Заговор против человеческой расы: Замысел ужаса - страница 46

Шрифт
Интервал

стр.

В своем эссе «„Тень танца марионеток“: Метцингер, Лиготти и иллюзия Я» (Collapse IV, май 2008 г.) Джеймс Траффорд решает парадокс Метцингера следующим образом: объект «человек» состоит из плотно упакованных слоев моделирования, и наивный реализм для него становится необходимой профилактикой яда ужаса, разрушающего наши интуитивные догадки о самих себе и нашем статусе в мире: «Субъективность сознания для случая организма, узнавшего, как превратить себя в своего собственного раба». Заключительная цитата из «Быть Никем» Метцингера может рассматриваться как расширение Парадокса Цапффе, путем которого мы подавляем в нашем сознании все, что пугает и ужасает нас в окружающей жизни. Для Метцингера это подавление принимает форму вышеупомянутого наивного реализма, который маскирует самое страшное для людей откровение: мы не те, кем себе кажемся. Чтобы смягчить наши переживания по поводу столь печального открытия, Метцингер отмечает, что для нас «практически невозможно» достичь реального осознания своей нереальности из-за встроенных блокировок человеческого восприятия, которые удерживают наш разум в состоянии сна.

Интересно наблюдение, следующее из выводов Метцингера и его научных исследований о сущности Я: сам Метцингер пребывает в состоянии «осознанного сновидения». В его трактате «Быть Никем» даже содержится целая глава об умении «проснуться» в своих снах и понять, что сознание находится в мире иллюзий, созданных мозгом. В этой сумеречной зоне нашей жизни, где мы не в силах сказать о том, что происходит, и свободны выбирать лишь ничто, пребывающий в осознанном сновидении является единственным, кто не одурачен, как минимум — не одурачен самим собой.

Практикующие осознанные сновидения смотрят сквозь занавес, созданный сознанием, и потому видят все трюки и уловки сознания. Эта способность вполне может объяснить интуиции Метцингера о природе пробуждения восприятия и возможность состояния, описанного Эдгаром По: «Всё, что зрится, мнится мне, Всё есть только сон во сне.» (перевод К. Бальмонта), «All that we see or seem / Is but a dream within a dream.» Эти строки кратко резюмируют выводы «Быть Никем» — мы спим, нам снится наше Я, и у нас нет возможности проснуться. Тем не менее, в заключительной части этой 699-страничной работы, после тщательных и безжалостных объяснений о том, почему и как люди эволюционировали таким образом, что считают себя кем-то, хотя на самом деле являются никем, предлагается определенное хеджирование.[6]

«По крайне мере теоретически», пишет Метцингер, «человек способен проснуться от своей биологической истории. Люди могут очнуться, повзрослеть, научиться ставить свои собственные цели, и обрести самостоятельность». Смысл этого заявления, смутный и туманный, о котором можно только догадываться, Метцингер оставляет висящим в воздухе. Первая фраза смотрит в тупик собственных исследований и теорий Метцингера, и совершенно не ясно, как подобная трансформация вообще может произойти. Может быть Метцингер представил свои выводы скороспелыми? Быть может он знает о чем-то, что нам не говорит? Или же он просто хочет закончить книгу о разрушении иллюзий на позитивной ноте?

В год публикации книги Метцингер напустил еще больше тумана. Во время лекции в Калифорнийском Университете, в Беркли, он заявил о том, что мы пойманы в иллюзорность Я — при том, что «нет никого», кто мог бы переживать иллюзии — и назвал это «трагедией эго». Эта фраза хорошо, словно перчатка на заказ, подходит к теории Цапффе о сознании, как трагической ошибке. В сожалению, Метцингер неудачно завершил эту фразу, продолжив, что «трагедия эго исчезнет сама собой, поскольку никто никогда не рожался, и никто никогда не умирал». Эта формулировка позаимствована из Дзен Буддизма (Сутра сердца) и теряет что-то при перенесении из стен монастыря в университетскую аудиторию. В традициях просветления единственное избавление от страха смерти — это пробуждение к сфабрикованному нашим мозгом образу Я, и тем самым уничтожение того, что мы ошибочно считаем собой, пока не стало слишком поздно. Миссия Метцингера как философа-ученого состояла в том, чтобы пролить свет на неврологические механизмы, которые делают достижение этой цели неосуществимой. Но почему, в таком случае, Метцингер обращается к своей аудитории со словами о «трагедии эго», которое, вероятней всего, до прихода на лекцию никто из аудитории не считал трагедией, и каким образом эта трагедия «исчезнет сама собой, поскольку никто никогда не рожался, и никто никогда не умирал»? Представляется, что Метцингер пытался смягчить страх слушателей перед смертью, и в то же время сообщить им, что с самого начала никто их них не существовал. В обоих случаях происходит потеря нечто, за что все не могут прекратить всеми силами цепляться, трагично это или нет. Все рассуждения Метцингера зиждутся на обычных приемах, использующих тот же двойной смысл, при помощи которого мир отрицает страдания, которые вынужден непрерывно терпеть, с тем чтобы продолжать жить как жил, и продолжать верить в то, что сознание не является проблемой, и что быть живым — это хорошо.


стр.

Похожие книги