Большой и мрачный особняк в окружении неухоженных деревьев скрывался за высокой каменной оградой – в общем, дом полностью отображал внутренний мир генерала.
Встречать хозяина на крыльцо вышли два довольно крепких старика и дородная женщина. Память тут же связала женщину с именем Норна и всякими вкусностями.
– Ваша милость, есть будете? – с ходу осведомилась она.
– Нет, – ответил я, прислушиваясь к организму, который после всех передряг немного подташнивало.
– Ну тогда я пошла спать, – проворчала кухарка и ушла в дом, на ходу бормоча себе что-то под нос.
– Не понял, – протянул Дархат, которого сменил на козлах один из стариков.
Легионер тут же преобразился, превращаясь из увальня-пофигиста в очень опасного хищника. Его ставший острым, как клинок, взгляд явно показывал, кто подозревается в «организации» шишки на генеральском лбу.
В принципе он был прав, но подтверждать его догадку было нельзя.
– Ездить надо аккуратней, а то гоняешь, как на колеснице, – недовольно проворочал я, вспоминая, что один резкий поворот все-таки был.
Дархата это обвинение не смутило – он просто пожал плечами, всем своим видом говоря: «Держаться нужно крепче, не девиц вез».
Дом генерала не поражал богатством, хотя мебель здесь была собрана довольно дорогая, но ни ваз, ни картин, даже гобелены больше служили драпировкой стен, чем произведениями искусства. И все же без аксессуаров не обошлось – генеральская берлога была похожа на музей военной истории.
Едва войдя в дом и поднявшись по лестнице к двери кабинета, я уже насчитал около полусотни разных предметов, изначально придуманных для лишения человека жизни.
Булавы, протазаны, мечи различной формы и длины, даже горизонтальные перила верхней лестничной площадки были сделаны из алебард.
Кабинет полностью оправдал предчувствие, появившееся во время подъема по лестнице. Большая прямоугольная комната с высокими, но узкими окнами была обшита деревом, а на стенах везде где только можно висело холодное оружие. Было видно, что эти экземпляры дороже, чем в коридорах. Исключением являлась дальняя от входа стена за рабочим столом генерала: на ней висели флаги и несколько щитов. Центральное место занимал щит с баронским гербом генерала – припавший к земле перед атакой черный силуэт волка на зеленом фоне.
Проходя вдоль стены, я невольно задержался возле клинков, очень похожих на дарийских братьев, но, как только взял их в руки, понял, что это в лучшем случае грубая подделка, а то и вовсе совершенно другое оружие, возможно даже не пара.
Попытка стать в боевую стойку дари закончилась болью в пояснице и легким защемлением в шее. Оставив клинки на столике у стены – до зажимов дотянуться стало трудно, – я доковылял до рабочего стола и с облегчением опустился в мягкое кресло.
Минут через двадцать, когда боль в пояснице уже утихла, в комнату без стука вплыла Норна с подносом в пухлых руках.
– Дархат говорит, что спать вы не собираетесь, а поедете по делам, так что поесть все же надо. Я туточки ваш любимый паштет принесла и этой вашей курибы, бесовское зелье. А может, лучше травяного чайку по рецепту еще моей бабки? Чудесная вещь! – без умолку тарахтела Норна, накрывая на стол.
Судя по всему, генерал не был любителем чтения ни художественных, ни деловых текстов, поэтому на столе вполне хватало места для то ли позднего ужина, то ли раннего завтрака. Кинжал, который Рольд разглядывал вчера днем, да так и забыл на столе, по мнению поварихи, можно было и на пол уронить. Причем совершенно «случайно».
– Норна!
– А что с этой железякой сделается. – Кухарка равнодушно пожала плечами, подняла кинжал и, положив его на пустой поднос, направилась к выходу.
– Норна!
Кухарка фыркнула и перегрузила кинжал на столик у стены – память генерала подсказывала, что подобные выходки происходили постоянно, и если кинжал покинет кабинет, то окажется в чулане, где, по мнению Норны, самое место всему этому металлолому.
Паштет действительно оказался чудесным, а чашка местного кофе буквально вернула меня к жизни.
Едва я закончил допивать курибу, в комнату также без стука – распустил прислугу генерал – скользнула молодая, но не очень красивая девушка. Притом худенькая, то есть совсем не во вкусе генерала, так что сложности в общении с нею не предвиделось.
