— А что делать, если нам встретятся какие-нибудь незнакомцы? — задал вопрос маленький негр.
— Поступайте так, как действовали во Вьетнаме, уничтожьте их. Но там никого не будет, кроме привидений. Их не трогайте, они не кусаются. Готовы?
— Да, сэр, — ответил Тигарден.
— Отлично, после первых двухсот футов проверим радиосвязь. Уидерспун, ваш позывной Альфа, Тигарден, ваш — Бейкер, я — Крыса-6. Вопросы есть? Мисс Фуонг, у вас есть вопросы?
Фуонг опять слабо улыбнулась и покачала головой.
— Отлично, и храни вас Господь. Мы будем молиться за вас.
— Ладно, пора в дыру, ребята, — с улыбкой заметил маленький негр.
И они начали исчезать в дымящейся дыре.
Тьма поглотила их.
Пуллер слушал неуверенный голос капитана Национальной гвардии, тот был близок к панике.
— Дельта-6, з-здесь, наверху, полно дыма, — передавал по радио капитан с вершины горы, — мы ничего не видим.
— Браво, я Дельта-6, — ответил Пуллер, с отчаянием глядя на белую гору в миле перед ним, — вы ведете огонь?
— Нет, сэр, и они в нас еще не стреляли. Думаю, они ожидают возвращения самолетов. Там на горе была отчаянная стрельба, полковник.
— Браво, приступайте к штурму. Чем дольше вы ждете, тем труднее будет штурм. Стройте людей в штурмовые группы и вперед, на гору.
— Полковник, — вмешался Скейзи, — разрешите мне туда. Я смогу…
— Заткнитесь, майор. Браво, вы меня слышите?
— Некоторые из моих людей не хотят покидать грузовики.
— Боже, он даже не высадил их из грузовиков, — бросил Пуллер, не обращаясь ни к кому специально.
— Браво, я — Дельта-6.
— Слушаю вас, Дельта.
— Послушай, сынок, позволь мне кое-что сказать тебе, ладно? В свое время мне приходилось несколько раз штурмовать высоты. — Голос Дика вновь звучал уверенно, властно. Ему надо было привести капитана в чувство и заставить его выполнить задачу.
— Понимаю, сэр, — ответил капитан и продолжил уже совсем не уставным тоном, — мы тоже тренировались в течение нескольких лет. Но тут… тут совсем другое дело.
— Мандраж в боевой обстановке обычное дело, сынок. Вам нужно выйти на рубеж атаки, после, если сможете, развернитесь в линию по взводам и отделениям так, чтобы при встрече с противником повести интенсивный огонь широким фронтом. Понял меня?
— Да, сэр.
— Сержанты должны командовать людьми, — продолжил Пуллер, прекрасно понимая, что сержанты там могут оказаться либо лентяями, либо просто бестолочами, и все же сержанты были теми шестеренками, которые обеспечивали жизнедеятельность армии — любой армии.
— Опирайся на сержантов, собери их вместе с офицерами и поговори непосредственно с каждым. Объясни им все, чтобы тебя правильно поняли. Может быть, твои офицеры не слишком близки с личным составом, а солдатам нужна поддержка людей, которых они хорошо знают.
— Да, сэр.
В эфире наступила тишина, медленно ползли минуты. Дик прикусил очередную сигарету, это его чуть успокоило. Вокруг него с биноклями толпились офицеры из группы Дельта.
— Ему надо было заранее определить рубеж атаки и разворачиваться с ходу, прямо с грузовиков, — заметил один из офицеров.
— Да, согласовать свои тактические шаги с авиацией и действовать под ее прикрытием, — добавил второй.
Конечно, они правы, но вместе с тем и не правы, подумал Пуллер. Необстрелянных солдат надо подбадривать, учить, воспитывать. Для первого боя им нужна мать, а уж для последующих — отец. Потом им понадобится психиатр или мешок для переноски трупов.
Командир национальных гвардейцев, Томас Барнард, понимал неподьемность поставленной задачи. Воздушный налет выявил огневую мощь обороняющихся. Она его потрясла и заставила еще раз задуматься о противнике. Кто же перед ними? Приказ губернатора штата предписывал его подразделению по сигналу «угроза ядерного нападения» поступить в распоряжение Вооруженных сил США. Его люди почти завершили двухнедельные сборы, и их совсем не обрадовала перспектива погрузиться на машины и отправиться из Форт-Ричи в это проклятое место.
И уж совсем им не понравилась необходимость вылезти из грузовиков и принять участие в чем-то непонятном, похожем на кинофильм. Национальные гвардейцы были в основном молодыми конторскими служащими из Балтимора, добровольно записавшимися в Национальную гвардию только потому, что один уикэнд в месяц и раз в год двухнедельные и вовсе не утомительные военные сборы давали некую прибавку к семейному бюджету. И вдруг они встряли в маленькую войну, которая прежде всего испугала их тем, что им выдали большое количество боевых патронов и гранат. Боевые патроны нервировали людей, а особенно гранаты, ведь на учебных сборах с ними обращались с такой осторожностью, словно это было ядерное оружие — настолько они считались опасными. А теперь они были буквально обвешаны гранатами, как какие-то коммандос. И это пугало ребят. Никто из них не испытывал желания уподобляться Рэмбо.
