– Вы тоже.
Она села, вытянула вперед длинные ноги, откинув корпус назад и выпятив грудь, и иронически уставилась на Шайна.
– Я один из друзей Карла, – сказал Шайн.
Она не казалась воодушевленной этим.
– Как это хорошо, – пробормотала она насмешливым тоном, создавшим у Шайна впечатление, что эта кошечка уже выпустила коготки.
Он прекрасно понимал, что эта женщина могла быть и опасной. Ужасно опасной. Женщина умная, без всякой совести, способная при случае сразить мужчину. От ее дыхания исходил легкий запах, именно тот, который Майк почувствовал, входя к ней, и который он теперь узнал. Это был запах полыни, и он понял, что Мелдрум был одурманен этим зеленым ядом, когда он не смог разбудить его.
– Карл послал меня к вам, чтобы выяснить некоторые вопросы, – проговорил он. – Вы знаете, в каком сиропе он плавает?
Она не ответила. Странный огонек горел в ее глазах. Она молчала и ждала продолжения. Шайн нашел ее такой же прекрасной, как и опасной.
– Вы же ведь в курсе дела, – настаивал он. – Он сказал мне, что вы устроите ему алиби на этот вечер, не так ли?
– Ну и что ж, тогда у него не будет забот.
– Он прислал меня к вам, чтобы уточнить детали. Чтобы не было никаких расхождений в ваших историях, которые вы расскажете фликам каждый в отдельности.
– Вы лжете, прекрасный рыжий, – сказала она без малейшей злости в голосе. – Я не знаю, во что вы играете, но тем хуже, в вас есть все же что-то, что мне нравится… если вы понимаете, что я хочу этим сказать, а я уверена, что вы догадываетесь.
Она говорила небрежным тоном, слегка растягивая слова, и в ее глазах по-прежнему горел какой-то странный огонек.
Шайн понял, что он где-то промахнулся и стал нервничать.
– Такого рода трюки нас ни к чему не приведут. То, что я хочу…
– Это меня вы захотите, мое сокровище.
– Я женат.
– Я тоже, но мне на это совершенно наплевать.
– А мне нет.
– Значит, я совершила ошибку, – вздохнула вдруг Мона.
Шайн посмотрел на нее. Она сидела расслабившись, но под безразличной миной явно скрывалось сильное напряжение. Она все же улыбнулась ему, Правда, одними губами.
– Через минуту, – прошептала она, – вы сядете рядом со мной на этот диван. Вы не сможете удержаться от этого. Это должно обязательно случиться. Боже, как бы я хотела, чтобы мы вместе пресытились… но чтобы была настоящая пьянка!
Шайн скрестил ноги и посмотрел на кончики своих ботинок. Если бы он захотел, он мог бы наговорить Моне бог знает что. Три недели назад он не колебался бы ни мгновения. Он сделал над собой усилие и встал, с кресла.
– Я понимаю ваше предложение, – вздохнул он, – но мне необходимо идти.
– Не раньше, чем вы выпьете со мной стакан вина, мое сокровище. Ничего, кроме маленького стаканчика, и вы тогда можете отправляться, на все четыре стороны и делать все, что вам будет нужно.
Она тоже встала и была совсем рядом с ним, закутанная в свое кимоно. Он сжал зубы и отвернулся.
Мона бросила на него торжествующий взгляд и удалилась соблазнительной походкой.
Шайн следил за ней взглядом. Она исчезла в спальне и вскоре появилась с небольшим флаконом зеленого абсента и двумя хрустальными стаканами, отделанными золотом. Она наполнила один из них, когда он подошел и накрыл другой своей большой ладонью.
– Прежде чем пить это, вы бы мне лучше сказали, что я должен передать Карлу?
– Черт с ним, с Карлом!
Она взяла его за руку. Он сжал пальцы, и хрустальный стакан треснул. Осколки от него полетели на ковер. Майк посмотрел на свою окровавленную руку тупым взглядом. Он слишком много до этого пил и звал это.
Раздался звонкий смех – это Мона смеялась над ним. Она подошла к нему совсем близко и сделала глоток абсента, не сводя с Майка своего пристального взгляда.
– Я очень сожалею, но мне действительно надо торопиться.
Он оттолкнул ее и направился к двери. Она не останавливала его. Он был уверен, что она ждет: он вернется обратно.
Но он не сделал этого. Когда его рука уже была на ручке двери, кто-то постучал.
– Нет! – вскрикнула Мона.
Он повернулся. Она стремительно подбежала к нему, прижимая палец к губам.
– Не открывайте, – прошептала она. – Он постоит немного и уйдет. Я вас прошу…
