«Командир и большинство людей, находившихся на компасной площадке, стремительно бросились на правое крыло мостика. В бинокли они ясно увидели „Бисмарк“ и сопровождающий его крейсер. Они находились не более чем в 14000 ярдов от нас. Это было слишком опасно, так как вражеские орудия могли стрелять на 40000 ярдов. Капитан 1 ранга Эллис резко положил руль на борт, чтобы укрыться в тумане. Но нам потребовалось 2 или 3 минуты, чтобы войти в него. Судя по всему, „Бисмарк“ нас не заметил, и это было просто удивительно. Когда все закончилось, капитан 1 ранга Эллис приказал отправить радиограмму о появлении противника».
Наличие радара не позволило немцам использовать туман в качестве укрытия, и крейсера начали следить за ними. Не известно, знали немцы в этот момент о присутствии «Саффолка» или нет, однако они не предпринимали никаких маневров уклонения и мчались по проливу на юг со скоростью 30 узлов, несмотря на риск. Немного позднее на сцене появился «Норфолк», который едва не налетел на вражеские корабли. «Норфолк» спешно поставил дымзавесу и круто развернулся на расстоянии всего 6 миль от «Бисмарка». Немецкий флагман едва не уничтожил крейсер метким залпом 381-мм орудий. Снаряды разорвались так близко, что «Норфолк» был засыпан осколками.
Оба крейсера начали преследовать немецкую эскадру, и вскоре адмирал Тови на линкоре «Кинг Георг V» получил донесение «Норфолка». Британские крейсера двигались за немцами, как приклеенные, поток их радиограмм действовал как маяк наведения для линкоров Тови. Вероятно, Лютьенса это не слишком беспокоило. Два крейсера раздражали, но не угрожали. Если бы видимость была хорошей, его артиллеристы давно разделались бы с этими нахалами. Однако германский адмирал даже не подозревал, что адмирал Тови уже вышел в море.
Более того, 2 линкора вице-адмирала Холланда со своими эсминцами сопровождения находились еще ближе. На «Худе» было получено первое сообщение «Саффолка», из которого стало ясно, что немцы находятся в 300 милях на север от эскадры Холланда. В 20.45 он увеличил скорость своей эскадры до 27 узлов, чтобы встретиться с противником на рассвете 24 мая. Никто из англичан не сомневался в благоприятном исходе завтрашнего столкновения. О роковой слабости броневой защиты «Худа» не знали толком даже моряки, не говоря уже про обывателей. Обратимся к одному из свидетелей, который находился на борту эсминца сопровождения в то время, когда британские линкоры стремительно шли на сближение с могучим врагом.
«Эсминец „Электра“ во время войны действовал вместе с „Худом“ в любую погоду. Но никогда ранее линейный крейсер не выглядел так внушительно, как сегодня. Он мчался навстречу своей судьбе. Каждую минуту расстояние между ним и смертоносными немецкими орудиями сокращалось на полмили. Когда „Худ“ выходил из Скапа, он уже не был крупнейшим в мире военным кораблем. Мы не подозревали, что водоизмещение новых немецких линкоров на 10000 тонн превышает официально объявленное. Но когда холодный рассвет занялся над свинцово-серым морем, мы с уверенностью и гордостью ждали завершения нашего похода. „Электра“ мчалась в пенистой кильватерной струе флагмана, и рядом с „Худом“ мы чувствовали, что можем одолеть кого угодно»[105].
Однако для вице-адмирала Холланда недостатки «Худа» не были тайной за семью печатями. Он прекрасно знал, насколько опасна для его отважного старого флагманского корабля дуэль на дальней дистанции, когда снаряды падают под большими углами. Поэтому не удивительно, что он хотел сблизиться с грозным противником как можно быстрее, чтобы вести бой на такой дистанции, которая свела бы к минимуму опасность навесного огня. Хотя «Принс оф Уэлс» мог противостоять таким попаданиям, сохраняя боеспособность, вице-адмирал Холланд знал о недостатках его артиллерии. Если бы ему удалось в самом начале боя выйти на небольшую дистанцию, это позволило бы англичанам во многом компенсировать недостатки обоих кораблей. Чтобы решить эту задачу, Холланду приходилось согласиться с тактически невыгодным положением в начале боя. Он должен был идти прямо на противника, хотя при этом его теоретическое превосходство в тяжелых орудиях сокращалось с 18 против 8 до 10 против 8. Но адмирал надеялся, что сближение не займет много времени, если он пойдет прямо навстречу неприятелю. В этом случае перед немецкими артиллеристами была бы меньшая по размерам цель, которую труднее поразить. Все знали, какими меткими бывают первые залпы немцев, и это был еще один довод в пользу избранной тактики. Разумеется, в таком случае под перелеты в качестве мишени была подставлена вся длина корпуса, но это считалось меньшей из двух зол.
