— Гм, такое впечатление, что некоторые летчики просто желают побыстрее избавиться от снарядов, — заметил офицер наведения.
— Вот именно, — согласился Пуллер, — стараются расстрелять весь боекомплект и смыться.
Он вырвал микрофон у офицера наведения.
— Танго, я Дельта-6, черт побери, ребята, умерьте свой пыл, вы впустую тратите снаряды.
— Танго, я Танго-1, — раздался в эфире голос Лео, — вы слышали, экономьте снаряды. Проклятье.
— Лео, у меня все кончилось, — доложил кто-то из летчиков.
— Танго-6, да ты, черт возьми, выпустил большую часть своих дерьмовых снарядов по графству Вашингтон, я видел…
— Ракеты, — предупредил Скейзи, — с земли опять выпустили ракеты.
— Ракеты с тепловыми головками самонаведения, — передал в микрофон офицер наведения.
Ракеты, оставив за собой тонкие струи белого газа, словно разъяренные псы рванулись к самолетам, которые начали метаться от них туда-сюда. Боевой порядок был разрушен, машины разлетелись над белой горой, словно лепестки гигантской розы. Большинство ракет цели не достигло, через некоторое время у них кончалось топливо и тогда ракеты падали на землю. Но все же…
— Поймала, проклятье, поймала меня ракета! — раздался чей-то крик в эфире. С грохотом, который был слышен на земле, ракета врезалась в двигатель штурмовика А-10, и двигатель охватило пламенем. Самолет завилял, но в это время вторая ракета, как коршун, привлеченная источником тепла, врезалась в него, и самолет камнем полетел вниз.
— Проклятье, я потерял управление, машина не слушается…
Голос умолк, когда самолет рухнул на кукурузное поле.
— Лео, я расстрелял все до последнего снаряда, — сообщил один из летчиков.
— Лео, мне перебили гидравлику, влепили прямо по крыльям, — доложил другой.
— Лео, у меня отказывает управление.
— Танго, всем оставаться в строю, — раздался голос Лео Пелла.
— Как у вас с боеприпасами? — спросил по радио Пуллер.
— Сэр, ни единого снаряда, — отозвался кто-то из летчиков.
— Дельта-6, я Танго-1, у меня еще осталась очередь секунд на семь. Иду на следующий заход. Танго, всем пристроиться за капитаном Тарновером и уходить домой.
— Лео, ты не должен лететь один, — предупредил офицер наведения.
— Эй, да у меня тут хорошей пляски еще секунд на семь, неужели ты думаешь, моя «свинья» полетит с этим обратно?
— Боже, — обратился офицер наведения к Пуллеру, — но если в небе будет след от единственной машины, ракеты с тепловыми головками самонаведения наверняка схватят его. Ведь это «стингеры». Где, черт побери, они раздобыли «стингеры»?
Пуллер не ответил.
— Как, вы сказали, его зовут?
— Лео Пелл.
— Майор Пелл, говорит полковник Пуллер, вы меня слышите?
— Слышу, Дельта-6.
— Мне сказали, что у вас минимальный шанс остаться в живых.
— Я собираюсь поплясать, полковник, а не сидеть на месте.
— Тогда желаю удачи, Танго-1.
Теперь Лео Пелл остался с горой один на один. Его не волновал огонь стрелкового оружия, хотя он знал, что впереди и чуть левее его ждет паутина огня легких пулеметов. Их он не боялся, сидя в своей титановой раковине. Топливные баки самолета были огнеустойчивыми, а система управления многократно дублировалась различными резервными средствами. Не волновали его ни заход на цель, ни ведение огня. Заход на цель — не проблема, даже если вокруг мелькают трассеры. При этом маневре выходящие газы остаются позади самолета, и ракеты с тепловыми головками самонаведения не смогут уловить их. Все будет в порядке, пока не покажешь ракетам свою горячую задницу.
Зато пройдя над целью, становишься уязвимым. Ты превращаешься в сучку, у которой течка, а ракеты — в свору кобелей, которые мчатся за тобой только с одной целью: добраться до твоей задницы. Вот и все, что им нужно.
Поэтому Лео, который хотел остаться в живых почти так же сильно, как желал обрушить оставшиеся снаряды на гору, решил вести самолет в ритме рок-н-ролла, швыряя его вверх и вниз, вниз и вверх, выпрямить его на семь секунд для атаки, потом резко вильнуть влево, уйти в крутое пике, держа самолет как можно дольше в таком положении, чтобы двигатели были направлены в сторону от горы. И тогда, возможно, противнику не удастся сбить его.
