Небольшое окно укрепленной кареты не давало хорошего обзора, но посмотреть на город своими глазами все же хотелось.
После Золотого Города столица империи, честно говоря, разочаровывала. Особенно удручали грязные мостовые. Солнце уже светило вовсю, а никто так и не спешил убирать последствия ночных разгулов. И это в императорском квартале! С другой стороны, куч мусора не наблюдалось, так что иногда здесь убирались.
Хмурые особняки стояли практически вплотную к каменным оградам, и если там имелись сады и дворики, то уже за зданиями. В городе селились компактно – временами у империи были очень «веселые» времена, да и сейчас иногда кто-то все же добегал до столицы, в основном чтобы погибнуть под высоченными стенами. Все здесь было монументально, на века, и внушало ощущение незыблемости.
Император, похоже, действительно любил своего друга, потому что до дворца мы добрались за считаные минуты, да и на воротах нас никто не задержал.
В отличие от обиталищ местной знати дворец императора начинался с огромного парка. Ровные газоны сменялись декоративными кустами и облагороженными зарослями с большими красными цветами на колючих ветвях.
Чуть позже в окне промелькнул большой пруд с водоплавающими птицами, еще одни охраняемые ворота в императорский сад, а затем на карету упала тень.
Я, конечно, ожидал чего-то большого, но это было нечто. Ближе всего по описанию подходил готический стиль, но не такой «острый», что ли. Казалось, похожие на гигантские наконечники копий башни вонзались в небо и с легкостью удерживали на себе небесную твердь. «Копий» было много, десятка полтора, а между ними громоздились серокаменные массивы зданий императорского дворца. В самом высоком из них было этажей семь, не меньше.
«Крыльцо» тоже впечатляло – сразу почему-то вспомнилась одна симпатичная панда из мультика.
Ох, дела мои грешные, а ведь на эту «лестницу в небо» придется взбираться!
Впрочем, не так страшен черт, как его малюют: до входных дверей, похожих на ворота в ангар для «Руслана», я добрался без потери чести и достоинства в виде одышки и, боже упаси, помощи легионеров.
В голове опять всплыла цитата из советского фильма: «Ну кто так строит!»
К счастью, подъемы на этом закончились. От десятка легионеров отделился хмурый начальник караула и отрапортовал без всяких вопросов:
– Император в фехтовальном зале. Прикажете проводить?
– Прикажу, – «соизволил» я и направился за провожатым.
Отделять от меня сопровождающих никто не спешил.
Мы прошли по нескольким коридорам, затем по большой галерее, которая, как я «вспомнил», идет вдоль Большого зала приемов, а затем спустились по короткой лестнице к деревянным дверям с металлической обивкой. Вот здесь «свиту» от меня и отсекли. Возражать никто не стал, и лишь Лован немного занервничал.
Мои предположения оказались верными – император наблюдал за тренировочными боями гвардейцев.
Мало кто знал, но владыка империи был убежденным жаворонком, а в такую рань вся свора прихлебателей и лизоблюдов пока отсыпалась, так что для встречи старых друзей время было самое подходящее. Вот только и я, и генерал были убежденными совами.
Император восседал на скамье у стены помещения, похожего на крытый манеж для лошадей. Засыпанную песком площадку ограждал деревянный барьер, а уже за ним находилось несколько рядов скамеек для зрителей. В этот ранний час зрителей, кроме императора, не было.
Когда-то это был очень мощный мужчина. Даже сейчас его тело оставалось довольно массивным, но спина уже не была достаточно прямой, а средней длины волосы и ухоженную бороду покрывала изморозь седины. В своей простой одежде из свободной рубахи и штанов он выглядел уставшим стариком из народа, но точеные черты хоть и покрытого морщинами, но решительного лица и проникновенные зеленые глаза говорили, что это далеко не крестьянин или ремесленник.
– А ты чего не спишь, старый волчара? – с улыбкой поприветствовал генерала Хван Первый, оторвавшись от созерцания боя гвардейцев. Бойцы были облачены в стандартные латы легионеров, только черной раскраски и с золотыми наконечниками на груди – у одного два, у другого три. На арене выступали центурион и тирах – по-местному начальник полусотни.
