Страдальческое выражение лица голограммы говорило само за себя. А у меня в голове вертелось сказанное Осокой слово. Пробиться, пробиться. Именно пробиться!
— Нужно не пролезать, а пробивать свободный канал, — сказал я.
— Чем? Были бы, хотя бы, турболазеры… Но тогда мы были бы фрегатом.
— Ракеты есть.
— В вакууме ударной волны нет, — возразил Базили. — Заряд эффективен только при контакте. Ну расколем мы три камня, и что?
— Заряды не понадобятся. Используем маршевые двигатели. Мы же можем подойти вот к этому камню? Разгоним его как таран!
— Брат, ты сумасшедший… — сказала Падме, глаза её сияли. — Может получиться!
Астероид был сравнительно невелик, всего на порядок тяжелее полностью заправленной «Амидалы». Он заметно вращался вокруг своей оси, и первым делом я устранил это неудобство. Выбрал площадку, опустил корабль на скалу, прихватившись гравитационными захватами, и дал слабый импульс реверс-моторами. Газовать тут нельзя, шасси поломаешь. Падме, тем временем, обрабатывала модель астероида.
— Установить ракеты оптимально здесь, здесь и здесь, — указала она три точки в, на первый взгляд, случайных местах.
— Хорошо. Работаем, — кивнул я. Вышел на связь с нашими и начал с наглого бессовестного вранья: — Со штабом поговорил, от Рийо тебе привет. Линкор они отправили, будет через сто тридцать часов.
«Долго, — откликнулась Осока. — Заскучаем, пожалуй.»
Голос её звучал весело, но тщательно скрываемый подтекст я понял прекрасно: до прибытия линкора с его тяжёлыми турболазерами наши могут и не дотянуть.
— Ребята тут кое-что придумали. Если всё правильно сделаем, доберёмся к вам скорее. Будут изменения, вызывай, канал я оставлю открытым.
«Поняла.»
Пока механики снимали головные части, я, зайдя на астероид с нужного ракурса, начал расчищать места установки импровизированных ускорителей. Мысль использовать энергетическую торпеду оказалась неудачной: от астероида откололся фрагмент три на четыре метра. Крыльевая пушка подошла лучше. Несколькими одиночными выстрелами удалось выбить сначала одну воронку, потом две другие. Установить в них лишённые зарядов ракеты соплами вверх было не так уж трудно, только заняло несколько часов. Их ведь требовалось выровнять в нужном положении и закрепить растяжками. К тому времени подоспел «Возничий». Джарви Эксойн, узнав про нашу задумку, предложил помощь. Один из его техников имел большой опыт работы в пустоте, а на борту транспорта имелся приличный запас конструкционного пеноматериала. Им дополнительно зафиксировали носовые части контейнеров.
— Ну, что, — потирая руки, произнёс Иан. — Да пребудет с нами Сила. Поехали!
Двигатели ракет, соединённых линиями управления для синхронизации, включились одновременно. К моему удивлению, астероид сдвинулся довольно легко и пошёл в нужном нам направлении. И, всё же, кое-чего мы не учли.
— Стоп, стоп! — тревожно выкрикнул Базили. Иан торопливо послал сигнал на остановку двигателей.
— Что такое? — спросил я.
— Увеличь у себя на экране. Видишь? Контейнер не выдерживает нагрузки, расползается.
— Хреново. Падме, какую скорость набрали?
— Тридцать пять метров в секунду, — отозвалась она.
— Придётся оставить так, — констатировал Иан. — Ладно, тоже ничего. До корвета всего сто кликов с небольшим. Час лёту. А ракеты оставим для коррекции курса.
Глыба висела перед кораблём, словно отвесная скала перед альпинистами. Искусственная гравитация «Амидалы» обманывала чувства, устанавливая своё понимание верха и низа, хотя, строго говоря, раз глыба на порядок тяжелей, следовало считать, что это мы висим над ней, обращённые носом вниз. Несколько средних размеров астероидов, довольно опасных для корабля в открытом космосе, от нашего импровизированного тарана просто отскочили, почти не сбив его с курса. Следующий камень двигался быстрее, да и ударил неудачно – или удачно, с его каменной точки зрения. Нашу глыбу начало разворачивать. И тут новое столкновение, такой силы, что тревожно засвистел датчик дальномера. Я поспешно дал короткий тормозной импульс, отдаляясь немного от астероида, чтобы не ткнуться в него носовой частью. Мигнул индикатор переднего щита – сбоку в нас врезался небольшой камешек массой несколько килограммов. Вот это уже было плохо. Двигайся астероид быстрее, безопасное пространство за ним было бы больше, нам же приходилось жаться к нему почти вплотную.
