— Слушайте меня, — обратился Барнард к своим сержантам и офицерам со всей проникновенностью, — рассредоточьте людей повзводно среди деревьев.
Все разом посмотрели на него.
— Том, эти гребаные профессионалы сидят там, внизу, на своих задницах. Почему нас послали сюда? Я слышал пулеметные очереди, у этих ребят на горе есть ракеты.
— Мы действуем по сигналу «угроза ядерного нападения». Приказ губернатора. Нам отдали приказ, мы будем его выполнять. Послушайте, руководитель этой операции сказал мне, что самолеты так проутюжили наших друзей на горе, что главной нашей трудностью, похоже, будет перебираться через трупы. Так что вперед ребята, поняли?
— Оружие зарядить и поставить на предохранители?
— Заряди-ить и поста-авить на предохранители! — пропел Барнард. — Пусть ребята пристегнут магазины, а подсумки оставят открытыми на тот случай, если придется много стрелять и перезаряжать оружие. И прошу вас, передайте своим людям, чтобы действовали осторожно, я не хочу, чтобы какой-нибудь мазила прострелил себе ногу.
Недовольные подчиненные начали расходиться.
Барнард вернулся к рации, сейчас он чувствовал себя уже более уверенно, потому что офицеры и сержанты исполняли его приказы. Он слышал, как они кричали, отдавая приказания, гвардейцы ворчали, но все покинули грузовики и рассредоточились в лесу.
— Дельта-6, я Браво, мы готовы к штурму.
— Отличная работа, капитан. Теперь вот что, у вас ведь есть пулеметы М-60, да?
— Да, сэр.
— Поставьте пулеметчиков впереди. По опыту Вьетнама знаю, что поддержка своих пулеметов помогает наступающим.
— Понял, сэр.
— Санитары пусть рассредоточатся за наступающими, не собирайте их где-то в одном месте. Людям нравится видеть санитаров, это им помогает.
— Слушаюсь, сэр.
— И вот что очень важно, капитан. Не тяните с открытием огня. Пулеметы огневой поддержки пусть начинают вести огонь сразу, как только вы перейдете рубеж атаки, поняли? Я хочу слышать побольше шума. Если кто-то из этих захватчиков остался в живых, пусть ваши ребята уничтожают их, поднявшись на вершину. Патронов не жалеть. Вы меня поняли?
— Понял, Дельта-6.
— Отлично, сынок, — ласковым голосом произнес Дик. — И последнее. Атака должна быть стремительной, не позволяй людям останавливаться и залегать. Пусть ведут на ходу интенсивный огонь и целятся пониже к земле, рикошет тоже убивает.
— Хорошо, сэр, — ответил Барнард.
Он повернулся к радисту.
— Уолли, ты все время будешь держаться возле меня, ладно?
— Слушаюсь, сэр. Нет проблем.
— Это прямо-таки девиз нашего подразделения, — сказал Барнард. — Нет проблем.
Он взял свою винтовку М-16, достал из подсумка тридцатизарядный магазин и пристегнул его к винтовке. Впереди капитан видел деревья и рассредоточившихся среди них людей. День был прекрасный, яркий, солнце слепило глаза, небо было голубым, как мечта.
Боже, подумал Барнард, мне тридцать семь лет, я бухгалтер, специалист по налогам. Я должен сидеть за своим столом.
— Отлично, — обратился он к своему помощнику. — Тогда вперед. Отлично. — Но эта бодрая фраза не отражала его истинных чувств.
Пламя напоминало серебряную иглу или, скорее, клинок. Пламя разрушало все, к чему прикасалось. Даже сквозь толстые темные очки и летящие искры он видел его неимоверную мощь, способность расплавить весь мир.
Джек Хаммел держал плазменную электрогазовую горелку перед металлом и наблюдал, как пламя пожирает титан. Здесь внизу, в шахте, все было ясно и логично. Ему следовало выполнить работу, которую он много раз выполнял раньше и которую почти любил. Сейчас он просто резал металл, проделывая глубокое отверстие в этом гладком блоке.
Вместе с тем, несмотря на гипнотическое очарование пламени, полыхавшего в нескольких дюймах перед глазами, Джеку никак не удавалось сосредоточиться. Все было так странно. Джек с ужасом осознавал, что делает что-то нехорошее. Ему следовало быть тверже, пусть уж лучше бы они избили его.
Но это же не моя вина, подумал он. Все произошло так быстро. Мне было… было трудно отказаться, я очутился в безвыходной ситуации.
Он продолжал думать о том, что миру нужны героические люди, а вместо этого в нем живут такие, как он, Джек Хаммел, сварщик из провинциального городишка, бывший спортсмен, бывшая гордость института, а на самом деле просто трусливая крыса. Он начал ненавидеть себя.
