Определенное сходство с советской карточной системой первой половины 1930‐х годов обнаруживает политика снабжения, которую проводила Германия во Второй мировой войне. Как и в СССР, в Германии привилегии партийно-государственного руководства в системе снабжения были вопиющими. У Гитлера, как и Сталина, политика снабжения превращалась в орудие наказания, однако не по индустриально-классовым, а по расовым причинам. Инструкции 1942 года запрещали выдавать обычные продовольственные карточки немецким евреям, полным или полукровкам, а также «истинным арийцам», которые не развелись с супругами еврейского происхождения. Немецкие евреи получали специальные карточки с пометкой «Jude», по которым не выдавали мясо, изделия из пшеничной муки, молоко и яйца. Снабжение евреев, живших в гетто на оккупированных территориях, являлось дискриминационным даже по сравнению с обеспечением остального местного порабощенного населения. Так, по данным Лиги Наций, нормы питания евреев в польских гетто составляли половину и без того крайне недостаточных норм, установленных нацистами для поляков. Дискриминационным было снабжение восточных рабочих на территории Германии. С оккупированных и зависимых территорий Германия изымала продовольствие на нужды рейха, местное население жило на голодном пайке.
Германия в период Второй мировой войны создала крайне стратифицированные карточные системы. Причины были те же, что и в СССР, — жесткий прагматизм в условиях ограниченности ресурсов и репрессивный характер власти. Великобритания и США неоднократно указывали на дискриминационную иерархию снабжения как проявление недемократичности нацистского государства, однако, как покажет сравнение, Гитлер все же уступил в прагматизме вождю Советского Союза.
В карточных системах, созданных Германией для снабжения гражданского населения рейха и подчиненных территорий, преимущества получили рабочие, занятые тяжелым физическим трудом, рабочие ночных и удлиненных смен. Они имели наиболее высокие нормы хлеба, мяса, жиров, сахара и пр. В этом есть определенный аналог преимущественного снабжения рабочих предприятий особого и первого списков в СССР в первой половине 1930‐х годов. Как и в СССР, нормы снабжения рабочих зависели от выполнения плана. Дополнительные нормы в Германии получали рабочие, перевыполнявшие план. На оккупированных территориях обеспечивались только те, кто работал на Германию.
На этом аналогии с советской карточной системой первой половины 1930‐х годов кончаются. За вычетом рабочих, все остальное взрослое население Германии (порядка 40 % общей численности) получало равные нормы и составляло единую группу «обычных потребителей». В СССР же в период карточной системы первой пятилетки не только рабочие, но и все остальное население делилось на группы в зависимости от степени индустриальности города их проживания и места работы. Даже обеспечение детей подчинялось этому правилу. В Германии же, как и во всех остальных воевавших государствах, дети делились на группы по возрасту, а не по месту жительства и работы их родителей. В период карточной системы в Германии существовали развитое частное производство и торговля, чего не было в СССР.
Подобные принципы снабжения были во время войны и в странах, подконтрольных Германии, — Польше, Сербии, Норвегии, Голландии, Бельгии, Италии, на оккупированной территории СССР и др. Там также основная масса населения составляла категорию «обычных потребителей», получавших равные нормы. Преимущества имели рабочие тяжелого физического труда. Снабжение детей зависело от их возраста. Хотя, как правило, введение карточек начиналось с крупных городов, «географической иерархии» в духе советской карточной системы первой пятилетки, где разные нормы устанавливались для индустриальных и неиндустриальных городов, не было.
Еще одна черта отличает карточную систему Германии периода Второй мировой войны от советской времен первой пятилетки — отношение к своим крестьянам. Хотя во всех воевавших странах государство установило контроль над сельскохозяйственным производством, реквизировало продукцию по установленным нормам, диктовало цены и нормы потребления, но нигде крестьяне не находились в столь униженном положении, как советские колхозники. Крестьяне являлись равноправными потребителями в системе государственного снабжения. Им либо выдавали карточки, либо оставляли часть произведенной продукции, исходя из установленных норм потребления. По мнению исследователей, в большинстве воевавших государств крестьяне питались лучше, чем рабочие, а в некоторых случаях нормы потребления, установленные для крестьян, не уступали нормам рабочих тяжелого физического труда.
