За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941 - страница 141

соображений Сталина. По сути, это было дарение подарков за политическую лояльность, а не за трудовые заслуги. Подобное «неэффективное распределение» ресурсов вело к неэффективности экономики. Вместо того чтобы искать ресурсы «на рынке», руководители стремились попасть в «клуб» приближенных. Подобные «клубы» складывались как в высших органах власти, так и на местах. Распределение ресурсов определялось не планированием, а связями. Чем шире была сфера «раздачи подарков за лояльность», тем ýже сфера действия экономических механизмов, тем тяжелее товарный обмен на рынке. Таким образом, регресс советской командной системы начался не в 1970‐е, а уже в 1930‐е годы[554].

Парадоксально то, что, в то время как в современной историографии существование плана в советской экономике было поставлено под сомнение, присутствие рынка и предпринимательства в «плановом нерыночном хозяйстве» получило в исследованиях все больше доказательств. В данном очерке будут представлены лишь основные работы, которые исследуют развитие рынка в сфере снабжения и потребления населения.

Книга «За фасадом „сталинского изобилия“» показала, что легальный и черный рынок потребительских товаров и услуг формировался инициативой людей, которые пытались выжить или улучшить свое материальное положение в экономике хронического дефицита, карточек и рецидивов голода[555]. Способы выживания и обогащения определяли социальную природу социалистического рынка.

Господствовавшая централизованная экономика, предоставляя жестко ограниченное легальное пространство для развития рынка, уродовала его. Книга показывает формы деформации рыночных отношений — гипертрофию перепродаж как следствие слабого развития частного производства, небольшие размеры, краткосрочность и настабильность частного бизнеса, значительное развитие в нелегальных формах, мимикрию, которая придавала нелегальным частным предприятиям видимость разрешенных форм социалистического производства и торговли, и др.

Книга свидетельствует, что советская экономика 1930‐х годов не могла существовать без рынка, ведь он выполнял важнейшие социально-экономические функции. Рынок не только паразитировал на централизованном государственном хозяйстве, развиваясь и наживаясь за счет выкачивания его ресурсов, но и помогал централизованной экономике выжить, компенсируя дефицит товаров и перераспределяя товарные ресурсы по принципам, отличным от принципов государственного снабжения. На рынке выигрывал тот, у кого были деньги, тогда как в государственной системе — тот, у кого был доступ к государственным ресурсам. Книга показывает, что социальная иерархия в советском обществе 1930‐х годов определялась сложным взаимодействием принципов государственного распределения и рыночной активности. Корректируя крайне стратифицированную иерархию государственного снабжения, рынок «гасил» недовольство тех советских потребителей, которые ничего не получали или недополучали от государства, тем самым продлевая жизнь советскому социализму. Этот своеобразный рынок приспособился к централизованной социалистической экономике, стал ее органичной и необходимой частью. План и рынок превратились в заклятых друзей, которые не могли ни примириться друг с другом, ни жить друг без друга. Вывод о том, что сталинская экономика функционировала как симбиоз централизованного распределения и рынка, в значительной степени черного, является одним из важных концептуальных выводов современной историографии.

В то время как в книге «За фасадом сталинского изобилия» в исследовании рынка главное внимание уделено частной инициативе, история Торгсина свидетельствует о крупномасштабном государственном предпринимательстве в социалистической экономике[556]. Всесоюзное общество по торговле с иностранцами на территории СССР — Торгсин (18 июля 1930 — 1 февраля 1936) — сыграло важную роль в обеспечении валюты для индустриализации в наиболее критический период, когда импорт и внешний долг СССР быстро росли, экспорт в условиях мирового кризиса буксовал, а отечественная золотодобывающая промышленность лишь становилась на ноги. В 1931 году, на пике золотовалютного кризиса, государство открыло магазины Торгсина для советских людей, которые могли покупать там в обмен на валюту и изделия из драгоценных металлов.