— Сэр, я могу только пожелать вам держаться. Всем. — Обратился он к присутствующим.
— Что с ней? — Тихо спросил Джон, страшась ответа.
— Все сразу. Она слишком стара, чтобы перенести подобное горе и… — Врач осторожно посмотрел на Адамса, — я могу говорить откровенно?
— Конечно. Конечно, сэр. Какая бы правда не была я должен ее знать. — Собравшись, заверил его мужчина.
— Ей осталось немного. Она и сама это чувствует. Никакая клиника ей уже не поможет.
— Что? Но почему? Разве ее положение безнадежно? Ведь все еще можно исправить! Не обманывайте нас! Нет! Она не может умереть сейчас! — Накинулся на него Тревор, не желавший мириться с подобным положением.
— Нет, сэр. Мы не можем ей помочь. Она не хочет этого. — Отстранился от молодого человека врач. — Даже если мы заберем ее в больницу, это вряд ли улучшит ситуацию. Она просто не хочет жить. И здесь я уже не могу ей ничем помочь. Простите. — Доктор откланялся и покинул дом пациента.
— Папа! — Всхлипывая, произнесла Глория. На ее глаза накатились слезы, сделавшие цвет зрачков еще более синим. — Это правда? Почему она не хочет остаться с нами?
Джон ласково посмотрел на дочь и обнял ее за хрупкие плечи.
— Она не может жить без Френсиса. Он был смыслом ее жизни и теперь больше нет ничего, что бы связывало ее с этим миром. — Мужчина и сам еле сдерживался, чтобы не зарыдать.
— Но разве мы не можем дать ей этот стимул? — Удивленно спросил Тревор, не скрывая слез, текущих по его слегка небритым щекам.
— Видимо, нет…
Прошептал Джон и крепко прижал детей к своей широкой груди.
* * *
Барбара подъехала к высотке, остекленной с первого до последнего этажа, над входом в которую была огромная светящаяся надпись «Медицинский центр доктора Хоакина». Она быстро поднялась по лестнице, выложенной гранитной плиткой серебристо-серого цвета и вошла в крутящиеся стеклянные двери. У входа ее встретила вечно приветливая молоденькая медсестра, которая, увидев значок агента ФБР, стала улыбаться еще сильнее, от чего у женщины возник вопрос, а не рекламирует ли она новые зубные протезы. Моментально, без лишних слов пропустив Барбару и указав ей дорогу к кабинету доктора, медсестра ни на миг не переставала сиять от учтивости.
Человек, с которым у нее была назначена встреча, уже ждал ее. Его просторный кабинет был оформлен в стиле хай-тек и, хотя Уинстер не любила холодные металлические детали данного стиля, но отметила про себя, что в данном случае все довольно гармонично. Обстановка не вызвала напряженности или волнения и вполне располагала к разговору, что было особенно важно при общении с пациентами.
Доктор Хоакин был седовласым мужчиной шестидесяти лет с приятными мимическими морщинами, круглым довольным лицом, полноват, но приятен. Вообще, вся его внешность вызывала лишь положительные эмоции.
— О, агент Уинстер! — Голос его низкий и мягкий был весьма подходящ для приватных бесед о проблемах его клиентов.
— Добрый день! — Поприветствовала врача агент.
— Присаживайтесь. — Пригласил тот. — Итак, Вы хотели бы узнать о гемофилии?
— Да, совершенно верно.
— Мы в этом медицинском центре занимаемся исследованием гемофилии. У нас есть все полные сведения о том, кто когда-либо болел ею, кто болен сейчас и кто возможно еще заболеет. Пока наши исследования еще не позволяют полностью излечить пациентов, но мы можем существенно облегчить их страдания. Я подготовил Вам списки тех, кто наблюдается в различных клиниках и проходит лечение и профилактику от приступов.
Врач протянул агенту несколько листов бумаги со список из фамилий и имен, адресами и некоторыми данными на больных и их контактами. Барбара бегло осмотрела список и продолжила:
— Скажите, а возможно ли, чтобы человек не обращался в клинику, болея гемофилией?
— О, — Хоакин откинулся в своем белом офисном кресле и, задумавшись, скрестил руки на груди. — Вряд ли. Честно говоря, я и не представляю как такое возможно. Я никогда с этим не сталкивался.
— Но это же не значит, что этого не было. Чисто теоретически это возможно? — Предположила агент.
Хоакин сомнительно качнул головой, но согласился.
