Он улыбнулся.
– Это помогает мне думать.
– Думать или догадываться? – спросила она.
– Не все ли равно – думать или догадываться – если не ошибаешься?
– Это всегда происходит с мистером Каллаганом!
Она протянула ему полный стакан.
– Правда вас удивила бы, – ответил он, – Уверяю вас, что я очень огорчен, что вынудил вас отменить свое свидание, но мне кажется, что дело настолько неотложное, что вы сами согласитесь со мной, что его нельзя откладывать.
– Интересно, что же такое может быть столь срочным?
Она сидела на диване, улыбаясь, очень спокойная. Каллаган подумал, что ее довольно трудно испугать. – Вы догадываетесь, – сказал Каллаган, – о чем, или вернее, о ком, я хочу говорить так безотлагательно! Конечно, об авторе анонимного письма, посланного миссис Денис. Когда я вам рассказывал о нем, я предупредил, что он постарается использовать публикацию относительно, «короны», чтобы вытянуть из вас деньги. Вы согласились, что его позиция достаточно сильна и что это дело вас очень расстраивает. Вы помните об этом?
Длинными пальцами, унизанными кольцами, она взяла сигарету из маленького ящика.
– Я не забываю того, что сказала, мистер Каллаган.
Он наклонился, чтобы дать ей закурить.
– Вы, – сказал он, – необыкновенная женщина, мисс Лонгис, сильная. Но до какой степени, хотел бы я знать?!
Она посмотрела на него сквозь густые ресницы.
– Я не знаю, – сказала она с улыбкой. – Но, может быть, вы знаете. Вы очень проницательны!
– Что бы там ни было, – продолжал Каллаган, – я должен вам сказать то, что, может быть, не должен был говорить. Я это делаю, потому что считаю вас умной женщиной и потому что вы знаете, в чем заключается ваш интерес!
– Говорите же. Мне очень интересно!
Каллаган сделал глоток виски, поставил стакан, сел и начал:
– Вы любите мистера Дениса, это ясно… Я не думаю, что у него много денег, у вас есть состояние, и если вы его любите, то не ради денег. Может быть, потому что вы хотите переменить образ жизни, а может, потому что вам нравится жить в Майфельд Плейс.
Он немного помолчал, потом вкрадчивым, но твердым голосом прибавил:
– Мне кажется, это неудачная идея.
– Почему? – удивленно спросила она.
– Этот мерзкий человек, который писал анонимные письма, – ответил Каллаган, – меня не беспокоит… Он не будет беспокоить и вас. Я даже могу сказать, что он не будет никого беспокоить.
– Я не понимаю.
– Он мертв, – ответил Каллаган совершенно безразличным голосом. – Кто-то его убил. Полиция обнаружила его труп несколько часов назад.
Наступило долгое молчание.
– Я никому об этом не говорил. Я сам обнаружил это совершенно случайно.
– Как так?
– Из-за вас. Я подумал, что будет, лучше, если я предупрежу действия этого господина, и пошел к нему, чтобы он не успел предпринять что-либо раньше меня. Я стал звонить к нему на квартиру, мне никто не открыл, тогда я заставил управляющего открыть мне дверь, и мы нашли его там мертвым. У него был вид человека, умершего некоторое время назад.
– Что вы называете «некоторым временем»?
– Я не судебный врач и не смогу ответить на этот вопрос. Но мне показалось, что смерть произошла, довольно давно и будет трудно определить точное время. Это иногда бывает!
– Я считала, что всегда возможно точно установить время смерти.
Каллаган покачал головой.
– В полицейских романах, да. Там узнают, «что он испустил последний вздох» в семь десять. В настоящем случае, время будет определено приблизительно.
Она посмотрела на него. Очень спокойно, с полуулыбкой на лице.
Каллаган подумал о том, что не ошибся, считая Жульетту Лонгис человеком без нервов.
– Это очень любезно с вашей стороны, мистер Каллаган, что вы доставили себе столько беспокойства из-за меня, – сказала она. – Я вам очень благодарна за все, что вы сделали!
Он улыбнулся.
– Наш девиз, мисс Лонгис: «Прежде всего клиент»! Теперь, не хотите ли обсудить то, что нам следует сделать?
Она села, сложила руки на коленях и оживленно проговорила:
– Вот именно! Обсудим, что надо делать! Это будет увлекательно!
– Во всем этом деле, – начал Каллаган, – вы боитесь только одной вещи: нежелательной публикации. Вы согласны со мной?
