Р. Д. Лэйнг: Ты говорила весьма воодушевлённо о том, как это было, пока ты сидела в шкафу для швабр, однако я не слышал, чтобы ты назвала это совершенно замечательным.
Джилли О'Салливан: По-моему, я говорила, что это было замечательно. У меня никогда в жизни не было таких сильных оргазмов — ни до, ни после. Они были даже лучше тех, которых я достигала, когда в одиночестве дрочила под радио. Я представляла себе, как Синке возвращается к шкафчику и застаёт меня за мастурбацией. После напряжённости, вызванной похищением, когда мы наконец занялись любовью в шкафчике для швабр, всё плохое испарилось, и между нами возникла настоящая связь.
Р. Д. Лэйнг: Ты сказала мне, что заниматься любовью с садовником вашей семьи в своё время доставляло тебе необычайное удовольствие. В каком порядке по силе этого удовольствия ты бы расставила этих двоих? Каково место Синке по отношению к садовнику?
Джилли О'Салливан: [Долгая пауза] На самом деле почти одинаково. Пожалуй, Джойнт всё-таки на первом месте.
Р. Д. Лэйнг: Это говорит о том, что прошлое ощущение было кульминацией, повторение которой произошло с Синке.
Джилли О'Салливан: Когда я об этом думаю, про тот единственный случай, когда занятия любовью с Синке можно сравнить с тем, как это было с садовником, между нами всё было очень хорошо. С садовником я часто представляла себе, что я леди Чаттерлей[74], а вот когда я была с Синке в шкафчике для швабр, я воспринимала его как совершенную реальность, лидера революционной организации — и фантазировать мне было не нужно. А потом как-то ночью я услышала, как Синке бормотал во сне что-то про своего надзирателя, и когда он проснулся, я спросила, не сделало ли его ЦРУ козлом отпущения, когда он сидел в тюрьме. Думаю, после этого Синке мне уже не доверял, и наши занятия любовью уже никогда не были так хороши, как раньше.
Р. Д. Лэйнг: То, о чём мы сейчас говорим, очень важно, а если тем самым мы заодно помогаем твоей семье и правительству понять, что же именно произошло, это вообще просто сказка.
Джилли О'Салливан: Простите? Помогает — кому?!
Р. Д. Лэйнг: Если это помогает тебе разорвать отношения с семьёй и понять всю низость нашего правительства — значит, говорить о том, что мы обсуждаем, очень важно. Ты когда-нибудь обсуждала с Синке фильм Фрэнка Синатры «Маньчжурский Кандидат»[75]?
Джилли О'Салливан: Нет, ни разу. Там ещё, кажется, играла Дженет Лей Синатра?
Р. Д. Лэйнг: Да. А обсуждали вы с Синке «Проект Артишок» или «МК-Ультра»[76]?
Джилли О'Салливан: Нет.
Р. Д. Лэйнг: Все мы, каждый из нас — живой сырой материал, а также то, что мы сами делаем из этого сырого материала. До сегодняшнего дня я не предпринимал попыток взглянуть на реальность, которая лежит между твоим представлением о себе и тобой истинной, которую ты абсолютно не воспринимаешь на сознательном уровне. Можешь спросить меня, как тебе узнать, кто есть истинная ты.
Джилли О'Салливан: Как мне узнать, кто есть истинная я?
Р. Д. Лэйнг: Ты и не узнаешь — не сможешь это осознать. Но я изменю тебя, создам заново — и тогда ты сможешь быть собой.
Мистер себялюбие и пьянство
Из всех чокнутых психов среди знакомых Майкла де Фрейтаса самым открытым с виду и самым запутанным в глубине души был Колин Макиннес[77]. Колин написал трилогию, из которой шире всего известен роман «Абсолютные новички», это чрезмерно само-сознательное изложение мифологии и о молодежи, и о районе Ноттинг-Хилл. Любитель бизнеса без правил, он был ещё и рекламным щитом Майкла. Колин открывал Майклу кислород известности, а в качестве ответной услуги ему предоставлялась не только возможность тискать задницы подростков, но и практически неограниченный доступ к наивным юным умам. Колин и Майкл были нужны друг другу и использовали один другого так, как это могут делать только два таких первостатейных самовлюблённых маньяка. Вместе они создали «Рубеж обороны» — не просто для сопротивления нарастающему полицейскому расизму, но и для других, менее благородных целей. Колин был без ума от жизни, был без ума от проститутов-мазохистов, безумно любил рвать отношения с блеклыми ценностями взрослой жизни, в которую так и не сумел войти до конца — но сильнее всего, безумнее, чем всё это, он любил выискивать людей, которые могли бы вдохнуть жизнь в его весьма хитрозакрученные романы. Как-то субботним вечером Майкл де Фрейтас затащил его ко мне, в квартиру на Бассет-роуд, после чего этот новый посетитель в течение многих месяцев уже сам наносил визиты. Макиннесу нравилось слышать самого себя, а я каждую неделю выслушивала приблизительно одну и ту же обличительную речь.
