Какая устрашающая трагедия лежит за этим! Я спешу прочь, так как зрелище оставляет болезненное впечатление в моем мозгу. Вы можете представить себе возвращение большинства этих несчастных с непроданным странным ботинком, старым гребнем для волос или семейным портретом в лишенную комфорта холодную комнату, теперь уже почти ободранную и пустую, без денег на покупку еды. Тогда мысли мои возвращаются к прошедшему вечеру среди прекрасных балерин в Доме Харитоненко (где накануне автор посетил дипломатический прием с обилием еды и напитков, устроенный НКИД СССР. — Е. О.). Я бросаю еще один взгляд на замерзшую, голодную группу «людей из прошлого». Многие из них, должно быть, когда-то танцевали в этом доме или посещали блиставшие там приемы. Некоторые, возможно, продают сейчас части костюма, который они надевали на последний бал[277].
Среди множества способов самоснабжения следует назвать распространенную практику «мертвых душ». По закону те, кто увольнялся с предприятия, теряли право на получение пайка. Карточки в этом случае должны были выдаваться им на новом месте работы. Администрация предприятий, однако, частенько оставляла в списках на получение продуктов тех, кто уволился, или даже вносила в списки вымышленные имена. Это и были «мертвые души». При огромной текучести кадров в годы первых пятилеток их число достигало внушительных размеров. Пайками «мертвых душ» распоряжалась, как правило, заводская администрация, но могли поживиться и люди, занимавшиеся выдачей карточек.
Карточки продавали на черном рынке и подделывали. Махинации с карточками облегчались халатностью в их хранении, о чем свидетельствуют материалы бесчисленных правительственных проверок. На многих предприятиях продуктовые карточки лежали безо всякого присмотра, хотя по правилам должны были храниться в сейфе, а на некоторых — распределялись между цехами не поштучно, а на вес. Документы зафиксировали случаи, когда рабочие имели сверх нормы до 20 карточек.
«Прихлебателями» называли тех, кто не работал на данном предприятии, но получал там пайки. Незаконно прикрепиться к распределителю можно было за взятку, за услуги, по знакомству, по родству. Личные связи и обмен услугами, по советской терминологии — блат, играли огромную роль в жизни общества. Блат был одним из основных способов добывания продуктов и товаров. За взятку или по блату можно было прикрепиться даже к спецраспределителю ответственных работников. Неудивительно, что система спецснабжения разбухала как на дрожжах. Чтобы остановить махинации, руководство принимало меры. Прикрепления к спецснабжению стали возможны по особому распоряжению наркома снабжения или его замов. В 1933 году при Наркомате снабжения создали специальное бюро прикрепления к спецснабжению. «За подрыв государственной системы снабжения» правительство ввело уголовную ответственность. Действовали правительственные комиссии по чистке ведомственных систем снабжения от «прихлебателей» и «мертвых душ». Однако практика, позволявшая выжить одним и обогатиться другим, была неистребима.
Мешочничество являлось верным признаком продовольственных кризисов и проверенным способом выживания. Жители небольших городов, крестьяне с котомками, заручившись справками сельсоветов о своем бедственном положении, ехали в крупные города за продовольствием. Скопления мешочников на вокзалах в ожидании поездов, по сведениям ОГПУ, ежесуточно достигали тысяч человек. Отход на заработки был для крестьян еще одним способом самообеспечения. Крестьяне пополняли ряды кадрового пролетариата в городах, становились сезонными рабочими на близлежащих предприятиях, стройках, совхозах. Как правило, их жены и дети оставались в деревне, получая от мужей помощь деньгами и вещами.
Определенную экономию средств и возможность выжить населению давали «социальные преимущества социализма». Жилищные условия были ужасны, но жилье обходилось дешево. В соответствии с бюджетами индустриальных рабочих в 1932–1933 годах на оплату жилья приходилось 4–5 % всех расходов семьи. Экономить средства позволяли также бесплатные медицинское обслуживание и образование, социальные пособия и выплаты. В таких условиях люди могли тратить почти весь заработок на питание.
