное Командование предпочло позорную сделку, чтобы спасти французских рантье. Флот балансировал между кошельками среднего класса и денежными мешками финансовых тузов».

Или еще более резкое выражение:

«Адмирал Дарлан продал честь и достоинство, и что еще хуже — предал морское братство».

Так считали в 1942 году.

Послевоенный анализ перевернул все с ног на голову. Большинство современных историков полагает, что это нападение было совершенно ненужным и только осложнило положение англичан.

«Сегодня следует предположить, что если бы Англия не выступила против Франции, выразив недоверие ее адмиралам и напав на ее флот, война могла закончиться раньше, чем это произошло в действительности. Французы могли оказать сопротивление немецкому вторжению в Тунис, а когда немцы заняли Неоккупированную зону, Тулонский флот мог присоединиться к союзникам, так как условия перемирия были нарушены».

Французы, естественно, разделяют это мнение. (Сплошные сослагательные наклонения. По-моему, все это ерунда. Полный паралич воли и всепоглощающая трусость характерны для поведения любых французских офицеров этого времени. Если еще добавить, мягко говоря, некоторую ограниченность французских адмиралов, то приходится признать, что в любом случае произошло бы то, что произошло. Французы не желали и не собирались воевать ни в 1940, ни в 1942 году. — Прим. пер) Мнения нейтральных наблюдателей тоже разделились. Адмирал Руге пишет:

«Эти атаки, направленные против бывшего союзника, равно как более ранние действия против Норвегии, ясно показывают, как Великобритания трактовала международное право, когда требовалось использовать морскую мощь во имя своих национальных интересов».

Действия Германии в отношении Норвегии в 1940 году такой оценки, по его мнению, не заслуживают! Записи в дневнике Чиано отражают точку зрения Оси.

«Слишком рано судить о последствиях действий англичан. В этот момент кажется, что боевой дух флота Его Британского Величества по-прежнему жив, и его капитанов отличает та же агрессивная безжалостность, что и пиратов XVII века».

Де Голль, разумеется, был склонен к крайностям.

«Несмотря на боль и разочарование, которые я и мои товарищи испытали после трагедии в Мерс-эль-Кебире, которая стала следствием поведения англичан, я считаю, что дело спасения Франции должно стоять выше этого, даже выше судьбы ее кораблей, нашим долгом является продолжение битвы».

Утверждение, что англичане «гордились» уничтожением французских кораблей, совершенно несправедливо. Артур Мардер писал:

«Во всех ежедневных и еженедельных изданиях я смог найти только одобрение действий Черчилля и флота, смешанное с горьким сожалением».

Стефен Роскилл пишет:

«Необходимость этих резких действий Королевского Флота против бывшего союзника постоянно оспаривалась с того рокового дня. Можно с уверенностью сказать, что три британских адмирала, связанных с этим делом — адмирал сэр Дадли Норт в Гибралтаре, адмирал Каннингхэм в Александрии и сам адмирал Сомервилл, — смотрели на распоряжения правительства с чувством ужаса».

Трудно определить личную долю ответственности Черчилля и Паунда за эти выпады против адмиралов, руководивших действиями флота в море. Однако именно Черчилль потребовал отстранить от командования адмирала сэра Дадли Норта за его критику нападения на французский флот в Оране. Ведь это было сделано по требованию Черчилля под влиянием советов Бивербрука.

Рассматривая это собранное с бору по сосенке соединение, приходишь к выводу, что оно выглядит не слишком грозно. Адмирал сэр Ральф Эдвардс в своем дневнике пишет:

«Плохо подобранная команда. Ни один из них не может работать с другими».

Время различное по разным источникам: 18.04 — по рапорту Сомервилла, 18.10 — по официальной истории войны на Средиземном море, 18.12 — по бортжурналу «Худа».

На сей раз для Сомервилла все обошлось, но потом он принял несколько решений, которые заставили Черчилля и его свиту усомниться в агрессивности адмирала.

Сомервилл полагал, что он выведен из строя до конца войны. Поэтому будет резонно проследить, что делал флот Виши за недолгое время своего существования. 4 июля пылающий гневом Дарлан приказал «Страсбургу» и эскадре крейсеров из Алжира выйти в море и дать бой Соединению Н. Но потом верх взял разумный расчет, и они остались в Тулоне. Позднее «Страсбург» стал флагманским кораблем «Флота открытого моря» адмирала Лаборда, однако в открытое море он почему-то не выходил. В ноябре 1940 года к нему присоединился отремонтированный линкор «Прованс». Ремонт «Дюнкерка» затянулся, и только в феврале 1942 года он прибыл в Тулон, так и не исправив всех повреждений. Все 3 корабля находились там в ноябре 1942 года. А потом прибыли немцы, намеревавшиеся захватить порт и флот. Эти огромные корабли встретили противника не снарядами, а самоубийством. Все 3 линкора были затоплены и легли на дно гавани Тулона. Орудия «Дюнкерка» и «Страсбурга» были взорваны, но командир «Прованса» не успел сделать почти ничего. Немцы позднее сняли два 340-мм орудия и установили их на батарее Сен-Мандрие, где в июле 1944 года они снова открыли огонь по кораблям союзников. Вопрос о том, был ли уничтожен французский флот, так и остается открытым. Известные историки Офан и Мордаль с этим не согласны. Более того, они заявляют:

«Если бы не агрессивность англичан, основные силы французского флота остались бы в Северной Африке, вне досягаемости немцев».

Но после Мерс-эль-Кебира и Дакара «уцелевшие линейные корабли французского флота были вынуждены искать укрытия под защитой мощных береговых батарей Тулона. В результате они оказались ближе к немецким войскам в Оккупированной зоне». Это действительно так. Чтобы удар принес пользу, ему следовало быть сокрушительным.

По французским данным в «Дюнкерк» не попала вообще ни одна торпеда. Две взорвались, угодив в мол, одна попала в «Тер Нёв», еще одна торпеда разнесла на куски буксир «Эстрел», о пятой торпеде сказано подробно. Таким образом пилоты действительно видели 5 взрывов, но при этом ни одна торпеда не попала в «Дюнкерк». — Прим. пер.

Итальянская бомбардировочная авиация в июле-августе 1940 года достигла пика своей силы. Основным ее самолетом был бомбардировщик SM-79-II.

«11 Stormi, или авиагрупп, каждая из которых состояла из 4 эскадрилий, насчитывали в общей сложности 385 SM-79 „Спарвиеро“, которые базировались в Италии, Албании и на островах Эгейского моря. Когда 16 июня 1940 года Италия вступила во Вторую Мировую войну на стороне Германии, количество этих бомбардировщиков в распоряжении Реджиа Аэронаутика увеличилось до 594, из них 403 машины были готовы к немедленным действиям. Так как всего в итальянских ВВС числилось 975 бомбардировщиков, „Спарвиеро“ составляли почти две трети бомбардировочной авиации».

Кроме них, в атаках британского флота участвовали бомбардировщики Савойя-Маркетти SM-81 и Кант CZ-506. В боях 8–10 июля 1940 года участвовали следующие подразделения:

Атаки флота Каннингхэма 8 июля: 61 — SM-79 из 10-й, 11-й, 12-й, 14-й и 15-й авиагрупп.

Атаки флота Каннингхэма 9 июля: 82 — SM-79 указанных подразделений, 35 — SM-81 из 37-й, 39-й, 40-й авиагрупп, 9 — CZ-506.

Атаки соединения Сомервилла 9 июля: 41 — SM-79 из 32-й авиагруппы и частей местной обороны Дечимоманну и Виллачидро.

Атаки флота Каннингхэма 11 июля: 81 — SM-79 из 30-й, 34-й, 36-й и 41-й авиагрупп, 24 — SM-79 из 32-й и 33-й авиагрупп, базирующихся в Ливии.

Атаки флота Каннингхэма 12 июля: 112 — SM-79 из 10-й, 11-й, 12-й, 14-й, 15-й и 33-й авиагрупп.

Всего за 4 дня флот Каннингхэма был атакован 404 бомбардировщиками, а эскадра Сомервилла — только 41 бомбардировщиком в течение одного дня.

«На это было страшно смотреть. Временами корабль совершенно скрывался среди высоких всплесков, чтобы потом появиться, словно выйдя из густого леса высоченных елей. Я серьезно опасался за старые „Ройял Соверен“ и „Игл“, не имевшие хорошей защиты. Серия этих „яичек“, накрыв корабль, отправила бы его на дно», — вспоминал адмирал Каннингхэм.

Сомервилл с горечью писал: «Дома решат, что у меня не хватило смелости продолжать». Если это заявление отражает недостаточную уверенность в себе выдающегося адмирала, следует помнить, что в это время он подвергался постоянному давлению кабинетных вояк из Адмиралтейства, требовавших проведения различных рискованных операций. Адмирал Каннингхэм отмечал:

«Следует признать, что в первые месяцы итальянские горизонтальные бомбардировщики были самыми лучшими из тех, что я видел когда-либо, значительно лучше немецких. Позднее, когда наша ПВО улучшилась, а лучшие эскадрильи Реджиа Аэронаутика были выбиты нашими флотскими истребителями, действия их авиации над морем значительно ухудшились. Мы с утешением констатировали, что в море гораздо больше воды, чем кораблей».

Интересно отметить, что, несмотря на эти реверансы в адрес авиации, которые выглядят довольно недвусмысленными, неделю спустя адмирал Сомервилл написал:

«Я с удивлением обнаружил, что Эндрю Б. изменил свое настроение в результате недавнего опыта».

«За всю эпоху пара британский флот лишь один раз схватился с противником во время Ютландской битвы. Работа, ради которой его строили, продлилась всего 40 минут. В результате линейный флот превратился в монстра, который перерос собственную полезность. Флот требовал таких усилий промышленности и служил таким источником гордости, что ни одна нация, им обладавшая, не могла пойти на серьезный риск потерять его».

Можно привести еще одно заявление, столь же несправедливое.

«Другие системы оружия в настоящее время (газ, бактерии, атомные бомбы) нельзя использовать из опасения возмездия. Зато линейный флот эпохи пара просто не мог выполнять свои функции, потому что был слишком большим и слишком дорогим».

Так как британский линейный флот в обеих мировых войнах большую часть времени искал противника, чтобы заставить его принять бой, странно слышать, что он бездействовал из страха потерь. Боев не было просто потому, что британский флот был слишком велик, и противник просто боялся с ним встретиться. Поэтому Королевский Флот выполнил свою главную задачу — господствовал на море. Если бы он был «поменьше и подешевле», противник мог встретиться с ним и уничтожить его. Насколько флот был «дорогостоящим», мы уже обсудили, когда сравнивали относительную стоимость Гранд Флита и армии на Западном фронте. Подсчеты показывают, что стратегическое бомбардировочное наступление во Второй Мировой войне тоже было значительно дороже содержания флота.

Во время этой операции итальянцы совершили короткую вылазку из Таранто, так как смогли бросить в бой все силы. В море вышли «Литторио» и «Витторио Венето» вместе с 3 старыми линкорами, 13 крейсерами и 40 эсминцами. 5 линкоров были обнаружены самолетом «Игла» примерно в 90 милях от флота Каннингхэма, но итальянцы уже повернули назад, и проводить воздушную атаку было уже поздно.

Другую точку зрения приводит Лесли Гардинер:

«Адмирал Норт был не первым командующим в истории британского флота, которому приказали спустить флаг без объяснения причин. Адмиралтейство сохранило за собой эту древнюю привилегию, так как считало это самым подходящим способом обращаться с офицерами. То, что сторонники адмирала называли это несправедливостью, никого не волновало».

По словам генерала Уэйвелла, такая ситуация возникла потому, что на Среднем Востоке вообще не хватало зениток, причем армия страдала от этого чуть ли не больше, чем флот. И решить эту проблему так и не удалось. Каннингхэм вспоминал:

«Когда флот находился в гавани, плотность зенитного огня была удовлетворительной. В его отсутствие дело оборачивалось совсем иначе».

Это решение не подвергалось никакой критике со стороны командования Оси, хотя британские историки думали иначе. Адмирал Руге писал:

«Командующий итальянскими силами адмирал Кампиони особенно остро ощущал нехватку авианосца. Правда, на аэродромах Сардинии имелась базовая авиация — менее чем в 60 милях от места боя — и она могла обеспечить истребительное прикрытие и разведку».

Руге даже не думает обвинять Кампиони.

«Неудача объяснялась главным образом отсутствием взаимодействия ВВС и флота, но свой вклад внесла и попытка Супермарины осуществлять непосредственное руководство из Рима, не имея для этого достаточно данных».

Британские адмиралы часто оказывались в подобном тяжелом положении с такими же плачевными результатами. Но, как бы то ни было, этот бой стоил Кампиони его поста. Его сменил адмирал Иакино. Однако Руге кисло замечает:

«Но успехов у него было еще меньше, чем у его предшественника».

Адмирал Сомервилл понимал, чем для него может обернуться прекращение преследования. «Я буду не удивлен, если окажется, что кое-кто в Адмиралтействе будет утверждать, что мне следовало продолжать погоню», — писал он. Он был прав. Эскадра еще не успела вернуться в Гибралтар, как Сомервилл узнал, что создана следственная комиссия под председательством адмирала флота графа Корк энд Оррери, которая уже вылетела в Гибралтар. Биограф адмирала был вынужден прокомментировать это беспрецедентное решение, «которое создало у Сомервилла впечатление, что Адмиралтейство, или правительство, стоящее за спиной Совета, воспользовалось благоприятной возможностью, чтобы свести с ним счеты за критику».

Такая близорукая мстительность была плохо воспринята моряками. Адмирал Каннингхэм резко отозвался об этом в письме Первому Морскому Лорду. Позднее он сказал, что «недопустимо, чтобы адмирал, делающий все возможное, чувствовал себя под постоянной угрозой после возвращения в порт оказаться перед следственной комиссией или судом, если действия не устроят тех, кто сидел на берегу и ничего не знал о реально сложившейся обстановке. Такая предвзятость — не лучший способ добиться верности». Командир Соединения Н прекрасно знал, что он не ходит в любимчиках у Лондона. Бегство «Страсбурга», дело Дадли Норта, сорвавшийся из-за угрозы воздушной атаки первый выход в Средиземное море — все это были отдельные инциденты, однако они делали свое дело. Решение прекратить бой у Спартивенто Лондон счел еще одним доказательством нехватки решимости, причем еще до того, как были получены подробные рапорты. Сомервилл критиковал правительство за его политику в отношении Виши, однако характерную отповедь получил адмирал Норт во время короткой беседы с Первым Лордом Адмиралтейства А.В. Александером в январе 1941 года. Александер твердо заявил Норту: «Не ваше дело решать, кто является врагом короля». Вероятно, эти слова можно было адресовать и Сомервиллу. Потом Александер добавил: «В любом случае, Сомервилл испортил дело. Он должен был потопить все французские корабли. Для этого у него было достаточно сил».

Стефен Роскилл в своей официальной истории совершенно правильно отмечает:

«Адмирала Сомервилла критиковали в Лондоне за прекращение погони. В принципе, эта критика имела под собой основания».

Однако здесь снова следует отметить, как всё это было проделано. Как и в случае с Нортом, Адмиралтейство вело себя потрясающе бестактно.

«Хотя право Адмиралтейства критиковать и наказывать своих офицеров, если необходимо, никто не оспаривает, в целом его поведение было совершенно неприемлемо».

Комиссия сочла действия Сомервилла удовлетворительными, что не устроило Лондон. Адмиралтейство не преминуло заметить, что «Сомервилл был слишком обеспокоен безопасностью конвоя». Несмотря на выводы комиссии, Их Лордства решили, что «он мог продолжать погоню до тех пор, пока не будет утеряна последняя возможность уничтожить вражеские корабли».

Задачи этих подразделений на Средиземном море были определены приказами Гитлера. В директиве № 22 от 11 января 1941 года, то есть через день после атаки «Илластриеса», это было подтверждено еще раз:

«X авиакорпус продолжает действовать с аэродромов Сицилии. Его главной задачей являются атаки британских военных кораблей и морских коммуникаций между Западным и Восточным Средиземноморьем».

Никто не пытается оспорить, что наконец-то самолеты ВСФ сумели поработать на пользу флоту. Торпедоносцы «Формидебла» добились желаемого результата и притормозили удирающий вражеский флот. Без них бой вообще не состоялся бы. Точно так же нельзя спорить, что итальянцы не сумели использовать крупные силы базовой авиации. Однако нельзя отрицать, что британский флот имел радары, которых у итальянцев не было вообще. Именно это оказалось решающим фактором. Но все эти факторы лишь подготовили почву. Уничтожили вражескую эскадру меткие залпы британских линкоров, без чего все остальное пропало бы попусту. Англичане действительно научились вести ночной бой после Ютландской битвы. Адмирал Дрейер пишет:

«Мы ознакомились с немецкой тактикой ночного боя. Сначала они наводили прожектор на корабль, который хотели обстрелять. Лампа включалась, но свет перекрывала ирисовая диафрагма. Когда орудия были наведены на цель, поступала команда: „Огонь!“ Только тогда открывалась диафрагма, и прожектор освещал корабль. Практически одновременно орудия открывали сокрушительный огонь. Кроме того, немцы использовали осветительные снаряды, которые взрывались с помощью дистанционной трубки. Они выбрасывали парашют и освещали большой участок моря. Мы постарались перенять все полезное. К 1917 году были созданы осветительные снаряды, которые не выдавали стреляющий корабль».

В межвоенный период тактика ночного боя в ходе многочисленных учений была отработана до совершенства. Артур Мардер пишет:

«Кроме создания штабного колледжа, было еще несколько путей освоения опыта Первой Мировой войны. Была значительно улучшена система связи, флот решил проблему массированной торпедной атаки эсминцев против вражеских линкоров, которая была слабым местом Гранд Флита. Доктрина Гранд Флита, требующая не ввязываться в ночной бой, была отвергнута, а тактика ночного боя была значительно усовершенствована. Это принесло свои плоды при Матапане. В начале 30-х годов на Средиземном море Эрнл Четфилд и У.У. Фишер потратили много сил на отработку ночных боев».

При Матапане радар поисковый типа 279 имели только «Вэлиант», «Формидебл» и легкий крейсер «Аякс». Однако все корабли были оснащены системой Эвершеда для управления прожекторами, и все прожектора имели ирисовые диафрагмы. Зато итальянцев их довоенные эксперименты привели к выводу, что прожектора вообще не нужны в ночном бою для обеспечения огня главного калибра!

Энтони Хекстолл-Смит, крайне симпатизирующий французам, в своей книге детально рассматривает этот эпизод. Но следует помнить о быстрой перемене настроения Дарлана, после того как эти славные дела отходили в прошлое. Дэвид Вудвард пишет:

«Всегда подозревали, что в глубине души Дарлан видел себя на посту главнокомандующего объединенного Европейского флота. После этого он смог бы отомстить Великобритании за цепь неприятностей, начиная с катастрофы при Трафальгаре и кончая проявлением недостаточного уважения к нему в Лондоне во время коронации Георга VI и разгромом французского флота в Оране в июле 1940 года».

(Кажется, во время коронации вице-адмирала Дарлана поставили позади полного адмирала сиамского флота. — Прим. пер.)

Интересно отметить, что Watchman переводится как «часовой». — Прим. пер.

Английские оценки ситуации, сделанные сразу после боя, основывались на подсчете количества линкоров Оси в данный момент и в будущем и были, в целом, достаточно положительными. Артур Мардер писал:

«В любом случае Адмиралтейство и Черчилль смотрели на положение иначе. Для них все, что случилось, имело значение только с учетом количества линкоров, а потому они не сомневались, что приобрели довольно много».

Каюс Беккер в своей книге достаточно детально описывает состояние немецкого флота на 31 августа 1940 года. Становится ясно, что перед Редером стояла безнадежная задача, и германской армии следовало полагаться только на помощь Люфтваффе. Беккер напоминает, что немецкие солдаты очень мрачно смотрели на перспективу высадки на британском побережье. «Если хотите научиться плавать — пересекайте пролив вместе с Редером!» — такова была одна из самых распространенных шуток того времени.

Один из современных биографов Черчилля так описывает сложившуюся ситуацию:

«К началу июля Адмиралтейство и адмирал Форбс завершили разработку планов, и Паунд представил их военному кабинету 9 июля. Высказывалось определенное опасение относительно баз, опираясь на которые, Королевский Флот должен был решать поставленную перед ним двоякую задачу: охранять побережье от вторжения и защищать морские коммуникации. Например, „Нельсон“ и „Барэм“, два самых мощных из новейших линкоров, планировалось отправить в Скапа Флоу, тогда как Черчилль считал необходимым держать их в Розайте. Его предложение было принято, хотя все согласились, что потом их следует перевести в главную базу флота, которая после многомесячной работы стала самым безопасным местом в Англии».

Каким образом «Барэм» и «Нельсон» попали в новейшие и мощные — совершенно непонятно. Однако новые идеи Черчилля частично сорвали выполнение его собственного предложения.

В Первую Мировую войну броненосец «Ривендж» обстреливал вражеское побережье примерно в этом же районе. — Прим. пер.

Мнение адмирала Форбса не разделяли другие офицеры на юге. Они продолжали держать при себе много легких кораблей уже после того, как необходимость в этом отпала, что вызвало серьезные осложнения. Наконец все поняли, что Форбс прав. Однако Стефен Роскилл не без яда замечает:

«Вера адмирала Форбса в то, что к концу сентября угроза вторжения пропала, опережала разведывательные данные, поступающие в Лондон. Население страны поверило в это, лишь когда долгие осенние ночи перешли в зимние, а в Ла-Манше и Северном море начались постоянные шторма. Лишь тогда напряжение ослабло, и Флот Метрополии, а также другие морские силы вернулись к своим обычным обязанностям, „действуя наступательно против противника и оборонительно на наших коммуникациях“».

8 августа премьер-министр с энтузиазмом писал генералу Исмею, приказывая начать операцию против Дакара:

«Разумеется, мы в любом случае захватим „Ришелье“ и отремонтируем его».

Британские корабли имели четыре («Фолкнор» пять) 120-мм орудия и один четырехтрубный торпедный аппарат. Второй был заменен 76-мм зенитным орудием для отражения атак пикировщиков, но в тот момент грозные «Штуки» базировались только в северной Франции. Французские эсминцы имели по пять 138-мм орудий.

Ирония судьбы заключается в том, что позднее командир французской подводной лодки получил британский орден, который вручил ему... адмирал Каннингхэм! Когда ему сказали, что именно этот офицер торпедировал «Резолюшн», адмирал поздравил его: «Отличный выстрел!»

Это был не первый визит «Резолюшна» в порты Северной Америки. 7 октября 1939 года он вместе с «Ривенджем» доставил в Канаду золотой запас Англии. Выйдя из Портленда, линкор прибыл в Галифакс, Новая Шотландия.

Здорово! Нельзя французским линкорам переходить под контроль французов! — Прим. пер.

Хотя до сих пор бытует миф, будто линкоры всю войну простояли на якорях, окруженные плавающими в воде пустыми пивными банками.

Вот один из таких примеров:

«Даже в этом случае они могли добиться какого-то успеха, только действуя вместе с авианосцами. До вступления Японии в войну британская морская мощь подвергалась угрозе в двух важных пунктах. На просторах Атлантики шла битва между конвоями и германскими подводными лодками. И в этой битве линкоры не участвовали».

Случаи, когда линкоры встречались с вражескими рейдерами, описаны в этой главе, поэтому они участвовали в Битве за Атлантику и сыграли в ней важную роль. Но ни в одном из этих случаев, исключая погоню за «Бисмарком», линкоры не действовали вместе с авианосцами.

Другой историк пишет:

«Легко заметить, что немцы, развязав войну на море, могли лучше использовать свои деньги и мощности верфей, если бы построили сотни подводных лодок вместо нескольких тяжелых кораблей. В этом случае британским линкорам просто нечего было бы делать. Это и есть самое неприятное. Британия так долго вверяла свою безопасность линейному кораблю, что лишь немногие люди сумели заметить изменение ситуации, например, Фишер еще в 20-х годах».

И снова я уверен в обратном. Даже в период самых больших успехов подводных лодок движение конвоев через Атлантику не было прекращено или приостановлено, как могло случиться в случае рейда «Шеера» или других кораблей. Матросы, использованные для комплектации команд линкоров (крейсеров, эсминцев, тральщиков), не были хорошими подводниками. Точно так же верфи не могли свободно строить то, что хочется, а не то, что они могут. А утверждение, что если бы не существовало германских линкоров, то не было бы необходимости в существовании британского линейного флота, просто бессмысленно. Если бы не было Люфтваффе, не было бы нужды в Истребительном Командовании КВВС. Если бы не было танков, не были бы нужны противотанковые орудия. Если бы не было подводных лодок, не потребовались бы тысячи эскортных кораблей. Однако германские линкоры существовали, и немцы планировали строить их дальше. Но даже если бы их не было, оставались итальянские и японские линкоры, а также большое количество тяжелых крейсеров, принадлежащих этим странам, которые могли принести нам неприятностей немногим меньше, чем линкоры. Еще один историк безапелляционно заявляет:

«Когда началась война, главной задачей бывшего победителя в сотнях битв стали удары по торговому судоходству, его защита и огневая поддержка десантов».

Браво! Так оно и есть! С незапамятных времен задачи Королевского Флота сводились именно к этому, и каждое сражение имело целью решение какой-то из этих задач. Другими словами, «бывший победитель», выполняя эти обязанности, продолжал играть решающую роль в морской войне.

Гросс-адмирал Редер был так восхищен тем, что удалось подергать за хвост британского льва, что лично встретил оба корабля и поздравил команды.

Такое объяснение подтверждало другую идею, высказанную в книге Беккера: все операции линкоров были напрасной тратой сил и времени. Его аргументы почти в точности повторяют то, что говорили в Англии перед войной, причем ряд высказываний мы уже цитировали. Беккер пишет:

«Да, если рассматривать потенциал германских кораблей, такие достижения являются совершенно недостаточным вкладом в успех флота в целом. Человек за человека, тонна за тонну, доля подводных лодок оказывается больше и при абсолютном, и при относительном подсчете».

«Без той угрозы, которую представляли германские корабли, огромный потенциал британского флота был бы растрачен впустую — если не считать операций на Средиземном море».

«Хотя линкоры проектируют для морских сражений. Такие битвы ушли в прошлое как способ выиграть войну».

Ну англичане же, что вы хотите! — Прим. пер.

«Принц Ойген» подорвался на мине на Балтике и был отремонтирован только к концу мая, когда новолуние позволяло рассчитывать на успех прорыва. Немцы все еще не подозревали, насколько англичане продвинулись вперед в совершенствовании радара. Лютьенс предложил дождаться, пока будет готов «Тирпиц», чтобы удар оказался гораздо более сильным. Кроме того, повысились бы и шансы на успех, тогда как действия линкоров поодиночке позволяли англичанам легче справиться с ними. Немцы совершенно справедливо не желали бросать корабль в бой, пока команда не будет подготовлена в достаточной степени. «Тирпиц» к этому времени мог быть достроен, но он был бы еще небоеспособным. Каюс Беккер пишет:

«В мае 1941 года экипаж „Тирпица“ совершенно не понимал, почему его „большому брату“ „Бисмарку“ разрешено выйти в Атлантику в одиночку. Когда после погони весь британский флот сумел уничтожить „Бисмарка“, это стало особенно тяжелым ударом для моряков „Тирпица“».

Два корабля тренировались вместе на Балтике, часто они брали друг друга на буксир. «Тирпиц» впервые вышел в море в конце февраля 1941 года, и РВМ не решилось всего 2 месяца спустя отправить его в поход вместе с «Бисмарком». Это представляло резкий контраст с практикой Королевского Флота, который был вынужден бросать корабли в бой буквально со стапеля. Из-за нехватки эсминцев в июне 1940 года «Хавант» был послан в бедлам Дюнкерка, едва покинув верфь. Он был сразу потоплен, и вся его боевая карьера продлилась менее недели. То же самое произошло с «Барэмом» у Дакара, «Куин Элизабет» и «Худом» в Атлантике. «Принс оф Уэлс» и «Викториес» тоже были брошены в бой, не дожидаясь окончания подготовки экипажа.

7 сентября 1940 года премьер-министр снова вернулся к излюбленной схеме. На этот раз он предложил использовать линкоры на Средиземном море.

«Я был бы рад, если бы вы направили мне короткое резюме по вопросу, который я поднимал, будучи Первым Морским Лордом — усиление защиты линкоров типа „Рэмиллис“ от воздушных атак путем усиления палубной брони и увеличения булей. Если переоборудовать эти корабли, как я неоднократно предлагал, мы получим возможность нанести удар по побережью Италии».

Однако у Адмиралтейства имелись более неотложные задачи, хотя Черчилль упрямо продолжал напоминать Паунду о своем проекте. 9 сентября он писал:

«Я еще не отказался полностью от идеи перестройки линкоров типа „Ройял Соверен“».

15 сентября он повторяет:

«Я продолжаю настаивать, чтобы 2 корабля типа R были отправлены на верфь, как только прояснится ситуация с вторжением и мы введем в строй „Кинг Георг V“. Тем временем можно собрать материалы и провести подготовку. Это позволит завершить все работы через 18 месяцев от сегодняшнего дня, то есть летом 1942 года».

А вот здесь самое место коротко рассказать о различиях между линейным кораблем и линейным крейсером. В том виде, в каком он был первоначально задуман, линейный крейсер представлял собой увеличенный броненосный крейсер с его скоростью (и относительно слабой защитой), но с орудиями того же калибра, что и у линкоров того времени (хотя этих орудий могло быть меньше). Линейные крейсера действовали в качестве быстроходного разведывательного соединения при линейном флоте, используя свои тяжелые орудия для того, чтобы смести в сторону крейсерскую завесу противника. Высокая скорость была необходима, чтобы удрать от залпов вражеских линейных эскадр и сообщить о противнике командующему британским линейным флотом. Они могли использовать сочетание скорости и огневой мощи для уничтожения любой эскадры вражеских рейдеров, состоящей из броненосных или легких крейсеров, не рискуя при этом абсолютно ничем, так как линейные крейсера могли сами выбирать дистанцию боя.

Они были правильно использованы в бою у Фолклендских островов, на Доггер-банке и у Гельголанда. Однако если флот верит в тяжелые орудия и приучен сражаться с противником, несмотря на обстоятельства, а не отступать, линейные крейсера неизбежно будут использоваться в качестве быстроходных линкоров. Разумеется, они были быстроходными, но, несмотря на калибр своих орудий, ни в коем случае не были линкорами. Линейные крейсера не могли выдержать огонь обычных линкоров, ведь от них это и не требовалось. Результаты все прекрасно знают. Во время Ютландской битвы 3 британских линейных крейсера превратились в фейерверк, когда тяжелые снаряды пробили их хлипкую броню и взорвались в артиллерийских погребах. Отменять постройку «Ринауна» и «Рипалса» было уже слишком поздно. Они были достроены уже после Ютландской битвы, как и «Корейджес» с «Глориесом», хотя похожий на них «Фьюриес» стал первым авианосцем Гранд Флита. Уже в 1917 году их недостатки стали слишком очевидны. «Худ» остался единственным кораблем из серии в 4 единицы, которые были заложены для борьбы с новыми немецкими линейными крейсерами, которые так и не были достроены. Из-за своих огромных размеров и вооружения из 8–381-мм орудий, как и на большинстве современных линкоров, «Худ», достроенный в 1920 году, был окружен ореолом неуязвимости и мощи. Однако он все-таки не был линкором. Большая часть его огромных размеров была использована для того, чтобы корабль мог развить скорость более 30 узлов, тогда как линкоры не могли дать более 25 узлов. Как мы видели, броневая защита «Худа» вызывала сомнения уже в 20-х годах, но политика правительства привела к тому, что исправить этот недостаток не удалось. «Ринаун» и «Рипалс» были защищены еще слабее, и только высокая скорость помогла им остаться в составе флота в послевоенное время, тогда как линкоры типа «Эмперор оф Индиа» с их 343-мм орудиями были разобраны. Шесть 381-мм орудий этих линейных крейсеров, более известных среди моряков Гранд Флита как «Ремонт» и «Починка» («Repair» и «Refit»), были все-таки не хуже, чем у линкоров. Во время Вашингтонской конференции американцы настояли, чтобы эти корабли числились линкорами — с учетом калибра их орудий. Никто не хотел принимать во внимание их ничтожную живучесть.

Развитие кораблестроения в период между мировыми войнами сделало эти корабли совершенно бессмысленными, так как все линкоры, заложенные в 30-х годах, имели примерно такую же скорость при несравненно более надежном бронировании. Быстроходный линкор заменил и линкор, и линейный крейсер одновременно, хотя Франция, Япония и Соединенные Штаты вернулись к этому типу кораблей, правда, по различным причинам.

Насколько сильно различались между собой корабли, участвовавшие в битве, лучше всего показывает следующая таблица:

Толщина бортовой брони показывает, что британские корабли были спроектированы держать удар, как то характерно для британских линкоров. Не удивительно, что 305-мм пояс «Худа», по мнению многих, отражал уроки Ютландской битвы, хотя это было в 1920 году. Однако сравнение толщины палубной брони показывает, что немецкие кораблестроители лучше понимали положение дел. При огромных дистанциях будущих боев более вероятными становились навесные попадания. Здесь «Бисмарк» имеет заметное преимущество даже над новыми британскими линкорами, тогда как суммарная толщина горизонтального бронирования «Худа» вообще выглядит нелепо, даже если говорить о снарядах, которые Гранд Флит имел еще в 1918 году. Он ни в коем случае не был линкором.

Следует помнить, что с 1920 года изменилось многое: технология изготовления брони, конструкция корабля, котлы, турбины — вообще всё. Техника не стоит на месте.

Интересно отметить, что эскадру вице-адмирала Холланда официально именовали Эскадрой Линейных Крейсеров!

Ради справедливости следует отметить, что линейные корабли типа «Кинг Георг V» тоже превысили разрешенный договором тоннаж, хотя практически все историки обвиняют немцев в наглом нарушении договорных ограничений. 2 октября 1941 года Черчилль писал Первому Морскому Лорду адмиралу Паунду:

«В лице „Кинга Георга V“ мы решили построить корабль со стандартным водоизмещением 35000 тонн, но плохо рассчитали кое-какие веса, в основном броню. В результате корабль получился на 1750 тонн тяжелее».

Великобритания единственная из всех великих держав попыталась удержаться в рамках ограничений, но даже она не сумела сделать этого, превысив разрешенную цифру на водоизмещение крупного эсминца. Поэтому не следует удивляться, что водоизмещение немецких кораблей даже близко не подходило к договорным цифрам. И если офицеры Королевского Флота действительно были так удивлены, как это пытаются представить историки (что крайне сомнительно), тогда нужно заподозрить их в детской наивности.

Пожар на верхней палубе возник, вероятно, в результате воспламенения боеприпасов к UP-установкам, что могло привести к гибели корабля.

Две комиссии, расследовавшие причины гибели «Худа», опубликовали свои выводы 2 июня и 12 сентября соответственно. При этом обе пришли к аналогичным заключениям. Вторая отметила, что ракеты и 102-мм патроны вспыхнули в результате этого попадания, но возникший пожар не мог привести к гибели корабля. Комиссия сделал вывод, что 381-мм снаряд пробил броню «Худа» и взорвался в районе кормовых погребов, при этом «вероятно» первым сдетонировал 102-мм погреб.

Командир «Норфолка» капитан 1 ранга Филлипс думал, что снаряд «Принца Ойгена» попал в районе надводных торпедных аппаратов, но с этим не согласились. Характер возникшего пожара, каким его увидели на других кораблях, говорил о возгорании кордита. Скорее всего, 9,5 тонн ракет, уложенные в тонкие стальные ящики прямо на палубе, и стали причиной этого пожара. Они были слишком уязвимы даже для осколочного попадания и ударной волны. Адмирал Скофилд отмечает, что пожар быстро распространялся в направлении носовой части корабля, однако привел ли он к гибели «Худа», точно узнать никогда не удастся, хотя это «маловероятно». Официальный историк Адмиралтейства Стефен Роскилл всегда повторяет выводы официальных комиссий, но профессор Артур Мардер пытается смотреть глубже. Он приводит устные свидетельства капитана 1 ранга Лича и капитана 2 ранга Лоусона, находившихся на «Принс оф Уэлсе», ближе других к «Худу», когда тот получил роковой удар. Они изложили свое мнение капитану 1 ранга Освальду сразу после возвращения в Скапа Флоу, и оба считали, что «ракеты и небрежно хранимые боеприпасы стали прямой причиной гибели корабля. Вероятно, взрыв кордита пробил защиту башни „X“. Стефен Роскилл оспаривает это, снова цитируя выводы двух комиссий адмирала Блейка. Но, как бы то ни было, вскоре после гибели „Худа“ это бесполезное оружие было снято с британских кораблей.

Вероятно, лучше всего подвел итог адмирала флота лорд Четфилд в своем письме в „Тайме“ от 26 мая 1941 года. Он перечислил 5 основных причин, которые могли привести к гибели корабля, и произнес приговор оборонительной политике британских правительств с 1919 года: „Худ“ был уничтожен потому, что был вынужден сражаться с кораблем на 22 года моложе себя».

Капитан 2 ранга Дейли, который детально расследовал обстоятельства боя, оспаривает общепринятую цифру попаданий в «Принс оф Уэлс» — 7. Он утверждает, что достоверно в линкор попали только 6 снарядов. Роскилл, Скофилд и большинство других британских авторов доказывают, что в линкор попали все-таки 7 снарядов. Окончательно постарался запутать дело Джеффри Беннетт, который говорит о восьми снарядах!

«Вслед за попаданием в мостик „Принс оф Уэлс“ получил еще четыре 381-м и три 203-мм снаряда».

В действительности «Бисмарк» получил еще одно попадание. Третий снаряд попал в одну из шлюпок и улетел за борт, но при этом он повредил катапульту, что было обнаружено много позднее. — Прим. пер.

Беннетт рассказывает, что Черчилль был настолько взбешен гибелью «Худа» и бегством «Бисмарка», что убедил Паунда потребовать от Тови немедленно отправить Уэйк-Уокера и Лича под суд за отказ снова вступить в бой с немцами. Однако Тови наотрез отказался сделать это и пригрозил сложить с себя командование, если на него будут продолжать давить. Черчилль временно унялся. Но позднее это почти точно повторилось в деле Норта-Сомервилла.

«Родней» после этой операции все-таки получил долгожданный ремонт, что привело к типичным немецким заявлениям военного времени о том, что «Бисмарк» в своем последнем бою нанес ему тяжелые повреждения. «Американцы говорят о тяжелых повреждениях „Роднея“, который недавно прибыл на верфь Бостона», — пишет Пауль Шмаленбах. Это заявление совершенно безосновательно, и странно, что в 1972 году его повторил один из английских историков. Это показывает, насколько широко распространилось желание опровергать британские версии и выискать хоть каплю правды в заявлениях бывшего противника. Как и в эпизоде с «Ройял Оуком», подрыве на мине «Нельсона», потоплении греческого крейсера «Хелле» и во многих других случаях, история попросту переписывается заново. Я опасаюсь, что вскоре нам расскажут, как ужасно, что Гитлер проиграл войну! (А что, в России уже говорят: а зачем побеждали? Жили бы сейчас в Остлянде и получали рейхсмарки! — Прим. пер.)

Утром 25 мая адмирал Лютьенс, который думал, что британские корабли все еще преследуют его, отправил в Берлин длинную радиограмму. Он перечислил свои проблемы, упомянул о потере топлива и запрашивал, что ему делать дальше. Однако эта радиограмма была перехвачена англичанами и позволила определить координаты «Бисмарка».

Разумеется, старый «Ринаун» не мог сражаться с великолепным германским кораблем. Хотя Сомервилл намеревался дать бой в случае необходимости, он не стал спорить, когда Адмиралтейство приказало ему держаться подальше, если «Родней» и «Кинг Георг V» догонят «Бисмарк». Экипаж «Ринауна» этого не понимал и был твердо убежден, что адмирал намеренно держит проверенный в боях «Ринаун» позади, чтобы дать возможность отличиться «Роднею» и «Кингу Георгу V», которые еще не встречались с противником.

Капитан-лейтенант американского флота Уэллинг, находившийся на борту «Роднея», рассказывал, что при стрельбе через полубак палуба пострадала до самой башни «В». Кроме того, были повреждены некоторые переборки и часть бимсов. Интересно привести воспоминания лорда Четфилда о довоенных стрельбах главного калибра этих линкоров.

«Артиллерийские испытания проводились возле Портленда, и я присутствовал на них в качестве контролера Адмиралтейства. Одно из испытаний заключалось в проверке воздействия ударной волны. Следует напомнить, что все 3 трехорудийные башни расположены прямо перед надстройкой. Вопрос заключался в следующем: каково будет воздействие залпа на тех, кто находится в рубке и на мостиках, если башни будут развернуты до отказа назад? Итак, мы развернули последнюю башню назад, и подняли одно орудие на предельный угол возвышения. В результате дульный срез оказался всего в нескольких футах от мостика. Вместе с тремя другими офицерами я поднялся туда и стал ждать выстрела! Удар был просто ужасным, создалось впечатление, что тебе просто раздавили грудь, но последствия оказались не такими уж страшными. Зато сам мостик, в помещении которого мы находились, пострадал очень сильно. Он был поврежден в нескольких местах, и впоследствии в его конструкцию пришлось внести ряд изменений».

«Истина заключается в том, что проект 356-мм башен страдал множеством недостатков. В свете боев против „Бисмарка“ многие дефекты выплыли наружу, хотя в противном случае они могли не проявляться довольно долго. За 2 месяца после этой операции для приведения башен в порядок было сделано больше, чем обычно делается за год. Другими словами, если бы бой состоялся в 1942 году, 356-мм башни, вероятно, оказались бы почти такими же сырыми», — пишет капитан 1 ранга Гренфелл.

Всего за время боя «Родней» выпустил 6 торпед. Нет доказательств, что хотя бы одна попала в цель, но и без того это событие — совершенно уникальное в морской истории. Разумеется, экипаж был убежден, что хотя бы одна торпеда попала в «Бисмарк».

«Последняя торпеда отправилась вслед за остальными, и все громко завопили, когда капитан 2 ранга Льюис по трансляции объявил, что она попала в „Бисмарк“».

Однако большинство источников, как английских, так и немецких, отрицают это.

Не удивительно, что после войны немецкие историки начали дружно утверждать, что «Бисмарк» был затоплен собственным экипажем, а не затонул в результате попаданий британских торпед. Комментарии излишни!

Адмиралтейство 27 мая в 16.10 передало:

«По политическим соображениям крайне важно, чтобы ваши чувства, выраженные в радиограмме от 11.19, не стали достоянием публики. Однако мы восхищаемся отважной битвой».

В период с 1919 по 1939 год ВВС всех стран, разумеется, проводили эксперименты с авиационными торпедами и создали подходящие образцы, но во всех трех странах самолеты-торпедоносцы оказались далеко позади тяжелого бомбардировщика. Разумеется, во всех трех странах существовали группы энтузиастов, стремящиеся развивать торпедоносцы, но им мешала нехватка средств. Люфтваффе создавали самолеты поля боя, что принесло немцам успех во время блицкрига. Итальянцы твердо придерживались принципов Дуэ, конструируя скоростные бомбардировщики, «которые всюду пройдут». В Королевских ВВС все надежды возлагались на высотный бомбардировщик, и многие искренне верили, что он способен выиграть войну сам по себе, что делало остальные системы оружия просто ненужными. Каждый упорствовал в собственных заблуждениях, и понадобилось несколько лет тяжелых потерь, чтобы доказать ложность этих постулатов.

Королевские ВВС сначала приспособили для этого «Хэмпден», потом «Бофорт» и наконец довольно неплохой «Бофайтер». Итальянцы использовали в основном SM-79, что принесло им определенные успехи. Люфтваффе в 1942 году начали переоборудование в торпедоносцы Не-111 и Ju-88. В отличие от них, японцы сразу создали специальные торпедоносцы: авианосный «Кейт» и базовые «Бетти» и «Нелл», которые отвечали всем требованиям флота.

Известный историк Ричард Хоу говорит, что эффективность торпедоносцев не недооценивали, ее просто сознательно не замечали.

«Действия торпедоносцев во время маневров и достигнутые результаты намеренно занижались, ведь слишком часто линкоры оказывались „торпедированными“ с потрясающей легкостью.

Это напоминает отношение к подводной лодке перед Первой Мировой войной, а еще раньше — к миноносцу. Офицеры морской авиации были лишены ряда привилегий, на них смотрели как на низший класс».

Интересным событием во время этой кампании стал первый случай, когда пикировщики сумели потопить линейный корабль. Правда, этими «линкорами» оказались устаревшие греческие броненосцы «Килкис» и «Лемнос». Они были построены для флота США в 1908 году и проданы Греции в 1913 году. Эти корабли уступали по размерам даже своим современникам, и американский флот просто не нашел им применения. Их характеристики были следующими:

Броненосцы (2): «Килкис», «Лемнос»

13000 тонн; 8–305-мм, 8–203-мм, 8–178-мм орудий; 17 узлов.

Оба корабля были потоплены прямо в порту. Вряд ли их можно было считать настоящими боевыми кораблями, но все-таки у пилотов Люфтваффе появился повод утверждать, что они потопили линкоры. Цветные снимки «Килкиса», лежащего на дне Саламинской бухты, хорошо использовала немецкая пропаганда.

Интересно прочитать, что пишут итальянцы о переходе «Куин Элизабет» через все Средиземное море из Гибралтара в Александрию. Это произошло в период с 4 по 9 мая, линкор прошел вместе с конвоем «Тайгер», а итальянцы ничего не заметили. Марк-Антонио Брагадин пишет:

«Полученная в то время информация оказалась настолько противоречивой и запутанной, что Супермарина даже не заподозрила, что британский линкор „Куин Элизабет“ прошел на восток вместе с конвоем».

Конвой «Тайгер» сопровождали «Ринаун», «Арк Ройял» и другие корабли Соединения Н, которым еще предстояла охота на «Бисмарка». Брагадин утверждает, что «Ринаун» был поврежден во время воздушного налета. В действительности 8 мая линейный крейсер был атакован 8 торпедоносцами, из которых 3 были сбиты, а корабль попаданий не получил, хотя одна из торпед прошла всего в нескольких ярдах от его борта.

Последовала атака еще 3 самолетов, которые тоже не добились попаданий. Единственные повреждения, которые получил «Ринаун» во время этой операции, были нанесены собственными орудиями. Отказал блокиратор одной из 114-мм башен, и она продолжала стрелять, хотя орудия вышли за пределы безопасного сектора. В результате она всадила 2 снаряда в соседнюю башню, убив 6 человек и ранив 26. 9 мая южнее Мальты «Куин Элизабет» и конвой были встречены Средиземноморским флотом, который успел провести конвой из Александрии на Мальту и обстрелять Бенгази — все без потерь со своей стороны.

Адмирал Кинг принял командование, когда был поврежден «Уорспайт». Из-за ошибки в радиограмме Кинг не подозревал, что на крейсерах почти кончился зенитный боезапас. Если бы он знал это, то вряд ли отправил бы их на помощь эсминцу. Это был еще один горький урок действий флота во время воздушной атаки. Адмирал Каннингхэм отметил:

«Одной из причин всех этих потерь стало нарушение золотого правила, которое считалось совершенно обязательным во время всех наших предыдущих столкновений с самолетами. Флот должен держаться сосредоточенно и все задачи выполнять в едином строю. Отделение „Грейхаунда“ было ошибкой, точно так же, как отделение „Фиджи“, „Глостера“ и других кораблей. Общая интенсивность зенитного огня флота предотвратила бы гибель нескольких наших кораблей».

Несмотря на это, командиры еще не раз выводили легкие корабли из-под огневой завесы линкоров.

Empty — plenty. — Прим. пер.

Оба поврежденных линкора ремонтировались довольно долго. Сначала их временно залатали в Александрии, причем «Уорспайт» с трудом избежал новых повреждений, когда ночью 23/24 июня рядом с ним разорвалась тяжелая бомба. 26 июня он ушел на юг через Суэцкий канал. Его путь лежал через Коломбо, Сингапур, Манилу и Гонолулу в Эскимо на западном побережье Канады. Он прибыл туда 10 августа и уже на следующий день перешел на верфь американского флота в Бремертон. Здесь линкор капитально отремонтировали, причем были заменены стволы пяти 381-мм орудий. Он вернулся в строй только 28 декабря.

«Барэм» тоже был подштопан в Александрии и ушел через Суэцкий канал в Дурбан. Его повреждения были гораздо менее серьезными, и ремонт завершился к июлю, после чего он снова поступил в распоряжение Каннингхэма.

Мыслящие на сухопутный манер британские министры обороны не понимали значения и гибкости морской силы. Сэндис, Хил и и больше других Нотт постоянно отворачивались от нужд и проблем Королевского Флота, пока жестокая реальность Фолклендской войны не показала в очередной раз универсальные возможности авианосной авиации, которая совершенно необходима любому флоту. Но прошло еще 20 лет, прежде чем очередной премьер-министр, социалист (!) Тони Блэйр проявил-таки здравый смысл и утвердил постройку двух новых авианосцев крупных размеров. Если они будут построены (а этому может помешать в будущем какой-нибудь очередной близорукий премьер-консерватор), к ним потом присоединятся еще по крайней мере 2 таких же корабля с силами сопровождения.

У правительства в апреле началась мозговая горячка. Появилась идея заблокировать Триполи, через который поступала основная масса грузов для армий Оси в Африке. В теории это могло сорвать наступление на Египет. Каннингхэм просил направить для этой работы тяжелые бомбардировщики, однако они в это время были слишком заняты — перекапывали картофельные поля в Германии. Кроме того, командование КВВС утверждало, что не может быстро перебросить их в Африку, хотя Люфтваффе переводили целые воздушные флоты из одного конца Европы в другой за считанные дни. Обстрел кораблями Средиземноморского флота считался слишком рискованным, и отнюдь не гарантировал успеха. Черчилль отметил, что Паунд 15 апреля послал Каннингхэму альтернативные предложения. Их Лордства решили попытаться заблокировать гавань с помощью брандеров, как это было сделано в Зеебрюгге. (Отметим, что там заблокировать порт не удалось.) Для этого Каннингхэму предложили использовать «Барэм» и один из крейсеров типа «С», не прошедший модернизации, например, «Карадос». Хотя они лицемерно вздыхали, утверждая, что подобное использование «Барэма» «вызывает у них глубокие сожаления», Их Лордства полагали, что игра стоит свеч. Не удивительно, что Каннингхэм выступил категорически против этих панических предложений. Даже если считать, что операция удастся, в чем не было ни малейшей уверенности, это привело бы к гибели более 1000 отлично обученных моряков. Появились бы и другие неприятные последствия.

«Мы потеряли бы первоклассную боевую единицу, что значительно подняло бы моральный дух итальянцев».

К тому же совершенно ничто не мешало им использовать для разгрузки транспортов другой порт. Чтобы заменить «Барэм», требовалось отозвать корабль из Атлантики. Вместо проведения этой бессмысленной операции Каннингхэм еще раз предложил обстрелять порт всеми кораблями флота. Это произошло потому, что правительство вздумало само руководить военными действиями, используя Адмиралтейство в качестве фигового листочка. В конце концов, через Паунда Черчилль выразил согласие с предложением Каннингхэма.

Когда Каннингхэм сообщил, что не видит, каким образом можно отозвать из Атлантики «Нельсон» или «Родней» для замены «Барэма», Черчилль ответил ему лично. Таким образом он показал, кто именно стоит за этим безумным предложением. «Нельсон» и «Родней» прекрасно подходили для действий на Средиземном море, так как их толстые броневые палубы могли выдержать удары пикировщиков. С этим нельзя спорить. Их можно было отозвать из Атлантики, так как после установления американцами зоны нейтралитета к западу от 26 меридиана мы могли сократить свои силы в этом районе. Но через несколько недель в строй должен был войти «Бисмарк», и «Родней» был бы совсем не лишним. В любом случае, 18 апреля Каннингхэм вышел в море с «Уорспайтом», «Вэлиантом», «Барэмом» и «Формидеблом», самолеты которого должны были корректировать огонь линкоров, 2 легкими крейсерами и группой эсминцев. Он пытался сделать вид, что прикрывает очередной конвой на Мальту. На рассвете 21 апреля флот незаметно подошел к Триполи. В 5.00 линкоры, к которым присоединился легкий крейсер «Глостер», открыли огонь, и в течение 45 минут на город и порт сыпались 381– и 152-мм снаряды. Хотя цель была скрыта пылью, поднятой разрывами, порт серьезно пострадал. Загорелось нефтехранилище, которое обстреливал «Вэлиант», получили попадания 6 транспортов и 1 эсминец. Итальянские береговые батареи открыли ответный огонь только через 20 минут, но их стрельба была очень неточной. Авиация противника не появилась, и ни один из кораблей Средиземноморского флота не пострадал.

Каннингхэм считал, что всё обошлось благополучно только потому, что Люфтваффе были слишком заняты, и оборона порта была возложена на итальянцев. Черчилль решил, что результаты вполне удовлетворительны, и добавил прелестное замечание, которое точно определяет роль бомбардировочной авиации.

«Начальник штаба КВВС сказал мне, что за 42 минуты вы выпустили по Триполи 530 тонн снарядов. Бомбы таким же общим весом может сбросить эскадрилья „Веллингтонов“ с Мальты за 10,5 недель или эскадрилья „Стерлингов“ из Египта за 30 недель».

Но Адмиралтейство не было удовлетворено. Оно начало требовать, чтобы Каннингхэм перевел на Мальту один из линкоров (вероятно, все тот же злосчастный «Барэм»), чтобы он мог действовать против конвоев Оси. Они не приняли во внимание почти закончившиеся запасы нефти на Мальте. Это новое проявление откровенной глупости заставило Каннингхэма «серьезно встревожиться. Эти постоянные советы, как мне делать свое дело, если не сказать — прямое вмешательство со стороны тех, кто не имел ни малейшего представления о ситуации, ничуть нам не помогало. Скорее, они нам постоянно мешали». Как мы еще увидим, Каннингхэм был не первым и далеко не последним адмиралом, столь резко поминавшим кабинетных вояк из Адмиралтейства.

Двухмесячное плавание привело к серьезным дефектам в котлах «Шарнхорста». Трубки перегревателя стали источником постоянной угрозы. Инженеры верфи, осмотрев котлы, пришли к заключению, что на ремонт потребуется 10 недель. Когда командир корабля Курт Хоффманн сообщил об этом гросс-адмиралу Редеру, тот был потрясен. Как мы уже видели, с подобными проблемами сталкивались немецкие карманные линкоры и эсминцы. Однако не одни немцы страдали от этого.

«Использование перегретого пара с высоким давлением и температурой в межвоенные годы создавало массу трудностей, в основном потому, что тогдашние материалы просто не выдерживали долгой службы в агрессивной среде, какой является перегретый пар».

Например, главнокомандующий Берегового Командования главный маршал авиации Жубер сделал интересное замечание относительно торпедоносцев, которые должны были являться основой ударной мощи его соединений:

«Я никогда не видел смысла в том, чтобы доставить к цели снаряд на скорости 150 миль/час и сбросить его в воду, где моторы торпеды могут развить скорость только 50 миль/час. К тому же совершенно не известно, пойдет ли она прямо на цель или повернет в сторону».

В июле 1941 года американский Генеральный штаб конфиденциально уведомил вашингтонских корреспондентов, что Советский Союз рухнет в ближайшие несколько недель.

Этими двумя старыми линкорами были «Марат» (бывший «Петропавловск») и «Октябрьская революция» (бывший «Гангут»), которые вошли в строй в январе 1915 года. В конце 30-х годов их слегка подновили, однако они ни в коем случае не могли считаться полноценными боевыми кораблями. Например, «Ройял Соверен» превосходил их во всех отношениях.

Старые линкоры (2): «Марат», «Октябрьская революция» 23400 тонн; 12–305-мм, 16–120-мм орудий; 23 узла.

Эти два ветерана 30 августа действовали в районе Кронштадт — Ораниенбаум, поддерживая свои войска.

В составе флота числились 2 линкора, 2 крейсера, 2 лидера, 19 эсминцев, 7 сторожевиков, 66 подводных лодок. Появление третьего крейсера можно объяснить — «Аврора»! Но вот остальные цифры... — Прим. пер.

Послевоенные заявления, что «Марат» не был потоплен, а «Октябрьская революция» не была повреждена, являются откровенной ложью, потому что снимки, сделанные сразу после налета, показывают, что всё это было. Изуродованный «Марат» был переименован в «Волхов» и переведен в учебные артиллерийские корабли, а «Октябрьская революция» продолжала числиться в составе флота как «боевая единица» до 1956 года. Линкор в конце концов был разобран в Ленинграде в 1958 году.

Характеристики этого корабля были следующими: «Парижская коммуна» (бывший «Севастополь») 23400 тонн; 12–305-мм, 16–120-мм орудий, 23 узла.

У западных авторов всегда были довольно своеобразные представления о численности Советского флота. Я сознательно не стал исправлять эти цифры, чтобы показать, как они видят все происходившее. Но современная «Червона Украина» — это крепко. — Прим. пер.

По советским данным: 153–305-мм и 299–120-мм снарядов. — Прим. пер.

Характеристики линкоров:

«Арканзас»

1912; 26100 тонн, 12–305-мм, 16–127-мм орудий, 21 узел.

«Нью Йорк», «Техас»

1913; 27000 тонн, 10–356-мм, 16–127-мм орудий, 21 узел.

«Нью Мексико»

1918; 33400 тонн, 12–356-мм, 12–127-мм, 21,5 узел.

Все линкоры были модернизированы в 1925–34 годах.

13 ноября адмирал Редер сказал Гитлеру, что Брестская эскадра будет готова к бою в феврале 1942 года. После этого можно будет возобновить операции в Атлантике, как только завершится подготовка экипажей. Кроме того, «Адмирал Шеер» был готов к новому дальнему походу в Индийский океан. Гитлер отказался санкционировать все это, потеря «Шеера» стала бы еще одним тяжелым ударом по престижу Германии. Вместо этого Гитлер предложил перевести Брестскую эскадру в Германию через Ла-Манш. А «Шеер» он решил направить в Норвегию. Его страхи относительно уязвимости Норвегии были еще раз продемонстрированы на совещании 29 декабря. Он боялся, что англичане нанесут удар сразу в нескольких пунктах, используя весь свой флот и десантные войска. В этом случае, по словам Гитлера, сражение в Норвегии могло решить исход войны.

Завершив ремонт повреждений, «Принс оф Уэлс» принял на борт Уинстона Черчилля и Гарри Гопкинса, и 4 августа отправился через Атлантику. На знаменитой встрече с Рузвельтом была подписана Атлантическая хартия. Вернулся линкор только 18 августа. Премьер-министр гордился своим новым кораблем. Однако один из историков писал:

«Черчиллю казалось совершенно немыслимым прибыть на Ньюфаундленд на самолете или пассажирском лайнере. Вместо этого он отправился в бухту Плаценция на новейшем линкоре, получившем несколько боевых ранений, но ушедшем от немецких бомбардировщиков и подводных лодок. Президент второй великой морской державы для этого выбрал всего лишь тяжелый крейсер, построенный 10 лет назад. Такое положение отвечало представлениям Черчилля о его чести и достоинстве, для поддержания которых он не жалел сил».

Гордость премьер-министра видна и в телеграмме, которую он в январе послал американскому президенту, когда лорд Галифакс в качестве лайнера использовал другой линкор — «Кинг Георг V»:

«Я не знаю, будет ли вам интересно посмотреть на него. Мы рады показать его вам или любому из ваших высших морских чинов, если вы на это согласитесь».

Ему удалось уговорить Рузвельта посетить «Принс оф Уэлс». 10 августа в воскресенье президент со своей свитой и несколько сот американских моряков присутствовали на торжественной службе, проведенной на квартердеке линкора. «Это был великий день. Почти половина тех, кто пел молитвы, вскоре погибла».

Во время обратного путешествия Черчилль не сумел удержаться от искушения устроить еще одно шоу. Встретив идущий в Англию конвой из 73 транспортов, он заставил «Принс оф Уэлс» прорезать строй конвоя. 16 августа в Исландии Черчилль посетил базирующийся там «Рэмиллис», который занимался сопровождением конвоев.

Но ведь Соединенные Штаты пока еще не воевали! Неужели Гиффен рискнул бы, по сути дела, развязать американо-германскую войну, поддержав Тови в дуэли с «Тирпицем»?! — Прим. пер.

«Резолюшн», «Родней» и «Уорспайт» ремонтировались в Америке, «Рипалс», «Малайя» и «Ройял Соверен» — в Англии. «Куин Элизабет», «Барэм» и «Вэлиант» находились на Средиземном море. «Нельсон» и «Ринаун» были переданы Соединению Н. «Рэмиллис» и «Ривендж» действовали в Северной Атлантике.

Экипаж «Роднея» воспринял это с крайним раздражением, так как в течение последних 15 месяцев моряки не имели увольнений и теперь рассчитывали побывать в Англии.

«Время, проведенное в Исландии, было самым плохим за все время войны, так считало большинство команды. Моряки, которые сопровождали атлантические и мальтийские конвои, сражались с „Бисмарком“, теперь были выведены в тыл, и они не понимали, почему. Если им нечего делать, тогда разумно было бы перевести корабль в Англию для давно необходимого ремонта».

Perpetual — вечный, бесконечный. Помните «перпетуум мобиле»? — Прим. пер.

Вот она, степень слепоты! Итальянские ВВС — это жуткая угроза, зато японские — не более чем «бумажный тигр». Воистину, за последние полвека отношение адмиралов Его Величества к «маленьким отважным япошкам» ничуть не изменилось. Но уже через пару месяцев снисходительный взгляд сверху вниз сменился испуганным и подобострастным взглядом снизу вверх. — Прим. пер.

Учитывая, что кличка «плавучие гробы» накрепко прилипла к линкорам типа «Ройял Соверен», было бы вполне разумно сравнить их с японскими линкорами. Британский квартет был построен в 1916–17 годах, модернизирован в 20-х, но ни один из кораблей не был перестроен в 30-х. Их максимальная скорость не превышала 18–20 узлов, однако они были вооружены 8–381-мм орудиями, хотя зенитное вооружение оставалось слабым. Да, они были старыми и тихоходными, однако достаточно живучими, гораздо более крепкими, чем «Рипалс» и даже перестроенный «Ринаун», который мог похвастаться только скоростью. Ну, разве еще современным зенитным вооружением.

В это время линейные силы Императорского Японского флота состояли из 10 кораблей такого же почтенного возраста. Большинство из них было модернизировано гораздо более серьезно, чем «Ройял Соверены», поэтому мы приводим характеристики после модернизаций. Их сроки указаны в скобках.

«Харуна», «Конго», «Кирисима» 1914–16; 31720 тонн, 8–356-мм, 14–152-мм, 8–127-мм орудий; 30,5 узлов. (1930–36).

Эти корабли были построены как линейные крейсера. Во время модернизации им удлинили корпуса, усилили бронирование, перевели котлы с угля на нефть, в результате чего заметно увеличилась скорость. Вероятно, эти корабли Черчилль имел в виду, когда говорил о быстроходных рейдерах, хотя они были на несколько лет старше «Ройял Соверенов» и при этом так и остались линейными крейсерами, а не линкорами.

«Хиэй» 1914; 31980 тонн, 8–356-мм, 14–152-мм, 8–127-мм орудий; 30,5 узлов. (1936–40).

Этот корабль был демилитаризован согласно Первому Лондонскому договору, как «Айрон Дьюк» и «Сентюрион», но если эти ветераны так и остались разоруженными, «Хиэй» был перестроен и перевооружен.

«Фусо», «Ямасиро» 1914–15; 34700 тонн, 12–356-мм, 14–152-мм, 8–127-мм орудий; 25 узлов. (1932–35).

«Хьюга», «Исэ» 1917–18; 36000 тонн, 12–356-мм, 16–140-мм, 8–127-мм орудий; 26 узлов. (1936).

Последняя пара в 1943–44 годах была переоборудована в линкоры-авианосцы. С них сняли 2 кормовые башни и установили ангар на 22 гидросамолета. После переоборудования они сохранили 8 тяжелых орудий и мощное зенитное вооружение. Эти корабли имели не больше успеха, чем «Фьюриес» в 1917 году, что не помешало Адмиралтейству в 60-х годах повторить ошибку, превратив крейсера типа «Тайгер» в вертолетоносцы.

«Муцу», «Нагато» 1920–21; 39130 тонн, 8–406-мм, 18–140-мм, 8–127-мм орудий, 25 узлов.

Эти корабли не проходили модернизаций. «Нагато» был первым линкором с 406-мм орудиями.

Даже такой пылкий сторонник премьер-министра, как Артур Мардер был вынужден заявить:

«Паунд сожалел, что не сумел настоять на своем в отношении „Принс оф Уэлса“ и „Рипалса“».

Адмирал лорд Маунтбеттен тоже подтвердил, что линкоры были отправлены против желания Паунда. Но Стефен Роскилл обнаружил письмо Паунда Черчиллю, посланное уже после катастрофы. В нем адмирал заявляет, что линкоры были отправлены по его совету. «Верность начальнику вряд ли может зайти дальше этого», — отмечает историк Ричард Хоу.

Ремонт должен был проходить на американских верфях, и корабль должен был получить 14 современных 102-мм зенитных орудий Mk.16 вместо неуклюжих трехорудийных установок, а также 3 радара типа 282 и 3 — типа 285. Оскар Паркс отмечает:

«Нет свидетельств того, что радары были установлены, а это крайне важно, потому что радары 282 и 285 значительно увеличивали эффективность зенитного огня».

Выбор в качестве командующего адмирала Филлипса подвергался общей критике на том основании, что он переоценивал защитные возможности линкоров и значительно недооценивал возможности бомбардировщиков. Автор ни в коей мере не разделяет это мнение. Филлипс был одним из немногих морских офицеров, которые перед войной специально изучали вопрос эффективности действий авиации, и разработал серию специальных маневров уклонения. Ему просто не повезло. Один из кораблей не имел современного зенитного вооружения, а второй просто не успел ничего сделать. Следует также помнить, что в состав Соединения Z планировалось включить современный авианосец «Индомитебл», который мог резко изменить ход боя. В действительности он сел на мель в Вест-Индии и не успел присоединиться к эскадре Филлипса. Адмирала также обвиняли в чрезмерной агрессивности и неосмотрительности, однако нигде и никогда промедления и нерешительность не выигрывали войну, даже если они помогали спасти корабли.

Отправка двух британских линкоров рассматривалась как «сдерживающий фактор», поэтому ее следовало обставить как можно торжественней, и направить более крупные силы. Но сделано все было торопливо и непродуманно, и бестактно, по крайней мере в отношении экипажа «Рипалса». Официальное коммюнике объявило: «ЕВК „Принс оф Уэлс“ и другие тяжелые корабли...» В выступлении по радио премьер-министр повторил то же самое. Но был только один «другой тяжелый корабль», а именно «Рипалс». Это привело к такому ухудшению отношений между командами, что командирам пришлось специально собирать матросов и разъяснять, что такова официальная политика правительства, и это не попытка специально унизить экипаж линейного крейсера. Но матросы остались при своем мнении и со злой иронией называли свой корабль ЕВК «Безымянный». Это было особенно обидно еще и потому, что «Рипалс» гораздо больше участвовал в боях, чем его более современный и мощный товарищ. Впрочем, это было далеко не самым серьезным. Японцы прекрасно знали, что в пролив Джохор вошли всего 2 линкора. «Поэтому попытка обмана оказалась обоюдоострой, и когда японцы выяснили, что силы британской эскадры значительно преувеличены, они пришли к совершенно определенным выводам. В таких случаях блеф оборачивается против того, кто блефует. Зато британскую общественность обмануть удалось полностью», — писал капитан 1 ранга Гренфелл.

График обсуждался в августе, и для линкоров типа R был следующим: «Ривендж» — середина сентября, «Ройял Соверен» — середина ноября, «Рэмиллис» — середина декабря, «Резолюшн» — начало января.

«Принс оф Уэлс» получил несколько дополнительных бофорсов в Коломбо, и их следовало установить на места. Состояние эсминцев, пришедших со Средиземного моря, лучше всего характеризует следующий отрывок: «Состояние „Юпитера“ и „Энкаунтера“ было далеко не лучшим. У одного из них имелись постоянные проблемы с топливными цистернами, в результате которых, приняв полный запас топлива, эсминец получал крен около 10 градусов, который исчезал по мере расходования нефти. У второго было покорежено днище после того, как он несколько раз касался грунта». Кроме них, имелись еще 2 совершенно древних эсминца, которых в свое время отправили на Дальний Восток ради их же безопасности. Это были — австралийский «Вампир» и «Тенедос» — чуть ли не самый старый и самый маленький эсминец Королевского Флота.

В Пирл-Харборе во время атаки находились следующие линкоры:

«Юта» (корабль-мишень) 1910; 19800 тонн, не вооружен, 21 узел.

«Невада», «Оклахома» 1915; 29000 тонн, 10–356-мм, 12–127-мм орудий, 20 узлов.

«Аризона», «Пенсильвания» 1916; 33100 тонн, 12–356-мм, 12–127-мм, 12–127-мм зен. орудий, 21 узел.

«Калифорния», «Теннеси» 1921; 32600 тонн, 12–356-мм, 12–127-мм, 12–127-мм зен. орудий, 21 узел.

«Мэриленд», «Вест Вирджиния» 1922; 31500 тонн, 8–406-мм, 12–127-мм, 12–127-мм зен. орудий, 21 узел.

После атаки «Юта» и «Аризона» были списаны, как и «Оклахома». Хотя этот линкор подняли, ремонтировать его не стали.

В атаке принимали участие следующие японские авиационные соединения:

11-й Воздушный флот — контр-адмирал Садаичи Мацунага.

21-я и 22-я воздушные флотилии — базировались в Тудамоте и Соктранге.

Авиакорпус Михоро — 48 двухмоторных бомбардировщиков G3M2 («Нелл»).

Авиакорпус Гензан — 48 двухмоторных бомбардировщиков G3M2 («Нелл»).

Авиакорпус Каноя — 72 двухмоторных бомбардировщика G4M2 («Бетти»).

«Рипалс» стал мишенью для 36 торпед, из которых в цель попали 5. Из 16 сброшенных тяжелых бомб попала только одна.

На «Принс оф Уэлс» были нацелены 15 торпед, из которых попали тоже 5. Из 32 тяжелых бомб в линкор попала одна.

Японцы потеряли всего 3 бомбардировщика. Еще несколько самолетов были повреждены, но сумели долететь до своих баз.

Гибель этих двух линкоров хотя и была тяжелым ударом, но не решающим, о чем пишет адмирал Хезлет.

«По мнению многих людей, последующее падение Сингапура стало прямым результатом этой катастрофы, но крайне сомнительно, чтобы она повлияла на что-нибудь, кроме морального духа. Это событие стало страшным шоком для тех, кто все еще верил, что морская мощь основывается на линкорах, однако не это было причиной потери Малайи. То, что заподозрили уже много лет назад, наконец стало явным. Даже современный линкор, оснащенный самыми совершенными системами ПВО, может быть потоплен в море самолетом. Японцы в этом практически не сомневались. 22-я воздушная флотилия прикрыла высадку в Малайе лучше, чем линкоры адмирала Кондо. Даже самым закоснелым консерваторам среди моряков стало ясно, что теперь линкору может противостоять не только линкор, а сам линейный флот больше не является верховным арбитром в морской войне».

С этим заключением не были согласны другие историки, которые пытались копнуть чуть глубже. Например, капитан 1 ранга Гренфелл еще раньше предвидел подобный выпад и подготовил ответ.

«Сторонники авиации могут поднять пропагандистскую трескотню, утверждая, что уничтожение корабля воздушной атакой окончательно доказывает превосходство базовой авиации над самым крупным из кораблей. Разумеется, это не доказывает решительно ничего. Линейный корабль без зенитных орудий может быть потоплен атакой с воздуха, но это ничего не значит. Когда линейные корабли имеют адекватное зенитное вооружение, они сохраняют свое оперативное значение».

А теперь мы приведем мнения историков двух воевавших стран. Окумия и Хорикоши писали:

«Бой у берегов Малайи показал, причем наиболее убедительным способом, что надводный флот без истребительного прикрытия совершенно беспомощен перед вражеской воздушной атакой. Линкор больше не правит морями. Он сброшен со своей господствующей позиции и может быть уничтожен ударом с воздуха, как любой другой корабль».

Брайан Скофилд:

«Если те, кто громогласно кричал о том, что корабль не переживет бомбовой атаки, вместо этого отметили его уязвимость для подводного удара, они подтвердили бы свою теорию, вместо того чтобы замалчивать очевидные факты, вроде гибели „Принс оф Уэлса“ и „Рипалса“ и уничтожения итальянского флота в Таранто».

Было ли правильным решение послать линкоры в Сингапур, мы не будем здесь обсуждать. Но решение адмирала Филлипса принять бой, несмотря на неблагоприятную обстановку, столь жестоко критиковать не следует. Наверное, самое справедливое мнение высказал Стефен Роскилл:

«Если говорить о ведении операций после того, как адмирал Филлипс принял командование, а японцы начали наступление, то следует прямо сказать, что попытку уничтожить вражеские десантные силы подвергать критике не следует. Адмирал просто не может игнорировать такую угрозу своей базе, от которой зависит все положение на театре военных действий».

Французский историк д'Альба отмечает, что поведение адмирала делает честь традициям Королевского Флота. Аналогичный вывод делает швейцарский историк Бауэр:

«От злосчастного адмирала Тома Филлипса следовало ожидать как раз активных действий, ведь это был британский моряк, воспитанный в наступательных традициях и назначенный командующим именно благодаря своему боевому духу».

Совершенно иную точку зрения высказал боевой адмирал:

«Сомервилл был потрясен и огорчен, но не слишком удивлен новостями. Частным образом он высказывал неудовольствие назначением на пост командующего Восточным флотом сэра Тома Филлипса, которому, по его мнению, не хватало боевого опыта. Он знал Филлипса как сторонника „наступления любой ценой“, полностью игнорирующего влияние авиации на современные морские операции. Вскоре самому Сомервиллу представилась возможность продемонстрировать эффективность альтернативных мер».

Когда «Принс оф Уэлс» затонул у побережья Малайи, получив попадания 6 японских торпед, этот факт был отражен в разведывательных сводках, но каким-то образом стал известен и рядовым матросам. Так как корабль был спроектирован, чтобы выдержать попадание более чем 10 торпед, немедленно разгорелся скандал между контролером Адмиралтейства и начальником кораблестроительного отдела. Командованию пришлось ломать голову, как не допустить подрыва духа экипажей однотипных кораблей.

5 эсминцев, 4 эскортных миноносца. — Прим. пер.

Большинство источников говорит только о близких разрывах. — Прим. пер.

Только 27 июня «Куин Элизабет» покинул док и прошел через Суэцкий канал в Порт-Судан. В июле линкор отправился в Соединенные Штаты для капитального ремонта. «Вэлиант» был отремонтирован на месте. Он был передан Восточному флоту и прибыл в распоряжение нового командующего в августе. В результате на Средиземном море остался только один британский линкор — «Малайя», который только что вернулась в Гибралтар. Его обязанностями было:

— сопровождать важные войсковые конвои;

— прикрывать в случае необходимости атлантические конвои до 26° W;

— поддерживать операции Соединения Н в Западном Средиземноморье, когда это потребуется.

Гитлер сказал Редеру: «На основании прошлого опыта я не верю, что англичане способны принимать молниеносные решения и выполнять их, хотя именно это потребуется от них, чтобы нейтрализовать наш смелый замысел».

Для ясности следует привести оценку КВВС, сделанную 2 февраля:

«Наши бомбардировщики показали, что мы не можем рассчитывать на них, если требуется повредить вражеские корабли».

Этот тон резко отличался от высказываний верхушки командования. В июне попытка «Либерейторов» атаковать итальянский флот закончилась форменным балаганом, однако лорд Теддер писал:

«Достигнуто несколько попаданий, и нет сомнений, что бомбовая и торпедная атаки были выполнены хорошо».

«Итальянский флот повернул на север сразу после наших атак».

Далее он заявил, что из этих атак можно было извлечь полезные уроки.

«Если дать правильным самолетам правильные бомбы, мы сможем восстановить положение на Средиземном море, загнать вражеские линкоры в порты и освободить наши морские коммуникации».

Та же самая проблема возникла и на «Шарнхорсте». Он был отремонтирован только к октябрю 1942 года, но так и не получил 381-мм башен.

Если бы «Тирпиц» прибыл в Сен-Назер и вошел в док, он оказался бы заперт там на целый год. Адмирал Дарлан предупредил об этом адмирала Шульце во время торжественного обеда в Париже.

Беспокойство премьер-министра было вполне обоснованным. За год до этого он утверждал, что «Нельсон» и «Родней» смогут присоединиться на Тихом океане к американским 406-мм линкорам, чтобы образовать мощное однородное соединение, способное в случае необходимости сразиться с японским линейным флотом и разгромить его. Теперь все британские позиции в Индийском океане оказались под угрозой, хотя Черчилль уверенно утверждал, что японский флот не осмелится бросить в этот район крупные силы. Но это мнение было слишком оптимистичным. «Энсон» не мог войти в строй ранее августа.

После важных операций в составе Соединения Н «Малайя» в июле и августе 1942 года сопровождала войсковые конвои WS из Фритауна к мысу Доброй Надежды. Адмирал Сомервилл ранее критиковал этот линкор, который был вынужден использовать в качестве флагманского корабля. Его не удовлетворяли ни боевые качества «Малайи», ни бытовые условия.

«Этот корабль мне совершенно не нравится. Он никогда не служил флагманским кораблем и не имеет ни необходимых условий, ни оборудования. Мой мостик совершенно не защищен от ветра и постоянно заливается волнами. А про свою походную каюту я вообще промолчу», — писал адмирал.

В очередной раз напоминаю, что в английском языке ship — женского рода. В результате в оригинале читаешь: — «Тирпиц» отправится на морское дно к своей сестре! — Прим. пер.

Единственную довольно вялую атаку против кораблей Флота Метрополии провели 9 марта в 3.45 три бомбардировщика Ju-88, когда английские корабли находились в районе Вест-фьорда.

Перед войной планировалась постройка 2 авианосцев, но до начала военных действий на воду был спущен только «Граф Цеппелин». Для него даже была сформирована экспериментальная авиагруппа. Авианосец должен был иметь 8 истребителей и 22 пикировщика. Последними были переоборудованные Ju-87, которые оснастили тормозными крюками. Они воевали во время польской кампании и даже потопили несколько кораблей. Создание специальных, а не переоборудованных самолетов, по словам Геринга, задержало бы вступление авианосца в строй до 1946 года.

Первые экспериментальные эскадрильи начали действовать из Гросетто на западном побережье Италии, так как Люфтваффе в то время перенимали опыт итальянцев. Первая подготовленная эскадрилья была переброшена в Норвегию в мае и сразу добилась успехов в борьбе с идущими в Россию конвоями.

Несмотря на это, премьер-министр в апреле отправил Рузвельту просьбу прислать однотипный линкор «Норт Каролина». В этом случае появлялась возможность отправить на восток «Дьюк оф Йорк» и «Ринаун».

Эти повреждения и гибель «Принс оф Уэлса» смотрятся странно, если вспомнить довоенные заявления о том, что подводной защите было уделено особое внимание за счет огневой мощи. Лорд Четфилд вспоминает, что он «провел много часов, изучая проекты наших новых кораблей. Я привлекал к обсуждению всех шестерых Морских Лордов». Он подчеркивает, что подводная защита линкоров типа «Кинг Георг V» была улучшена. Первоначально предполагалось, что эти корабли будут иметь 12 тяжелых орудий, но 2 орудия были сняты, чтобы за счет сэкономленного веса усилить защиту. У Черчилля, как всегда, родилась потрясающая идея, как извлечь пользу из сложившегося скверного положения — повреждения «Кинга Георга V» и задержки с достройкой «Энсона». Он предложил отправить в двухнедельный отпуск весь экипаж поврежденного флагмана. «Пока они будут отсутствовать, экипаж, набранный для „Энсона“, займет место на „Кинге Георге V“». А экипаж флагмана после возвращения, «сплаванный, опытный, хорошо обученный», займет место на «Энсоне», который ничем не отличается от своего собрата. По оценке Черчилля, это позволяло сэкономить от 4 до 6 недель на подготовке экипажа «Энсона». Паунду пришлось терпеливо объяснять, что все это — чистое ребячество. Зато в это же время король Георг VI неожиданно посетил Скапа и побывал на борту «Кинга Георга V» и «Вашингтона».

Пострадали только 3 эсминца сопровождения, которые налетели на подводную скалу в проливе Гисёй и повредили себе валы и винты. В результате они были вынуждены отказаться от продолжения операции.

Эта посадка на мель на 4 месяца покончила с попытками использовать «Лютцов» для атаки русских конвоев. 9 августа он отправился в Киль, куда и прибыл без всяких происшествий 21 августа. Ремонт корпуса был завершен только 5 ноября 1942 года.

Командующий 5-м Воздушным флотом Штумпф был единственным человеком, который думал иначе. Он заявил, что честь уничтожения PQ-17 принадлежит исключительно авиации. 12 июля он написал Герингу:

«Я счастлив сообщить об уничтожении конвоя PQ-17. Сообщаю о потоплении 5-м Воздушным флотом 1 крейсера, 1 эсминца, 2 малых эскортных кораблей, а также 22 транспортов общим водоизмещением 142216 тонн».

В действительности конвой потерял всего 23 судна, и по крайней мере 10 из них были потоплены подводными лодками. Не был потерян ни один военный корабль. Однако после войны Хезлет также воздал должное усилиям Люфтваффе:

«Именно усиление Люфтваффе на северном театре, а не прибытие германских тяжелых кораблей привело к катастрофе с конвоем PQ-17. Оно же спустя 3 месяца стало причиной приостановки русских конвоев».

Однако более тщательное изучение этого эпизода доказывает прямо противоположное. Воздушные атаки послужили причиной некоторых потерь предыдущих конвоев, но не сумели остановить ни одного из них. Более того, они даже не сумели заставить конвой рассыпаться, и эти потери не были слишком высокими. Следующий конвой — PQ-18 — подвергся гораздо более мощным атакам, однако он прошел при относительно легких потерях, хотя при этом жестоко пострадала группа элитных экипажей торпедоносцев Люфтваффе.

Детальный анализ всех источников приводит к выводу, что именно угроза со стороны немецких линкоров считалась самой главной. Лишь их появление могло заставить конвой рассыпаться, после чего авиации оставалось только разделаться с транспортами поодиночке.

В этой операции не участвовали линкоры, поэтому в нашей книге она не рассмотрена. После захвата Явы японцы направили для уничтожения спасающихся кораблей союзников Южное Ударное Соединение адмирала Кондо, которое состояло из линкоров «Хиэй» и «Кирисима», 2 тяжелых крейсеров и флотилии эсминцев. 1 марта южнее острова Рождества они потопили американский эсминец «Эдсолл» и уничтожили 5 транспортов. 3 марта в том же районе была потоплена американская канонерка «Эшвилл». 7 марта «Хиэй» и «Кирисима» вместе с 4 эсминцами обстреляли остров Рождества и потопили еще 1 транспорт.

В ней говорилось:

«Держите головы выше, и пусть ваши сердца наполнятся гордостью. Я оставляю защиту Сингапура в ваших крепких руках. Я улетаю в Коломбо, чтобы собрать новый флот!»

Не приходится сомневаться, что адмирал хотел приободрить защитников крепости, но реакция была прямо противоположной: «Убирай трап, я на борту!»

Например, 27 марта он написал Комитету начальников штабов, что база флота на Цейлоне имеет исключительное значение для обороны, так как, находясь там, флот может действовать в Бенгальском заливе, то есть наступательно.

«Можно надеяться, что „Уорспайт“ и 2 бронированных авианосца сыграют важную роль в Бенгальском заливе. Будет большой ошибкой отправить один из быстроходных авианосцев в Порт Т (Адду), чтобы охранять совершенно бесполезные линкоры типа R. Если они не приносят пользы и являются только обузой, почему бы не отправить их подальше, скажем в Аден, а авианосцам дать лишний шанс?»

В действительности линкоры типа R и «Индомитебл» были отправлены на атолл Адду, так как им требовалось срочно завершить программу подготовки экипажей, что можно было сделать только в безопасных водах, а не около Цейлона.

Все линкоры типа R большую часть времени действовали самостоятельно, сопровождая конвои. Однако Сомервилл написал обо всех своих кораблях:

«Все беспокоятся, удастся ли наладить совместные действия флота. Большая часть кораблей во время войны почти ни разу не плавала вместе с другими».

Так как «Кинг Георг V» был поврежден, а «Вашингтон» отозван на Тихий океан, «Дьюк оф Йорк» должен был оставаться дома. Как мы увидим, «Илластриес» и «Вэлиант» все-таки отправились к Сомервиллу, но слишком поздно, чтобы повлиять на ход событий. Точно так же до июля была задержана отправка на восток «Нельсона» и «Роднея». Кризис уже успел разрешиться, а они сумели дойти только до Фритауна, когда снова потребовались на Средиземном море.

Официальный историк отмечает, что действия Сомервилла были «преждевременными». Сам Сомервилл в то время был полон уверенности. Он писал:

«Я опасаюсь, что они удерут, и это будет очень плохо, потому что сейчас я мог бы крепко им врезать».

Как отмечает биограф адмирала:

«Если бы сегодня он оглянулся назад, то пришел бы в ужас от этого заявления, потому что стала известна истинная сила японской эскадры».

Черчилль позднее заявил, что Сомервилл продолжает пользоваться полным доверием правительства.

Многочисленные сообщения о кораблях противника и судьба двух крейсеров должны были разъяснить сэру Джеймсу, что его эскадра находится в опасности, потому что разделена на части. Поэтому он решил присоединить к себе Соединение В (линкоры типа R) и повернул назад. В действительности его предыдущее решение броситься вперед с одним линкором и 2 авианосцами было очень смелым и очень глупым. Это особенно странно еще и потому, что Сомервилл критиковал авантюризм Тома Филлипса.

Официальный историк вынужден признать, что если бы поиски японцев, затеянные Сомервиллом, оказались успешными, это привело бы к новой трагедии, по масштабам превосходящей эпизод у берегов Малайи.

«Мы должны только радоваться, что так и не сумели найти Нагумо».

Это дошло даже до чрезмерно агрессивного премьера, который позднее написал:

«Мы едва избежали катастрофического сражения».

Черчилль написал Рузвельту:

«4 линкора типа R достаточно хороши, чтобы вместе с другими кораблями встретить 3 „Конго“, причем все шансы будут на нашей стороне. (В действительности их было 4. Однако союзники верили, что „Харуна“ потоплен у побережья Филиппин американскими бомбардировщиками В-17.) Но, разумеется, они не могут состязаться с модернизированными японскими кораблями».

Он выразил точку зрения свою и Адмиралтейства:

«Линкоры типа R нужно уводить от опасности при первом удобном случае. Когда я сказал об этом Первому Морскому Лорду, того даже не пришлось убеждать. Были отданы соответствующие приказы, и Адмиралтейство утвердило отвод флота Сомервилла на 2000 миль к западу в Восточную Африку».

10 марта Черчилль запрашивает Первого Лорда Адмиралтейства и Первого Морского Лорда:

«Действительно ли в данный момент японцы имеют 2 линкора и одновременно строят 2 больших авианосца?»

Когда его заверили, что это так, 17 марта он отправляет новое письмо.

«Если предположить, что все корабли будут строиться согласно графику, „Куро“, заложенный в 1937 году, вероятно, закончен в 1941. В состав флота он должен войти лишь сейчас, год спустя. Для достройки „Сасебо“ потребуется 5 лет, но только 4 года — для „Майдзуру“. Как они выглядят по сравнению с линкорами типа „Кинг Георг V“ и современными американскими линкорами?»

Читателя могут поставить в тупик странные названия японских линкоров, но в то время о них не знали ничего, кроме того, что они вооружены 406-мм орудиями (в действительности — 460-мм). Адмиралтейство выделило им названия по месту постройки. Судя по всему, «Куро» — это «Ямато», построенный в Куре. Он вошел в состав флота в начале 1942 года. «Майдзуру» — это однотипный линкор «Мусаси», строящийся на верфи «Мицубиси» в Нагасаки, а «Сасебо» — это третий гигант «Синано», который строился в Йокосуке, но по ходу дела был превращен в авианосец.

Лаваль только что пришел к власти во Франции и пытался установить более тесные связи со странами Оси. Японский пилот вспоминает, что после приземления на базе в Индо-Китае вокруг него собрались французские летчики и принялись поздравлять с успехом в Пирл-Харборе.

То есть автор говорит о планах японской оккупации Мадагаскара как о совершенно реальном факте. Смелое допущение. — Прим. пер.

В апреле Черчилль сообщил Паунду, что не может понять, почему этот корабль не войдет в строй ранее июня, так как адмирал Каннингхэм нашел экипаж в превосходном состоянии.

Они успели добраться только до Фритауна, когда были отозваны обратно в Скапа Флоу. Адмирал Сифрет прилетел домой и поднял флаг на «Нельсоне». Он начал разработку детального плана операции, поддерживая постоянную телефонную связь с Лондоном.

Было предложено в декабре вернуть «Вэлиант» в Англию, так как выяснилось, что большинство членов экипажа не имело увольнений уже 2 года. Однако премьер уперся: «Я не понимаю, почему флоту следует предоставлять особые привилегии».

Когда позднее домой вернулся «Уорспайт», его экипаж увидел Англию после перерыва в 37 месяцев!

«Жан Бар» так и не вошел в строй до конца войны. Только в ноябре 1945 года он вернулся в Шербур и был поставлен в док для ремонта. В 1946 году он был переведен в Брест для достройки. Приемные испытания проходили в июле 1949 года, и линкор развил скорость 32 узла. «Жан Бар» стал последним линкором в мире. В 1961 году он был списан и стоял в Тулоне в качестве плавучей казармы.

Большинство французов было убеждено, что правительство Виши обладает свободой действий. Горячее других этот миф поддерживал Лаваль. Но к 11.30 уже было решено разрешить странам Оси перебросить в Тунис свои бомбардировщики. Однако вечером 9 ноября Гитлер вызвал Лаваля к себе в Берхтесгаден.

Тот прибыл туда 10 ноября, и тогда Гитлер ясно показал, что лидер Виши является простой марионеткой. Чиано, который все это видел, писал:

«Бедняга даже не мог представить, в какое положение его поставят немцы. Лавалю не сказали ни слова о готовящемся захвате Франции. Он курил и разговаривал с кем-то в соседней комнате, когда был отдан соответствующий приказ».

В ответ на обращение Дарлана, который командовал французским флотом, к эскадре в Тулоне с призывом присоединиться к союзникам в Северной Африке, адмирал де Лаборд ответил одним словом: «Дерьмо!» (Но если генерал Камбронн при Ватерлоо вошел в историю с этим ответом, то глупец и трус Лаборд в историю вляпался. Не стоит бездумно повторять крылатые словечки. — Прим. пер.)

Никто не оспаривает мужество французских моряков, которые при этом погибли, но это была бессмысленная жертва. Если бы они сражались против Оси с тем же упорством, которое проявили в боях против союзников, война могла бы кончиться на несколько месяцев раньше.

Французские историки упрямо продолжают твердить, что немцы ни за что не захватили бы их флот в 1940 году, потому что они не могли эксплуатировать французские корабли. В этом случае самоубийство флота в Тулоне выглядит вдвойне бессмысленным.

Сопротивления на Гуадалканале не было. Строители просто разбежались по джунглям. Недолгие, но жестокие бои шли только на Тулаги. — Прим. пер.

Стефен Роскилл пишет:

«Интересно напомнить, что „Хиэй“ и 3 однотипных корабля (заложенные в 1911–12 годах на японских верфях) были построены на проекту сэра Джорджа Тэрстона, одного из лучших британских корабельных инженеров того времени. То, что корабль выдержал огромное количество попаданий, причем 30 лет спустя, не затонув и не взорвавшись, говорит о том, каким хорошим был проект».

Редер ушел в отставку 30 января 1943 года, прослужив на посту главнокомандующего флотом с октября 1928 года. Ему был дан почетный пост генерального инспектора ВМФ, но это была просто синекура. Единственной целью такого решения было ослабить воздействие его отставки на дух немцев.

Адмирал Каннингхэм 1 декабря написал:

«Теперь у них нет оправдания собственной бездеятельности, можно разве что учесть, что слишком много французов теперь окончательно пали духом. Несомненно, что они еще воспрянут, но в данный момент желание сражаться за свою страну у них полностью пропало».

Перед тем как перейти в Неаполь, 3 новых линкора попали под американскую воздушную атаку в Специи 5 июня, но получили только легкие повреждения. 3 старых линкора «Чезаре», «Дориа» и «Дуилио» бездействовали из-за нехватки топлива, первый в Поле, остальные два — в Таранто. Однако в июле итальянцы постарались вернуть их в строй. К началу операции «Хаски» «Кайо Дуилио» и «Андреа Дориа» снова были боеспособными, но на «Джулио Чезаре» работы еще не завершились.

Интересно вспомнить о судьбе старого «Центуриона», с которым мы сталкивались во время неудачной операции «Вигерес». После повреждений, полученных им во время попытки провести конвой, идею превратить его из копии «Энсона» в копию «Малайи» и отправить в Индийский океан пришлось оставить. Больше он не использовался в качестве фальшивого линкора. К несчастью, самолет-разведчик Оси, пролетая над Александрией, заметил одну из его «356-мм башен», плавающую в воде рядом с кораблем. После этого все вопросы отпали сами собой. Поэтому «Центурион» был отправлен через Суэцкий канал и использовался в роли плавучей батареи ПВО в Порт-Саиде, так как имел 13 эрликонов. Он стоял здесь до марта 1944 года, после чего вернулся в Англию. Ему еще предстояло сыграть довольно важную роль в ходе операции «Оверлорд».

К этому времени англичане располагали достаточным количеством зенитных автоматов, что позволило значительно усилить вооружение старых линкоров. «Нельсоны» теперь имели 32 дополнительных пом-пома, 16–40-мм бофорсов и более 60–20-мм эрликонов. Зенитное вооружение линкоров типа «Куин Элизабет» уступало этому совсем незначительно. Теперь линкоры превратились в грозного противника для пикировщиков и торпедоносцев.

Этим подразделением Люфтваффе была Kampfgeschwader 100, специальная часть, в которой в годы войны были испытаны многие образцы нового вооружения. В то время эскадрой командовал майор Йопе. Она была оснащена двухмоторными бомбардировщиками Do-217K-2 — специальная версия самолета с увеличенным размахом крыльев, что позволяло действовать на высотах более 20000 футов и нести под крыльями 2 управляемые бомбы. В этой атаке участвовали 11 бомбардировщиков KIII/KG 100. Самолет, добившийся попаданию в «Рому», пилотировал обер-лейтенант Шметц.

Управляемую бомбу FX-1400 иногда называют Fritz X. Этот снаряд весит 3000 фунтов и не имеет порохового ускорителя. Его сбрасывают с высоты от 12 до 19 тысяч футов, что позволяет бомбе набрать скорость около 800 фут/сек. Эскадра базировалась на аэродромах южной Франции.

27 сентября адмирал Каннингхэм подписал соглашение с итальянцами, по которому несколько кораблей должны были присоединиться к союзникам в борьбе против Германии. Однако союзникам предстояло решить нелегкую задачу содержания основных сил итальянского флота. Русские претендовали на свою долю трофеев, однако согласились дождаться окончания войны.

Адмирал Каннингхэм не был удовлетворен этим соглашением, потому что в нем не было предусмотрено уничтожение кораблей итальянского флота.

Миджеты и лодки-буксировщики:

Х-6 (лейтенант Александер) — «Трукьюлент»

Х-9 (лейтенант Джепп) — «Сиртис»

Х-8 (лейтенант Оукли) — «Синимф»

Х-7 (лейтенант Дафф) — «Стабборн»

Х-5 (лейтенант Хезлет) — «Трэшер»

Х-10 (лейтенант Макинтош) — «Скептр»

Командиры боевых экипажей:

Х-5 — лейтенант Генти-Крир

Х-6 — лейтенант Камерон

Х-7 — лейтенант Плейс

Х-10 — лейтенант Хадспет

А может, потому, что командные структуры КВВС в очередной раз доказали свою несостоятельность и откровенную глупость? — Прим. пер.

В качестве примера можно привести Нарвик, Новогодний бой и даже более эффектный бой в Бискайском заливе в декабре 1943 года между 2 британскими легкими крейсерами и 11 германскими эсминцами. «Глазго» и «Энтерпрайз» потопили 3 эсминца и блока-допрорывателя, вынудили остальные эсминцы бежать, а сами при этом не потеряли ни одного человека.

«Дьюк оф Йорк» к этому времени дал 52 залпа, из которых 31 накрыл цель, а 16 легли менее чем в 200 ярдах от «Шарнхорста». Стефен Роскилл пишет:

«Это была прекрасная стрельба, даже если учесть качество радаров и приборов наблюдения. Однако на такой малой дистанции 356-мм снаряды летели по настильной траектории и не могли пробить броневые палубы, чтобы причинить решающие повреждения вражескому кораблю».

Тем не менее, многочисленные попадания сделали свое дело.

Тактика «Шарнхорста» была интересной. Он поворачивал на юг, давал бортовой залп и поворачивал на восток до следующего залпа, чтобы затруднить наводку артиллеристам «Дьюк оф Йорка». Впрочем, он тоже стрелял довольно неплохо. Оскар Паркс пишет:

«Этот бой примечателен надежной радиосвязью и выдающейся работой операторов радара, что и предрешило исход сражения, несмотря на ужасную погоду».

Британские радары действовали превосходно. Они даже засекали снаряды «Шарнхорста», вылетающие из орудий.

«Видимое приближение вражеских снарядов вызывало повышенный интерес операторов. Я узнавал о новом залпе противника по радостному воплю: „Еще один!“, — писал в своем рапорте старший артиллерист „Дьюк оф Йорка“».

Этими самолетами были «Корсары», «Хеллкэты» и «Уайлдкэты» — стандартные истребители американского флота и морской пехоты. Они были быстрее и прочнее, чем английские истребители, имели более мощное вооружение. Американцы поставляли их по Ленд-лизу. Получив их, британский флот смог приближаться к вражескому побережью, не опасаясь воздушных атак. «Барракуда» была британским самолетом, который был создан для выполнения нескольких задач, но в результате не мог справиться ни с одной из них. После этой операции от них постарались побыстрее избавиться и заменить американскими же торпедоносцами «Авенджер». Англичане попытались использовать их в роли пикирующих бомбардировщиков, хотя можно было получить американские пикировщики «Доунтлесс» и «Хеллдайвер».

Хотя все надстройки превратились в груду металла, немцы быстро поняли, что эти повреждения не слишком опасны. Даже 875 тонн воды, принятые в були, можно было довольно быстро откачать. Пилоты ВСФ не знали в то время, что они сумели нанести гораздо более серьезный удар, чем предполагалось. Операция «Тунгстен» фактически стала завершением активной службы «Тирпица», что позднее подтвердил адмирал Дениц.

Представление о силе возрожденного американского флота дает простое перечисление задач американских линкоров в это время. Пока 3 корабля обстреливали Нормандию, огромный десантный флот проводил на Тихом океане высадку на Сайпане. В группу огневой поддержки входили линкоры «Калифорния», «Колорадо», «Мэриленд», «Нью Мексико», «Пенсильвания», «Теннеси». Прикрывало высадку и участвовало в битве в Филиппинском море Оперативное Соединение 58 адмирала Спрюэнса, которое состояло из 15 авианосцев, 20 крейсеров и 67 эсминцев. Его основу составляли 7 современных линкоров: «Норт Каролина», «Саут Дакота», «Индиана», «Алабама», «Айова», «Нью Джерси» и «Вашингтон». В этой самой крупной в истории авианосной битве адмирал Спрюэнс проявил такую же осторожность, как и Ямамото при Мидуэе. Он не позволил Митчеру бросить вперед быстроходные линкоры, чтобы добить противника после того, как авианосные самолеты изрядно потрепали японский флот. В результате большинство кораблей Одзавы сумели спастись, и американцам еще пришлось сражаться с ними у Лейте и в других местах.

Так как несколько старых британских линкоров стояли в отечественных портах, не было никакой необходимости обращаться к американцам с просьбами о помощи. Премьер-министр отметил это и, наконец, переменил свое мнение о «плавучих гробах». Даже до Черчилля дошло, что они на 4 года моложе и гораздо более сильны, чем присланный «Арканзас». Поэтому он обсудил этот вопрос с Первым Лордом Адмиралтейства и Первым Морским Лордом 22 июня.

«Лучше положиться на 381-мм орудия, чем на 406-мм, так как у нас имеются огромные запасы боеприпасов и запасных стволов», — заявил он. Он также напомнил, что «Ривендж» и «Резолюшн» используются только в качестве учебных кораблей для кочегаров. «Эти корабли можно использовать с гораздо большей пользой. Грубой ошибкой является использование важных боевых кораблей в качестве школ кочегаров в разгар великой битвы. Ведь в это время крайне нужны их орудия», — писал он. Перед глазами Черчилля стояла операция по захвату Шербура. Он потребовал, чтобы «Уорспайт» продолжал использоваться, «пока он сам может плавать, а его орудия — стрелять». Черчилль надеялся, что потом его заменит «Малайя», что в конце концов и произошло. Однако он не нашел понимания у командования флота в отношении других ветеранов, и американские корабли остались поддерживать высадку в южной Франции, хотя они были нужны на Тихом океане.

«Нельсон» и «Рэмиллис» вместе с мониторами «Робертс» и «Эребус» выпустили 218 снарядов калибра 406 и 381 мм по батарее Хулгейт. «Родней», «Уорспайт», «Рэмиллис» и «Робертс» сделали 284 выстрела по Бенервиллю. В 1945 году специальная комиссия проанализировала результаты обстрела с моря и воздушных бомбардировок во время боев в Нормандии и пришла к совершенно определенным выводам. «Единственным оружием, которое способно пробить толстые бетонные стены орудийных казематов, является бронебойный снаряд главного калибра линкоров. Ни одна из использованных бомб этого не может, впрочем, этого от них и не ожидали».

Вполне уместно рассказать о дальнейшей судьбе 5 капитулировавших итальянских линкоров. Некоторое время они стояли в Горьком Озере в районе Суэцкого канала, ожидая окончательного приговора. Черчилль не сомневался, что линкоры типа «Литторио» являются прекрасными кораблями и могут сыграть важную роль в войне против Японии. Он предложил переоборудовать их на американских верфях, чтобы довести до современного уровня, а потом отправить на Тихий океан.

Но эта великолепная идея была отвергнута, и прекрасные корабли «Италия» и «Витторио Венето» простояли без дела до конца войны, пока Великие Державы гадали, что же с ними все-таки делать. «Витторио Венето» был вычеркнут из списков флота 1 февраля 1948 года, «Италия» — 1 июня 1948 года, и оба были отправлены в Специю. К этому времени холодная война бушевала в полную силу, и русские делали все возможное, чтобы ослабить оборону Западной Европы. Великобритания и Соединенные Штаты до сих пор не могли ни на что решиться и охотно согласились с требованием Сталина сделать эти корабли небоеспособными. Стволы 381-мм орудий в 1948 году были срезаны, редукторы турбин были разбиты с помощью кувалд, началась разборка корпусов, хотя для публики объявили, что линкоры проданы с аукциона для покрытия долгов морского министерства. К 1951 году разборка уже почти завершилась, но ободранные корпуса простояли в Специи еще несколько лет. Мучительная процедура завершилась в 1960 году.

Старый линкор «Джулио Чезаре» был передан Советскому Союзу. Всем трем ветеранам было позволено вернуться в Аугусту еще до окончания войны. Они использовались итальянцами в качестве учебных кораблей. «Дориа» и «Дуилио» вошли в состав итальянского флота, примкнувшего к союзникам, но активного участия в военных действиях не принимали. Оба еще довольно долго прослужили в составе итальянского флота. «Дуилио» был списан 15 сентября 1956 года и в следующем году разобран в Специи. «Дориа» был списан 1 ноября 1956 года, в 1961 году отбуксирован из Таранто в Специю и тоже разобран.

Недостроенный «Имперо» был найден в Триесте в полузатопленном состоянии. Вероятно, он был тяжело поврежден во время воздушного налета союзников 12 февраля 1945 года. Во время этой же атаки снова был потоплен «Кавур», поднятый в Таранто и отбуксированный в Триест для ремонта. Корпус «Имперо» был разобран в Венеции в 1947–48 годах, та же участь постигла и «Кавур».

Точно не известно, что собирались Советы делать с этими кораблями. Однако совершенно точно известно, что, несмотря на чуть ли не двойной комплект команды, они так и не сумели эффективно использовать их. Первый же поход «Архангельска» едва не стал для него последним, 23 августа он был атакован подводной лодкой U-711, которая выпустила 2 акустические торпеды, но промахнулась. 5 января 1945 года немцы совершили новую попытку уничтожить линкор, используя сверхмалые подводные лодки типа «Бибер». Однако операция сорвалась из-за плохой погоды — «Биберы» получили серьезные повреждения на переходе. Карьера «Архангельска» в Советском ВМФ оказалась невпечатляющей. С августа 1944 года и до конца войны он так и не осмелился ни разу выйти из Кольского залива. Только после июня 1945 года он сделал 2 выхода в Баренцево море, а потом совершил двухмесячное плавание в Белое море... Очевидно, русские испытывали большие проблемы при эксплуатации такого сложного корабля. Все завершилось тем, что осенью 1947 года он сел на мель, но был снят. (Зато линкор получил у матросов ласковую кличку «Тюрьма народов». Разные историки по-разному объясняют ее происхождение, но все сходятся в одном — она существовала! — Прим. пер.) Старые советские линкоры тоже в основном бездействовали. «Октябрьская революция» стояла в Ленинграде и продолжала обстреливать немецкие позиции до конца осады. С 4 по 30 апреля 1942 года немцы совершили еще одну попытку уничтожить Балтийский флот. В ходе операции «Айсштосс» 62 пикировщика Ju-87 и 60 средних бомбардировщиков атаковали советские корабли. Линкор получил 4 попадания бомб, пострадали и другие корабли. Несмотря на это, «Октябрьская революция» и 3 башни «Петропавловска» (бывший «Марат») в январе 1944 года поддержали огнем советские войска, прорвавшие блокаду Ленинграда. В июне 1944 года «Октябрьская революция» обстреливала финские укрепления на Карельском перешейке.

Интересно, какое? — Прим. пер.

В это время Япония имела 9 линейных кораблей, новые «Ямато» и «Мусаси» заменили потопленные возле Гуадалканала старые «Хиэй» и «Кирисиму». К этому времени также погиб линкор «Муцу». Однако он погиб не в бою, а в результате взрыва погребов прямо на якорной стоянке в бухте Хиросима 8 июня 1943 года. Эта трагедия сильно напоминала гибель «Вэнгарда» в Скапа Флоу в 1917 году. Огромный корабль был разнесен на куски взрывом погреба, и причина осталась неизвестной до сих пор.

Красиво сказано! Это о бывшей владычице морей. — Прим. пер.

В состав соединения Олдендорфа входили 6 линкоров: «Пенсильвания», «Теннеси», «Калифорния», «Вест Вирджиния», «Мэриленд» и «Миссисипи».

Японцы потеряли 3 линкора («Мусаси», «Ямасиро», «Фусо»), 4 авианосца, 6 тяжелых и 6 легких крейсеров, 9 эсминцев. Американцы потеряли 1 легкий и 2 эскортных авианосца («Сен Ло» был потоплен камикадзэ), 3 эсминца, 2 подводные лодки, 1 торпедный катер.

Окинаву 24 марта уже обстреливали новые линкоры «Нью Джерси», «Висконсин», «Миссури» и «Массачусетс».

В состав Группы огневой поддержки контр-адмирала Дейо входили следующие линкоры: Группа 1 — «Мэриленд», «Техас»; Группа 2 — «Арканзас», «Колорадо»; Группа 3 — «Невада», «Теннеси»; Группа 4 — «Айдахо», «Вест Вирджиния»; Группа 5 — «Нью Мексике», «Нью Йорк». В составе Оперативного Соединения 58 действовали линкоры:

ОГ 58.1 — «Индиана», «Массачусетс»; ОГ 58.2 — «Норт Каролина», «Вашингтон»; ОГ 58.3 — «Нью Джерси», «Саут Дакота»; ОГ 58.4 — «Аляска», «Гуам», «Миссури», «Висконсин».

Готовь сани летом! Вообще-то сначала планировалась высадка на южный остров Кюсю, а уж когда дело дойдет до Токийской равнины... — Прим. пер.

Передача старого «Чезаре» помогла русским не больше, чем ранее — «Ройял Соверена». Линкор прослужил несколько лет в составе Черноморского флота, и конец его был трагичным. 4 ноября 1955 года флот собрался на рейде Севастополя, готовясь отпраздновать 38-ю годовщину большевистской революции, и «Новороссийск» (так назвали бывший «Чезаре») был разорван ужасным взрывом. Причина его осталась неизвестной. Корабль быстро затонул, причем почти на том же самом месте, где 39 лет назад погиб царский линкор «Императрица Мария». Некоторое представление о том, как советские моряки содержали «Ройял Соверен», дают воспоминания офицера, осматривавшего линкор после возвращения в Англию:

«Он вернулся после войны в ужасающем состоянии, весь покрытый ржавчиной. Его орудия были заряжены боевыми снарядами, которые там приржавели намертво».

Судьба американских линкоров была следующей: «Миссисипи» использовался в качестве экспериментального артиллерийского корабля и прослужил еще много лет. В конце концов он был разобран в Балтиморе в декабре 1956 года.

«Нью Мексике» и «Айдахо» были разобраны в Нью-арке в ноябре и декабре 1947 года соответственно. «Арканзас», «Нью Йорк», «Невада» и «Пенсильвания» вместе с «Нагато» и «Принцем Ойгеном», доставшимися американцам при разделе трофеев, были использованы при испытании атомных бомб на атолле Бикини в июле 1946 года. «Арканзас» вместе с несколькими другими кораблями был помещен прямо в эпицентре, а другие корабли стояли на некотором расстоянии от «Пункта ноль». Эффект оказался потрясающим. «Арканзас» вошел в историю, так как его успели сфотографировать в последний момент — крошечная точка у основания исполинского гриба высотой 4000 футов. Остальные корабли удержались на плаву после взрыва, что породило определенные надежды. Хорошо защищенные корабли, если их очистить от радиоактивного загрязнения, могли сохранить боеспособность даже после атомного взрыва. «Нью Йорк», «Невада» и «Пенсильвания» после того, как они «остыли», были затоплены в 1948 году. Еще несколько старых линкоров, как это ни странно, еще около 10 лет провели в резерве. «Калифорния» и «Теннеси» были разобраны в Балтиморе в 1959 году.

«Вест Вирджиния» была разобрана в Сиэттле в январе 1961 года.

Все новые корабли дожили до 60-х годов, после чего «Вашингтон» был разобран в Нью-арке в октябре 1961 года. «Саут Дакота» была списана в конце 1962 года. «Индиана» была разобрана в Ричмонде в декабре 1963 года. «Норт Каролина» была списана 1 июня 1967 года и передана в качестве мемориала одноименному штату. «Алабама» и «Массачусетс» были превращены в мемориалы в 1964 и 1965 годах соответственно. «Айова», «Нью Джерси», «Миссури» и «Висконсин» дотянули до начала 70-х годов, после чего были приведены в порядок и, к восторгу обожателей линкоров, использовались при обстреле побережья во Вьетнаме, Ливане, Кувейте и Боснии. Автор посетил «Айову», стоящую в гавани Портсмута, и подарил корабельной библиотеке экземпляр этой книги. Корабль до сих пор прекрасно сохранился и по-прежнему боеспособен. Хотя вся эта четверка отправлена на пенсию, она бережно сохраняется, чтобы и будущие поколения могли восхититься этими великолепными достижениями техники XX века. В настоящее время сохранившиеся американские линкоры находятся:

«Техас» — Национальный исторический парк Сан-Хасинто, Хьюстон, штат Техас.

«Норт Каролина» — остров Иглз, Уилмингтон, штат Норт Каролина.

«Алабама» — 2703, Бэтлшип Парквей, Хайвей 90/98, бухта Мобил, штат Алабама.

«Массачусетс» — Бэтлшип Коув, Фолл Ривер, штат Массачусетс.

«Айова» — бухта Суйсан, Сан-Франциско.

«Нью Джерси» — Кэмден Вотерфронт, Кэмден, штат Нью Джерси.

«Висконсин» — Элизабет Ривер Вотерфронт, Норфолк, штат Вирджиния.

«Миссури» — остров Форд, Пирл-Харбор, Гавайи.

Между прочим, в ряде справочников он и называется линейным крейсером. Добавлю еще, что корабль имеет достаточно солидное бронирование толщиной до 100 мм. — Прим. пер.

Как часть операции «Пьедестал»

Приходится объяснить появление этого приложения. Во-первых, в книге очень часто упоминают операции по доставке самолетов на Мальту. Во-вторых и главных, в одной из предыдущих книг это приложение было в искаженном виде, что я сейчас исправляю с извинениями перед читателями. — Прим. пер.

Таблица страдает некоторой непоследовательностью. В нее не включены запланированные к постройке, но не получившие названий корабли. — Прим. пер.